Ваш браузер устарел, поэтому сайт может отображаться некорректно. Обновите ваш браузер для повышения уровня безопасности, скорости и комфорта использования этого сайта.
Обновить браузер

Семь самых честных книг о Второй мировой войне

Фронтовики не слишком любили говорить о своем боевом опыте. Но есть и те, кто чувствовал необходимость рассказать неприглядную правду.

11 апреля 2022

В этой подборке не все книги написаны очевидцами событий, некоторые созданы по воспоминаниям ветеранов и архивным документам. Но менее убедительными они от этого не становятся. И все авторы сходятся в одном: войну ничем нельзя оправдать.


Никулин Н. Н. Воспоминания о войне, 1975

Впервые издана в 2007-м. Как видно из названия, это мемуары. Воспоминания ленинградца, ушедшего на фронт добровольцем в 1941-м и вернувшегося в 1945-м. Пожалуй, с такой жестокой честностью о Великой Отечественной не писал никто. Книга о том, что в первую очередь гибли лучшие. О том, как командиры отправляли в атаку очередное пополнение, и оно погибало, новые солдаты шли в бой по замерзшим трупам предшественников и тоже гибли. И так день за днем. Все это Никулин описывает без обличительного пафоса — просто рассказывает, как все было. С фронта он вернулся с уверенностью, что «нет и не было войн справедливых, все они, как бы их ни оправдывали, — античеловечны».

Никулин Н. Н. Воспоминания о войне, 1975
Реклама. ООО "Яндекс"

Снег стоял выше пояса, убитые не падали — застревали в сугробах. Трупы засыпало свежим снежком, а на другой день была новая атака, новые трупы, и за зиму образовались наслоения мертвецов, которые только весною обнажились от снега, — скрюченные, перекореженные, разорванные, раздавленные тела.


Астафьев В. П. Прокляты и убиты, 1990-1994

В романе две части: «Чертова яма» о тыловой жизни солдат, до отправки на фронт, и «Плацдарм» — о боях. Будучи фронтовиком, Виктор Астафьев знал, о чем пишет. Тыловая жизнь войск была тоскливой: забитая масса малообразованных, полуголодных людей полностью зависела от командиров. Народ был самый разный: попадались и блатные, и старообрядцы, и доходяги. Впрочем, описывает это Астафьев без надуманного драматизма — жизненно рассказывает, где-то с грустью, а где-то и с юмором.

Вторая часть, про бои на плацдарме на берегу Днепра, показывает трагичную обыденность смерти на войне. Ну а пока гибли солдаты и младшие офицеры, с другой, относительно безопасной стороны реки сидящее в тепле командование по рации требовало сражаться до последней капли крови. И сражались, тем более что у заградотрядов были крупнокалиберные пулеметы, которые и в войска-то еще не поступили.

Астафьев В. П. Прокляты и убиты, 1990-1994
Реклама. ООО "Яндекс"

Новое обмундирование им не дали, всех переодели в б/у — бывшее в употреблении. Лешке Шестакову досталась гимнастерка с отложным воротником, на которой еще были видны отпечатки кубиков, — командирская попалась гимнастерка, зашитая на животе. Не сразу узнал он, отчего гимнастерки и нательные рубахи у большинства солдат зашиты на животе. Нелепость какая-то, озорство, тыловое хулиганство, думал он.

Старые и молодые, сознательные и несознательные, добровольцы и военкоматами мобилизованные, штрафники и гвардейцы, русские и нерусские — все они кричали одни и те же слова: «Мама! Божечка! Боже!» и «Караул!», «Помогите!..» А пулеметы секли их и секли, поливали разноцветными смертельными струйками. Хватаясь друг за друга, раненые и нетронутые пулями люди связками уходили под воду, река бугрилась, пузырясь, содрогалась от человеческих судорог, пенилась красными бурунами.


Г. Владимов. Генерал и его армия, 1994

Обычно мемуары генералов полны благородства и мудрых решений. Владимов же создал художественное произведение, основываясь на воспомининиях генерал-полковника Н. Е. Чибисова, ставшего прототипом главного героя. В итоге читатель видит войну глазами военачальника, но без прикрас. Со СМЕРШем, по приказу которого верные ординарцы «стучали» на генералов. С генералом Власовым, который до того, как стать предателем, отчаянным маневром спас Москву… С осознанием неизбежности жертв, лжи, измен.

Г. Владимов. Генерал и его армия, 1994
Реклама. ООО "Яндекс"

Всегда окруженный людьми храбрыми и еще старавшимися в его присутствии свою храбрость показать, он составил себе впечатление, что и вся армия в основном такова. А на самом деле только малую часть ее, как в гранате запал, составляют те, кто воевать любит и без кого война и трех дней бы не продлилась, а для людей в массе, «в середке», она только страшна и ненавистна. Так, может быть, ничего удивительного нет и ничего позорного, что и он задолго до конца почувствовал отвращение?


