Имена писателей будут скрыты вплоть до момента издания заключительной книги. Открывает новый сезон роман «Дело бога Плутоса», в котором, как и в первой книге цикла, преступление в современности оказывается тесно связано с историей из прошлого.
Глава третья
Покойник никого не укусит
На Монако спустилась бархатная южная ночь, воздух был таким теплым, что совершенно сгустился и стал почти осязаем: казалось, будто гуляющие незаметно для себя вступили в нагретую за день воду. В темном заливе, на фоне ярко освещенных береговых террас, плавали лодки с парочками, казалось, что залив просто кишит ими, как минестроне фасолью. Лодки были разных размеров и видов: были тут лодки в форме колокола, в форме пирожного и даже в форме цветочных корзин. Парочкам в лодках хорошо был виден берег, но их с берега никто не мог различить, и это побуждало к разным невинным шалостям или даже настоящим безумствам.
В одной из лодок, имевшей форму цветочной корзины, сидели сейчас Загорский и мадемуазель Жамэ.
– Боже мой, как прекрасно, — говорила Моник, глядя на берег, — как это все замечательно! Скажите, что вы такое сделали со мной? Вы настоящий кудесник! Я чувствовала себя совсем нехорошо и тут словно родилась заново.
– Это китайский массаж, называется он «аньмó». — Голос Нестора Васильевича звучал бесстрастно, черт его лица в темноте было не разобрать.
– Этому… аньмо научил вас ваш помощник Ганцзалин? — На смутно белеющем лице Моник чернели широко открытые темные глаза.
Загорский засмеялся. Нет, этому искусству он учился у другого человека, впрочем, тоже китайца. Это очень полезная вещь. Бывает, что лекарств не достать или они не слишком эффективны, и тут на помощь приходит аньмо.
– Я слышала, что у китайцев очень странная медицина. — Похоже, хмель с барышни еще не сошел. — Они тыкают в человека иголками, веря, что это может вылечить болезнь.
– Вера тут ни при чем, — отвечал Загорский. — Это отдельная, весьма действенная, но сложная и небезопасная техника. Называется она иглоукалыванием, или, по-китайски, чжэншý. Но тут нужна высокая квалификация: китайские врачи обычно учатся не менее десяти лет. У них даже есть такая поговорка: ставя иголки, входишь в клетку с тигром.
Моник испугалась: но как же она? С ней не случится ничего плохого? Загорский поспешил ее успокоить. Ее случай гораздо проще, к тому же использовал он совсем другой вид массажа. Так что беспокоиться не о чем, все будет хорошо.
Нестор Васильевич отпустил весла, и лодка медленно дрейфовала в сторону открытого моря. Спустя пару минут шум веселых компаний стал тише, они сидели, внимая плеску моря и крикам чаек, казавшимся особенно пронзительными и жалобными в темноте, словно то были не чайки, а неприкаянные души проигравшихся в казино, которых не могли принять ни земля, ни море, ни, подавно, небеса.
Некоторое время они молчали, слушая плеск волн. Потом Загорский спросил:
– Как вы оказались в Монте-Карло?
Хотя воздух после теплого дня еще не остыл, Моник зябко передернула плечами.
– Вы так спрашиваете, как будто Монте-Карло не средоточие роскошной жизни, а какая-то преисподняя.
– На этот счет мнения расходятся, — улыбнулся действительный статский советник. — Однако, пожалуй, я уточню свой вопрос. Как и зачем вы оказались в Монте-Карло?
Она невесело засмеялась.
– Я понимаю, о чем вы. Казино – это вертеп, и одиноким молодым женщинам тут не место. Но я не то, что вы думаете. Я не дама полусвета, я... Словом, так сложились обстоятельства.
Она умолкла на миг, потом продолжила, глядя на непроглядно черную воду:
– Я из небогатой дворянской семьи. Мы жили в Париже. Жамэ – не настоящая моя фамилия...
– А Моник – не настоящее имя? – безжалостно закончил за нее Загорский.
Она посмотрела на него с удивлением. Нет, имя у нее настоящее. Нестор Васильевич кивнул. Это разумно: что-то ведь должно быть у человека настоящим, иначе, вероятно, он перестает быть человеком.
Но, впрочем, он перебил ее рассказ. Итак, родители оставили ей небольшое наследство…
– Да, и я поехала посмотреть мир. Я с детства отличалась большим любопытством. Еще ребенком я мечтала стать храбрым мореплавателем и открывать новые земли…
– Однако вместо новых земель вы открыли казино Монте-Карло.
