Самые уродливые танки, созданные за всю историю вооружений. Часть II

Ко Второй мировой войне мир подошел с пониманием важности и нужности бронетанковой техники. Итальянская «доктрина Дуэ» предполагала уничтожить противника почти исключительно бомбами неисчислимых авиационных армад, но подобные утопические теории рождались и в умах советских военных.

Например, начальник Штаба РККА Михаил Тухачевский в декабре 1927 года на полном серьезе предлагал И. В. Сталину построить для армии в течение одного только 1928 года 50–100 тысяч танков. Его совершенно не смущало, что в то время единственным типом танка в СССР был МС-1 (Т-18) — советская копия французского танка Первой мировой войны, и что для выполнения такой идиотической программы пришлось бы всю промышленность Страны Советов на годик прикрыть, переориентировав только на производство этой рухляди. Но Сталин подумал и решил не спешить с воплощением этих идей. А их, этих идей, хватало с избытком.

Танки господина Гротте

Со второй половины 1920-х годов и до прихода к власти Гитлера в 1933 году СССР довольно активно сотрудничал с Германией в военной сфере. Работа велась по многим направлениям, одним из которых было непосредственное участие немецких инженеров в создании военной техники для нашей страны. Одним из приехавших из Германии конструкторов был Эдвард Гротте. Дипломированным танкостроителем господин Гротте не был, но тем не менее у нас он вел несколько проектов танков, одним из которых был так называемый «танк прорыва» (вражеской обороны, естественно) — тяжелая машина с толстой броней, защищавшей танк от артиллерийских снарядов. После среднего танка ТГ-1 массой 25 тонн, который был по конструкции весьма новаторским, но слишком сложным для отечественной промышленности, Гротте в 1933 году предложил проект 100-тонного танка (Т-42), но останавливаться на достигнутом не стал.

5 марта 1933 года в адрес уже тогда заместителя наркома по военным и морским делам Тухачевского пришло письмо от Гротте (оно начиналось обращением «Уважаемый товарищ Духачевский!»). В письме инженер предлагал построить ТГ-5 — уже 1000-тонный танк-крепость! (Для справки: масса современных танков обычно составляет порядка 50 тонн.) На чудовищного монстра предполагалось взгромоздить аж шесть башен, причем основное вооружение предполагалось калиб­ра 305 мм — это главный калибр крейсера. Кроме этих двух пушек должны были быть еще башни со спаренными 152-мм орудиями, а по бортам располагались бы две башни с пушками калибра 76 мм. Ну и еще одна башня прикрывала корму — там всего-то спаренные 45-мм орудия. Гротте рассчитал массу танка и удельное давление на грунт, так что гусеницы должны были быть тройные.

К счастью, в 1933 году конструктор Гротте вернулся в Германию, чтобы послужить «фюреру и отечеству». Ну и послужил. На его чертежной доске родились проекты чудовищных танков: проект предложенного Гитлеру в июне 1942 года тысячетонного P.1000 Ratte («Крыса») с башенной установкой 283-миллиметровых корабельных артиллерийских орудий того же типа, что и на линейных крейсерах типа «Шарнхорст», а ближе к концу войны — проект самоходной установки Landkreuzer P.1500 Monster с 807-мм пушкой «Дора» и массой уже в полторы тысячи тонн.

Конечно, даже под руководством Гитлера (который, кстати, и заказывал эти проекты) никто не стал их воплощать в жизнь, тему под разными предлогами тихонько динамили промышленность и военные. Им было ясно, что, помимо технико-экономических проблем, такие боевые машины невозможно было бы доставить к месту применения, а если бы даже каким-то чудом и удалось решить эту неординарную задачу, то жизнь «монстров» на фронте была бы яркой, но недолгой: от артиллерии 400-мм броня танков Гротте была надежной защитой, но авиационные бомбы быстро поставили бы точку в боевом применении огромных, неповоротливых машин. Предназначенные для P.1000 корабельные башни от поврежденного линкора «Гнейзенау» нашли применение в фортах береговой обороны. Одна из них и поныне жива, находится на превращенной в музей бывшей немецкой батарее «Ёрландет» возле города Тронхейм в Норвегии.