Виктор Некрасов. В окопах Сталинграда, 1946

Книга удивительной судьбы: из списка претендующих на Сталинскую премию ее вычеркнул глава комиссии Фадеев, а Сталин — вписал. И это при том, что повесть предельно честная, родоначальница направления «лейтенантской» прозы. Ее главный геройКерженцев — военный инженер, как и автор. И речь в книге о том, что на фронте были и герои, и приспособленцы, и трусы. И была жизнь во всем ее разнообразии, а вовсе не один сплошной героический подвиг. Как сказал советский критик Лакшин, «из „Окопов“ Некрасова, как из „Шинели“ Гоголя, вышла вся наша честная военная проза». В 1974-м Некрасов, будучи диссидентом, под нажимом властей эмигрировал, и книгу запретили в СССР. Разрешили ее только в 1989-м, уже после смерти автора.

Виктор Некрасов. В окопах Сталинграда, 1946
Реклама. ООО "Яндекс"

И я лежу, уставившись в потолок, и размышляю о высоких материях, о том, что все в мире относительно, что сейчас для меня идеал — эта вот землянка и котелок с лапшой, лишь бы горячая только была, а до войны мне какие-то костюмы были нужны и галстуки в полоску, и в булочной я ругался, если недостаточно поджаренный калач за два семьдесят давали. И неужели же после войны, после всех этих бомбежек, мы опять… и так далее, в том же духе.


Артем Драбкин. Я дрался на Т-34, 2005

Строго говоря, Драбкина можно назвать автором книги в журналистском смысле этого слова. Но его роль от этого не меньше. В 2001–2004 годах он записал воспоминания ветеранов-танкистов, максимально сохранив личный стиль каждого рассказчика. Есть герои, в истории которых трудно поверить: в «Тигры» они попадали на ходу, а осколочные ранения за неделю вылечивали компрессами из самогона. Но гораздо больше рассказов, простых и безыскусных, о военном быте — например, о том, что передачи на Т-34 переключались с большим трудом и механику-водителю нужно было помогать тянуть за рычаг.

Вообще у Драбкина вышла серия книг — воспоминания летчиков, санитаров и многих других. И не только наших, но и немецких. Познавательно. Рекомендуем.

Артем Драбкин. Я дрался на Т-34, 2005
Реклама. ООО "Яндекс"

Что можно сказать о «тридцатьчетверке»? В принципе, удачная машина, достаточно надежная. Из недостатков можно выделить внутреннюю связь, которая работала безобразно. Поэтому связь осуществлялась ногами, то есть у меня на плечах стояли сапоги командира танка, он мне давил на левое или правое плечо, соответственно я поворачивал танк налево или направо, удар по голове — остановка».


Джонатан Литтелл. Благоволительницы, 2006

Главное в этом романе — объяснение того, как стал возможен нацизм. Автор описывает трансформации морали: сначала ты можешь смотреть на убийства, а потом постепенно втягиваешься и начинаешь прикидывать, как лучше уложить живых людей друг на друга в ров, чтобы одной пулей убивать минимум двоих. Сначала солдаты немецкой армии страдали неврозами, а потом начали коллекционировать фотографии с телами казненных. Еще одно открытие состоит в том, что офицеры СС, оказывается, не были пришельцами из ада и выпускниками школы палачей. Нет, кто-то раньше был чиновником, кто-то учителем или юристом… Более того, необязательно было участвовать в казнях. Стоило написать рапорт о переводе, и тебя отправили бы на другую работу. Но из чувства долга немцы считали, что кто-то должен делать эту работу, приказ есть приказ. Книга художественная, более того, с эротическим вкраплениями, но довольно специфическими. Главный герой, офицер СС, — гомосексуал, хотя зачем автор наградил его такой особенностью, непонятно. В целом же роман основан на документальных источниках. Написан роман прекрасно, но читать его нелегко. И все же — необходимо.

Джонатан Литтелл. Благоволительницы, 2006
Реклама. ООО "Яндекс"

Если вы родились в стране или в эпоху, когда никто не только не убивает вашу жену и детей, но и не требует от вас убивать чужих жен и детей, благословите Бога и ступайте с миром. Но уясните себе раз и навсегда: вам, вероятно, повезло больше, чем мне, но вы ничем не лучше.


Ханс Фаллада. Кошмар в Берлине (Один в Берлине; Каждый умирает в одиночку»), 1947

Книга не о войне, а о борьбе с войной. И о том, что происходит с обществом, пораженным нацизмом. Это первый роман о немецком подполье, написанный человеком, остававшимся в нацисткой Германии. В центре сюжета — немолодые супруги, решившие бороться с гитлеровским режимом после смерти сына на фронте. Результатом их действий становятся 48 открыток с антивоенными текстами, написанных и разбросанных в течение полугода. Почти все эти мини-воззвания дисциплинированные граждане сдают в гестапо.

Ханс Фаллада. Кошмар в Берлине (Один в Берлине; Каждый умирает в одиночку»), 1947
Реклама. ООО "Яндекс"

В 1940 году он, добрая душа Хартайзен, так и не уразумел, что любой нацист в любое время был готов лишить любого немца, который не разделял его образ мыслей, не только всей радости жизни, но и самой жизни тоже.

В жизни за все приходится платить, и зачастую дороже, чем оно того стоит.

Подписываясь на рассылку вы принимаете условия пользовательского соглашения