Она слабо улыбнулась, не глядя на Загорского. Да, так оно и было. И это, конечно, было ошибкой. Она решила ненадолго заглянуть в казино, чтобы чуть-чуть увеличить свой капитал. Она знала, что новичкам везет. Так оно и вышло: в первый же день она выиграла пятьсот франков.
– И решили, что этого недостаточно? На следующий день вы снова пошли в казино, проиграли там существенную сумму, но это вас только раззадорило?
– Я оказалась слишком азартной, – Моник поникла головой. – Одним словом, те пятьдесят франков, которые я вернула вам за бордо, были моими последними деньгами. Мне еще повезло, что на пути моем попался настоящий рыцарь. Если бы меня отвели в полицию, это был бы позор. Меня могли выдворить из Монако и никогда не пустить обратно. А теперь...
– А что теперь?
– Теперь, вероятно, я погибла, – сказала она очень тихо. – Я осталась без средств к существованию, у меня ничего нет. Работать я не умею, единственная перспектива – стать продажной женщиной.
Загорский заметил, что некоторых эта перспектива совершенно не пугает.
– Я не некоторые, — вспыхнула Моник. — Я лучше убью себя, чем встану на этот путь. Тем более что дорожку до меня многие протоптали… Вы слышали про здешнее кладбище самоубийц?
Действительный статский советник не слышал.
– Люди проигрывают последние деньги, – ровным голосом произнесла барышня. – Иногда эти деньги им не принадлежат. Они взяты в долг или даже... Словом, игроки впадают в отчаяние и кончают жизнь самоубийством. Их хоронят на этом кладбище. За последние годы оно сильно разрослось.
Нестор Васильевич внимательно поглядел на ее лицо, неясно белевшее в темноте. Но она ведь не хочет такого конца, не так ли?
Разумеется, она не хочет. И такой конец ей не грозит. Когда она прогуливалась сегодня утром по набережной, ей повстречался один старый господин. Этот господин когда-то открыл верную схему выигрыша в рулетку. И он, видя ее отчаянное состояние, решил поделиться с ней этой схемой.
– Почему же старый господин сам не играет по своей схеме? – спросил Загорский.
– Ему не позволяют, — отвечала Моник. — Он играл по этой системе и регулярно выигрывал. Тогда казино спровоцировало непристойную историю с барышней, которую он якобы пытался изнасиловать, и запретило ему посещать игровые залы. С тех пор он и не играет.
– Что же в таком случае он делает здесь, в Монте-Карло?
– Просто живет. Здесь райское место – прекрасное, теплое, живописное. Выигранные деньги он уже растратил, но администрация казино предоставляет ему бесплатный домик для жилья и каждый месяц выдает по тысяче франков. Этого вполне достаточно, чтобы жить.
Загорский пожал плечами. Воля ваша, очень странная история. Чего ради казино содержит этого старого господина, почему просто не выдворит за пределы Монако?
– О, это так понятно, – усмехнулась барышня. – Ведь он знает их тайну. А что, если он продаст ее кому-нибудь? Нет, им лучше остаток жизни содержать его, чем позволить, чтобы появились новые игроки, способные заработать в рулетку миллионы.
Действительный статский советник хмыкнул: однако ей же старый господин открыл этот секрет. Причем, судя по всему, совершенно бесплатно.
– Он просто очень добрый человек, — отвечала барышня. — Почему вы не хотите поверить в людское бескорыстие? Ведь вы же сами почему-то решили заплатить за меня в ресторане.
– Просто я не выношу публичных скандалов, вот и все, — сухо проговорил действительный статский советник. — Мне проще отдать пятьдесят франков, чем видеть, как издеваются над женщиной.
– Ну, а он, может быть, не переносит убитых горем барышень, — парировала Моник. — Он ничего с меня не спросил.
– Что ж, – вежливо сказал Загорский, – желаю вам последовать этой чудесной системе и выиграть кучу денег.
– Я не могу ей последовать, — возразила мадемуазель Жамэ. — По одной простой причине: у меня совсем не осталось денег.
Нестор Васильевич улыбнулся: она хочет занять у него денег на игру? Нет, не хочет, отвечала она, совершенно не хочет. Это было бы слишком грубо, да и бессмысленно. Она хочет, чтобы он сам сыграл по этой системе. А выигранные деньги они бы поделили пополам.
Загорский засмеялся. Это очень любезно с ее стороны, но зачем он ей нужен? Почему бы не сыграть самой и не забрать себе все деньги? Во всяком случае, все, которые позволит ей забрать казино.