Сухопутный крейсер

Великая Отечественная война породила в нашей стране просто вал различных предложений по совершенствованию бронетанковой мощи армии. Одни из них были вовсе абсурдными, другие содержали некоторые действительно рациональные идеи, но все же никак не могли претендовать на серийное тиражирование. К числу таких относился предложенный инженер-подполковником П.П. Осокиным проект «танкового крейсера» (ТК).

Летом 1942 года этот служивший в тылу на Урале военный инженер высокого ранга предложил специалистам Главного автобронетанкового управления проект сложной составной бронемашины из ряда отдельных элементов-модулей. Машина перемещалась при помощи аж четырех независимых «ходовых модулей» с собственными двигателями, унифицированных с танками Т-34 по многим деталям и имевших вооружение от этих же серийных танков (76-мм орудия и пулеметы ДТ калибра 7,62 мм в башнях и еще по одному такому пулемету в лобовой бронеплите). Между ними было просторное боевое отделение, присоединенное шарнирной подвеской, да и по длине они соединялись дополнительными бронекорпусами с двигателями и гусеничным ходом тоже на шарнирной подвеске, обеспечивавшей огромной машине длиной 21,45 метра и шириной 9,7 мет­ра способность преодолевать неровности. Суммарная мощность всех двигателей достигала бы 6000 л.с., что позволяло надеяться на приемлемую подвижность 270-тонной машины.

Центральное боевое отделение, защищенное 125-мм броней, несло бы главное оружие танка: два 152-мм орудия в передней башне, открытая площадка с 76-мм зенитной пушкой и еще одна башня со спаренным 23-мм зенитным автоматом. Понятно, что такой здоровенный танк был бы отличной целью для вражеской авиации, так что собственная зенитная артиллерия была ему необходима. Спаренные пулеметные установки должны были дополнительно прикрывать танк ведением огня по бортам для защиты от пехоты противника.

Изолированные друг от друга корпуса и такая масса оружия привели к рекордной численности экипажа: для управления ТК были нужны 30 танкистов — целый взвод! К слову, при необходимости в центральном боевом отделении хватало места и для десанта (много позже идея перевозить десант внутри танков была реализована на израильских «Меркавах»).

Причины, по которым проект Осокина не был осуществлен, очевидны. Они, в общем, примерно те же самые, что и у «монстров» Гротте: проблема с транспортировкой (хотя тут модули можно было разъединить для перевозки по железной дороге), неуместная громоздкость и никакими боевыми преимуществами не оправданные цена и сложность. Даже надпись «И. Сталин» на главной башне не заставила военных принять желанное для изобретателя решение. Хотя это и плюс 50 к броне.

Танк глазами летчика

Летчик-истребитель из 7-й гвардейской Ржевской истребительной авиадивизии 2-го истребительного авиакорпуса гвардии майор Деркач, видимо, полагал возможности своего истребителя недостаточными для полноценного возмездия распоясавшимся фрицам. Поэтому он со всей пролетарской бескомпромиссностью отправил осенью 1943 года в Военный совет ВВС Красной армии свой проект. Там немедленно сбагрили безумную бумагу по подчиненности — в Автобронетанковое управление — и с облегчением вздохнули.

По мысли автора, его «движущаяся крепость» имела бы потрясающие боевые качества: «Благодаря своей внутренней большой площади способна внутри себя разместить сильное вооружение, по своей силе огня равное одному артиллерийскому и одному пехотному полку, а приняв во внимание свою неуязвимость, равное силе огня стрелковой дивизии…» Почему он забыл о своих главных врагах в небе, о бомбардировщиках противника, — остается загадкой.

А ведь его 600-тонная махина длиной 31,5 метра и высотой 13 метров была бы замечательной целью, даже не­смотря на утверждение, что «благодаря своей форме представляет почти неуязвимый вид вооружения от всех видов оружия, исключая лишь тяжелый снаряд и только прямое его попадание… Исключая гусеницы, которые могут быть подорваны сильным фугасом». И не помогли бы «16 пушек среднего калибра и 35–40 пулеметов», с которыми должны были управляться 105 человек экипажа.

Наследник колобка

Танк, как ни крути, машина неуклюжая. Хорошо, когда он прикрыт толстой броней и несет много пушек, но расплатой за это становятся размеры и масса, убивающие на корню проходимость. Решать дилемму соотношения защиты с нападением пытались по-разному, не только создавая гигантов. Например, еще в предвоенные годы некоторые конструкторы избирали другой путь: маневренность и скорость должны были не дать врагам прицелиться в их боевые машины.

