Выражение «дорогой Леонид Ильич» все реже говорится в ироническом ключе и все чаще — в умилительном и ностальгическом. Однако 39 лет назад, в день похорон Брежнева, в массах царили иные настроения.
Генсек ЦК КПСС, председатель Президиума Верховного Совета СССР, маршал Советского Союза, четырежды Герой Советского Союза и прочая, прочая, прочая…
Но было очевидно, что у него серьезные проблемы со здоровьем: болело сердце (это и стало причиной смерти), а также в списке недугов значились подагра, лейкемия, эмфизема и рак челюсти. Однако кончина стала неожиданностью для всех, кроме его врачей. Леонид Ильич Брежнев умер 10 ноября 1982 года в неполные 78 лет на подмосковной госдаче «Заречье-6».
Смерть Брежнева наступила 10 ноября, а сообщили о ней официально 11-го. С 12-го по 15-е число объявили днями государственного траура. Из телевизоров и радиоприемников раздавалась траурная музыка, из вещательной сетки убрали развлекательные передачи. В день похорон 15 ноября отменили занятия в школах. Многочисленные свидетельства сходятся в том, что это были, пожалуй, самые помпезные похороны после похорон Сталина.
Прощание с телом Брежнева проходило в Колонном зале Дома Союзов. Гроб установили на артиллерийский лафет, переделанный в красно-черный катафалк, и в сопровождении почетного караула и высших военных чинов, которые несли колоссальное число наград генсека на специальных красных подушечках, доставили на Красную площадь, к Кремлевской стене. На траурной церемонии присутствовали главы государств и правительств более 35 стран.
Были сказаны траурные речи с трибуны Мавзолея, потом с Брежневым попрощались его ближайшие родственники. В 12.45 гроб опустили в могилу под звуки залпов и гимн. И тут случилось нечто, закрепившееся в народной памяти: гроб уронили! Но вернемся к этому чуть позже, а пока доскажем про помпезную церемонию.
Итак, в то же время орудийные залпы прозвучали в столицах союзных республик и городах-героях. На пять минут остановили работу всех предприятий и организаций в стране; фабрики и заводы, водные суда и железнодорожные составы дали трехминутные гудки.
Затем руководители СССР вновь поднялись на трибуну Мавзолея и приняли парад войск Московского гарнизона — дань памяти Брежневу как председателю Совета обороны СССР. После чего с ним попрощались представители иностранных делегаций: они прошли мимо свежей могилы, кланяясь возле нее либо отдавая воинское приветствие.
Это было сухое описание церемониала. А вот ряд живых и любопытных воспоминаний от очевидцев. А еще два видео: одно свидетельствует, что похороны длились не менее полутора часов, второе — как о случившемся показали и рассказали народу в программе «Время» с диктором Игорем Кирилловым.
Алексей Наседкин (врач, блогер)
День, когда умер Брежнев, а точнее, следующий за ним день я помню довольно хорошо. Учился я тогда в средней школе, в четвертом классе. Некоторые одноклассники, узнав о смерти генсека, спрашивали друг друга: «И чего теперь? Будет война?» Странно, но лично меня этот вопрос абсолютно не волновал. Однако к кончине Леонида Ильича, помнится, отнесся с искренним сочувствием. Все же лившаяся со всех сторон бесконечным потоком пропаганда возымела некий эффект, не скрою.
Впечатляюще для неокрепшей отроческой психики. Помню, были у меня тогда клевые заграничные маркеры, так я взял соответствующие цвета и этот самый лафет нарисовал. Этим же колоритом я раскрасил полоску бумаги и — мама дорогая! — приклеил ее по диагонали к уголку экрана нашего телевизора «Рубин-714». Жесть, в общем.
Проститься с Леонидом Ильичом приехали Тодор Живков (Болгария), Фидель Кастро (Куба), Эрик Хоннекер (ГДР), Войцех Ярузельский (Польша), Николае Чаушеску (Румыния), Густав Гусак (Чехословакия), Самора Машел (Мозамбик), глава Организации освобождения Палестины Ясир Арафат.
И простой советский народ. Кто-то преисполнен настоящего или театрализированного горя в глазах, а кто-то смотрит на происходящее с ехидной полуулыбкой. Или просто так кажется?
Владимир Шаинский, композитор
Официальные трауры проходили и проходят по одинаковой схеме. Запоминаются только инциденты. Например, когда опускали гроб Брежнева, его чуть не уронили. В народе тогда разные толки ходили, поскольку это считается плохой приметой.
Сергей Благоволин, банкир
(Отвечая на вопрос, траур по кому ему запомнился.) По Гагарину. По таким людям скорбят не по принуждению, как это было с Брежневым, а по движению души. <…> Самым грандиозным и пафосным трауром, конечно, был траур по Брежневу. Я тогда работал секретарем райкома КПСС и лично организовывал масштабные выезды трудящихся на траурные церемонии. Тогда даже у школьников отменили занятия и заставили их смотреть трансляцию похорон по телевизору.
