1991 год Советский союз встретил с огромными трудностями. Пустые прилавки, нехватка элементарных продуктов, бесконечные очереди у продуктовых, ларьков и палаток и 30% населения за чертой бедности — вот как выглядела страна в этот год. Горбачев возлагал большие надежды на Запад, но Вашингтон и Лондон решительно отказались давать деньги агонизирующим Советам. Да и сам Советский Союз уже дышал на ладан: республики одна за другой заявляли о своем суверенитете.
Последний гвоздь в гроб старого уклада забила Российская Федерация (РСФСР), которая в июне 1991 года приняла декларацию о своей независимости. Союзное руководство стало думать, как быть дальше.
Решение было таким: создать из оставшихся союзных республик новую конструкцию — ССГ (Союз Суверенных Государств) и создать новый союзный договор, документ, который закрепит и урегулирует морально и официально то, что осталось от некогда крупной державы. Подписать новый документ согласились 11 республик из 15.
Подписание договора назначили на 20 августа 1991 года. Чувствуешь, к чему мы клоним? Именно в эти дни на улицах Москвы случилось то, что назовут странным словом путч.
Дело в том, что Горбачев при своих широких взглядах был так себе кадровиком. Он щедро раздавал высшие должности консерваторам, людям устаревшего, рудиментарного мышления. Эти самые консерваторы — высшие советские начальники — решили всеми правдами и неправдами сорвать подписание нового союзного договора. Цели у них были следующие: сохранить старый уклад; оставить однопартийный режим; посадить в городские администрации своих людей без всякой выборной волокиты.
Думая, как отменить намеченные в стране планы, путчисты нашли не самый изящный выход — устроить что-то экстраординарное. Например, объявить чрезвычайное положение. Так появился ГКЧП — государственный комитет по чрезвычайному положению.
Опасность и сложность для демократов заключалась в том, что среди путчистов было много военных чинов — министр обороны, глава МВД, председатель КГБ. А значит, у заговорщиков были солдаты, танки и оружие.
Все эти события предшествовали тому, что ты увидишь на картинках ниже. В семь утра 19 августа по приказу министра обороны Язова в Москву выдвинулись танковая дивизия, мотострелковая дивизия и воздушно-десантная дивизия. Распоряжение было таким: в первую очередь перекрыть горло СМИ. В восемь утра десантники окружили Останкинский телецентр, и по всем каналам началась трехдневная трансляция «Лебединого озера». Изредка балет прерывался скомканными новостями: один из путчистов, вице-президент СССР Янаев, дрожащим голосом объявил о чрезвычайном положении в стране и отстранении Горбачева.
Тут важно понимать, какое впечатление произвела военная техника на улицах города на самих москвичей. Люди испытывали настоящий ужас. Детей запирали дома, большинство боялось выйти на улицу купить еды. Настроение тех дней позже описывали как «мрачное, похоронное».
Противостоял путчистам президент РСФСР Борис Ельцин с единомышленниками. Рейтинг Ельцина в те годы был необыкновенно высок (разумеется, поддержка народа не была единогласной: многие обвиняли в массовой нищете «проклятых дерьмократов». И все же огромные сдвиги уже происходили в массовом сознании. Во многом — благодаря независимым СМИ, которых путчисты как-то не учли).
Голод и пустые прилавки заставили москвичей выйти на улицы и поддержать ельцинское правительство. Сейчас невозможно представить, чтобы 200 тысяч человек вышли на улицы Москвы и добровольно легли под танки. Но в августе 91 года именно так и вышло.
«Мы абсолютно уверены, что наши соотечественники не дадут утвердиться произволу и беззаконию потерявших всякий стыд и совесть путчистов. Мы обращаемся к военнослужащим с призывом проявить высокую гражданскую ответственность и не принимать участие в реакционном перевороте» — эти слова произнес 19 августа 1991 года Борис Ельцин, взобравшись на башню БТР перед Белым домом в Москве (этот образ Ельцина на танке со временем стал символом крушения коммунизма). Десять танкистов переметнулись на сторону Ельцина в первый же день — солдаты, которые ходили к местным бабушкам на кухню гонять чаи, поддались на жаркие уговоры.
Три дня в центре Москвы звучали выстрелы и горели танки. Задачей демонстрантов было не подпускать боевые машины к Белому дому. Днем и ночью люди строили баррикады из всего, что попадалось под руку. Погибли три защитника Белого дома, молодые парни. Позже их назвали последними жертвами советского строя.
Военные понимали, что попытка штурма Белого дома повлечет за собой огромные, недопустимые жертвы. Поэтому от штурма отказались. На четвертый день то, что осталось от советской власти, безвозвратно развалилось под напором власти российской. Танки и БТР стали выезжать из столицы — глядя на них в окна, люди поняли, что коммунизм проиграл.