Одним из перспективных решений им казалась «мобилизация» на военную службу колобка — того самого, который от бабушки ушел и от дедушки ушел. Так рождались проекты «шаротанков», популярные сегодня у любителей компьютерных танковых игрушек.

М.С. Шурис и И.М. Ханов, инженеры Горловского машиностроительного завода имени С.М. Кирова, занимались разработкой угледобывающего оборудования. В июле 1941 года в сопроводительном письме к своему проекту на имя И. В. Сталина они написали о себе: «Мы не являемся военными специалистами, возможно, мы не учли некоторых факторов, влияющих на конструкцию машины». И точно, не учли. Хотя идея сама по себе была занятная. На первый взгляд.

Корпус их машины имел сферическую форму, тем самым обеспечивая неплохую вероятность рикошета для вражеских пуль, а охватывающая его широкая гусеница представляла собой как бы огромное колесо, обеспечивая за счет впечатляющего диаметра отменную проходимость. Кроме того, объем корпуса позволял бы «шаротанку» еще и держаться на плаву, перемещаясь в воде за счет перематывания гусеницы. Экипаж из трех человек имел бы возможность вести огонь из двух стрелявших через боковые «половинки» сферического корпуса пулеметов. Третий член экипажа управлял бы движением машины, подтормаживая, вероятно, крайние секции гусеницы-колеса.

Судьба проекта очевидна: ни управляемость, ни устойчивость этого чуда не делали чести его разработчикам.

Прыгающий танк

Считаешь, что только инженеры разрабатывали странные танки? Как бы не так! Бедный Сталин и глава автобронетанкового управления РККА получали и более экстравагантные проекты, каждый из которых нужно было хотя бы формально рассмотреть и затем отправить автору ответ. Они же старались. Ну, как могли.

Почему именно «Карар» — неизвестно. Вряд ли автор знал, что с персидского языка это слово переводится как «атакующий», и тем более не мог предполагать, что танк с таким именем действительно будет создан, но уже в Иране и в XXI веке. Не мог Корнеев знать и о будущей славе сериала «Звездные войны», в одном из эпизодов которого фигурирует очень похожий на его машину дроид-паук.

Тем не менее в адрес «дорогого Иосифа Виссарионовича» отправилось письмо с рисунками и описанием: «Желая как можно скорее разгромить ненавистный германский фашизм и его армию, рекомендуемое изобретение — «Карар» — бронированная легкая прыгающая машина. Конструктивные, тактические и боевые особенности «Карара» заключаются в следующем.

Конструкция. Стальная шаровидная башня, укрепленная на шести ногах. Ноги являются ходовой частью, получающие движение от мотора, расположенного в башне. Перемещение «Карара» происходит прыжками на расстояние от 5 до 20 метров. Прыжок происходит от работы мотора». Две из шести ног были бы толкающими, а остальные во время прыжка подгибались бы.

Единственный «пауко-танкист» сидел бы в своем бронированном шаре диаметром полтора метра на вращающемся стуле. На врагов следовало неожиданно напрыгнуть и, пока они не опомнились, крутиться на стуле, кроша их с высоты в три метра из четырех стрелявших бы в разные стороны через амбразуры корпуса пистолетов-пулеметов ППШ-41. Вместо них можно было установить — по мысли изобретателя — противотанковые ружья, а то и вовсе разбрызгивать на голову немцам горючую смесь.

«Кроме того, „Карар“ имеет вооружение — пульверизатор, выбрасывающий горючую жидкость КС против всех целей, а особенно против танков и инженерных сооружений. Кроме того, „Карар“ способен подносить взрывные снаряды к инженерным сооружениям и их взрывать». Вот так вот. Всех покрошили? Отлично, теперь быстро-быстро упрыгиваем назад, пока гады прицелиться не успели.

Никто не знает, как это могло бы работать без современных компьютерных систем устойчивости и балансировки. Да и вообще — как? И что чувствовал бы боец после 20-метрового прыжка, запертый в «башне из легких, но прочных материалов», можно только вообразить. Нет, автор о чем-то таком догадывался — не просто же так изобразил у него на голове довольно массивный защитный шлем.