Константин Ремчуков, журналист, политик, бизнесмен
Самым грандиозным по принуждению был траур по Брежневу. Мне тогда пришлось отстоять восемь часов в очереди к Колонному залу Дома Союзов, чтобы пройти в траурном шествии мимо гроба с Леонидом Ильичом. Но тогда для меня это было историческим действием, ведь умер человек, правивший нашей страной 18 лет.
Борис Грачевский, кинорежиссер, художественный руководитель киножурнала «Ералаш»
В то время, когда должны были отключить все предприятия в стране, я летел в самолете из Красноярска. И мне вдруг подумалось о том, что властепослушный пилот в порыве привычного усердия тоже выключит мотор и мы грохнемся вниз. Эта мысль меня тогда сильно повеселила.
Борис Пастухов, первый секретарь ЦК ВЛКСМ в 1977–1982 гг., член Государственной комиссии по организации похорон Брежнева
О смерти Брежнева я узнал по радио. Ранее, 6 ноября 1982 года, было торжественное заседание в Кремлевском Дворце съездов. В президиуме сидели члены Московского горкома бюро ЦК ВЛКСМ, а я сидел с краю. И вот в этот торжественный день мимо нас прошел Брежнев и каждому из нас пожал руку, как будто с нами прощался. Я сидел рядом с Антониной Тюфаевой, первым секретарем Кировского райкома Москвы, и она сказала мне: «Он с нами попрощался». «Что вы, Антонина!..» — ответил я.
В день похорон на меня как на самого молодого члена комиссии возложили обязанности по дежурству. Ребята шутили, что я должен месяц не мыть руку, потому что принимал соболезнования от премьер-министра Индии Индиры Ганди, председателя Госсовета Кубы Фиделя Кастро, от всех лидеров соцлагеря и капстран.
Мы стояли в почетном карауле у гроба Брежнева в Колонном зале Дома Союзов два раза: в начале прощания и перед выносом тела. Брежнева провожали в основном курсанты военных училищ, народу было довольно много.
Я застал позднего Брежнева, когда он уже почти ничего не говорил и еле волочил ноги. Я с ним разговаривал вживую два раза в жизни, ну три, может быть.
Свита держала Брежнева, хотя он умолял отпустить его на покой. А потом, свита бывает разной: бывают товарищи по работе, бывает домашняя челядь. И вот все они убеждали его в том, что он необходим, что он нужен. Пусть как знамя, но он необходим. И он принимал эти цацки, комплименты.
Леонид Ильич — великая личность, противоречивая личность. Брежнев был красивый мужик, настоящий, всегда пахнул дорогими духами и дорогим табаком. Хотя он курил сигареты «Новость» вроде бы.
Я потом готов был набить физиономию всем хазановым, которые ловили его физические недостатки и копировали его речь, его южный говорок, украинизмы, которые были неистребимы в его речи.
Я считал и считаю, что разговоры о застое можно вести применительно только к высшим эшелонам нашей власти. Да, мы были во власти выживавших из ума стариков, но среди них были и те, кто мог вести нас вперед, и они это делали.
Борис Гершт, театральный режиссер
Во второй декаде ноября 1982 года наш город (Ленинград. — MAXIM) погрузился в траур. Над Смольным, над зданием Ленсовета и Леноблсовета, на легендарной «Авроре» приспустили государственные флаги. По всему городу на громадных портретах Леонида Ильича закрепили черные ленты.
Последний раз страна видела своего вождя всего несколько дней назад. 7 ноября уже тяжело больной Брежнев принимал военный парад и приветствовал демонстрацию трудящихся на Красной площади. И хотя слухи и даже анекдоты о его плохом физическом состоянии ходили давно, смерть генерального секретаря ЦК КПСС оказалась для многих неожиданной.
В день похорон Брежнева в СССР объявили пять минут молчания. Была остановлена работа абсолютно всех предприятий и учреждений одной шестой части суши Земли. Замер и Ленинград. На Кировском заводе, на «Светлане», на Ленинградском металлическом заводе, на строительных площадках и в порту трудящиеся, оставив станки и краны, почтили память человека, восемнадцать лет возглавлявшего Страну Советов.
В течение нескольких минут тишину нарушали только гудки фабричных и заводских труб, сигналы автомобилей, железнодорожного и водного транспорта. С пляжа Петропавловской крепости прогремели орудийные залпы, а затем начались траурные митинги, и с трибун зазвучали стандартные формулировки, соответствующие траурному моменту.
Андрей Дятлов, журналист «Комсомольской правды»
10 ноября
Наткнулся на ошалевшего Сердюкова (Миша Сердюков, репортер отдела информации. — А.Д.): он носился с оттисками четвертой полосы и, казалось, не знал, что с ними делать. Увидел меня, обрадовался: «Сейчас будут поправки ТВ (телепрограммы. — MAXIM), проследи за ними».
Поправки пришли быстро. И Миха сразу схватил листок, я даже не успел толком глянуть, что там меняют. Что-то произошло. И значительное. Так программа ТВ менялась только раз на моей памяти — когда умер М.А. Суслов. На этот раз в поправках — сплошной Чайковский и изредка — Вивальди.
11 ноября
Все прояснилось утром. Хотя в момент передачи официального сообщения нам с Маришкой (жена. — А.Д.) надоела симфоническая музыка и мы выключили радио. Как раз в 10 утра. Однако ничего особенного на улицах тоже не было, что могло бы меня насторожить. Все было нормально, но из головы не выходила вчерашняя переделанная программа. Однако в «Правде» ничего нет. У самой редакции встретили наших. Сказали, что умер Л.И. Брежнев. Я не поверил, но официальное сообщение уже было.
Вечером позвонил Зое Алексеевне (моя тетя. — А.Д.). В Ленинграде сообщение тоже всколыхнуло всё. Зоя Алексеевна сказала, что Москву закрыли — билеты не продают вообще. Видимо, опасаются, что хлынет большой поток людей. Как после смерти Сталина. У нас перекрыли центр от Маяковки. На Пушкинскую не выпускают.
В редакции все еще затишье. Никто не знает, что будет в номере. Номера просто не планируются. От нас на четвертую полосу требуют заметок ни о чем. Мы достали и просмотрели весь брак по заметкам — и публикуем их.
Ребята из фото получают фотографии из Колонного зала Дома Союзов. Ходим смотреть.
Кстати, нас хотели туда вести — всех желающих. Но потом пришло постановление, что от нас пойдет всего 17 человек. Естественно, пошла почти вся редколлегия.
Вечером пошел по удостоверению по ул. Горького. Выпустили наверх свободно. Большая очередь идет в Колонный зал. Начинается где-то на Новослободской, но как идет? Не знаю. В общем, все это вилось и изгибалось не один раз. Люди шли молча. У мужчин — белые рубашки, галстуки.
Я дошел до Моссовета (теперь мэрия Москвы. — А.Д.). Там кордон меня развернул, несмотря на удостоверение. Дальше — пустой центр, в который пускают по прописке и спецпропускам. Какая-то усталая женщина совала сержанту паспорт и говорила: «Я живу на Горького, 6». Ее долго не пропускали.
Я купил пирожных, но завернул коробку так, чтобы никто не прочитал надпись «Пирожное». И потопал домой. Завернуть пирожные мне предложила продавец: «Вы же в метро поедете? А вся страна скорбит. А вы с пирожными… Давайте, от греха подальше».
С утра во всех киосках все газеты раскупались вчистую. На «Пушкинской» я купил траурную «Вечерку» и то смог это сделать только потому, что автоматы находились за линией оцепления дружинников и в основном — милиции.
15 ноября
Утром собрались в редакции все (и без команды — вовремя). Но впечатление все же такое, что на этаже пусто. Заглянул в спортотдел и обалдел: сидит там человек 20-25. Смотрят ТВ.
И в момент, когда Л.И. Брежнева хоронили, я распахнул форточку, и на редакцию обрушился жуткий рев. У нас под боком два вокзала — Белорусский и Савеловский, — несколько заводов, да и сама наша типография. И когда на них завыли все гудки и сирены!..
Во время похорон был один момент, который до сих пор время от времени всплывает в Интернете. Когда огромный и тяжелый гроб опускали в могилу у Кремлевской стены на специальных лентах, раздался то ли удар, то ли грохот. Говорили, что могилу вырыли впритык, гроб зацепился углом за ее край, могильщики его не удержали и… уронили в могилу.
В этот же момент был и сбой изображения по телику, что потом тоже истолковали как попытку завуалировать неловкий момент.
Но позже мне пришлось разговаривать с начальником московских крематориев с символической фамилией Богоявленский. Имени и отчества не помню. Он участвовал, кстати, в выносе тела Сталина из Мавзолея. И вот он рассказал, что никто Брежнева не ронял, просто с моментом, когда опускали гроб, совпал первый залп орудийного салюта. А орудия-то близко, на набережной. Этот грохот и уловили микрофоны.
Что касается сбоя телевизионной картинки, то, говорят, в Останкине в официальные моменты сидел «на кнопке» специальный человек, который должен был отрубить трансляцию в случае любого ЧП. И нервное напряжение на трансляции похорон было такое, что он (или она) просто упал(а) в обморок, попутно нажав кнопку. Ну и пошел сбой, который мгновенно восстановили.
Это обширное видео похорон
А вот сюжет в программе «Время»
Для подготовки публикации использованы материалы изданий , , , , , YouTube-каналов
RedSamurai84 и .
