Научный способ решения любых проблем

В философии вот уже несколько сотен лет яростно сражаются между собой два научных метода — холизм и редукционизм.

Холисты считают, что все в мире взаимосвязано и никогда нельзя рассматривать какой-либо предмет вне его связи с окружающей средой, в идеальном случае — со всей вселенной. И если у вас на пятке мозоль, то, обдумывая это факт, нужно ясно понимать себе структуру кожных покровов и нижних конечностей млекопитающих, кризис в обувной промышленности, полезность страдания в деле воспитания души и законы гравитации.

С точки зрения редукциониста, все в этом мире взаимо­связано, да и черт бы с ним, — давайте решать конкретный вопрос в конкретный момент времени, отсекая вообще все лишнее. У вас мозоль? Заклейте ее пластырем.

«Все сложное нужно сделать максимально простым — так легче решить любую задачу» — вот основной принцип редукционизма.

Между тем в жизни мы почти поголовно холисты. Мы все время пытаемся увидеть картину целиком, из всяких мелких фактов выстраивать системы и делать глобальные мировоззренческие выводы, глядя на выброшенный конфетный фантик. В общем, любим усложнять. В этом есть свой плюс: именно такое мышление делает нас разумными существами. Метод редукционизма применим не только в науке, с его помощью можно делать очень много замечательных вещей.

Между тем на планете нет ни одного младенца, которого бы учили таким методом.

Ребенка учат говорить простейшие фразы для знакомых ему ситуаций: машинка би-би, пальчик бо-бо, дедушка хррр-хррр. И результаты получаются совсем неплохие. Принцип редукционизма заложен в audio-lingual method (аудиолингвистический метод) — куда более редкой, но пользующейся все большей популярностью схеме изучения языков. Не надо пытаться сразу понять строй языка, его сложную структуру и сотни правил, по которым он существует. Не учите язык — учите отдельные фразы. Просто заучивайте, повторяя вслед за преподавателем или аудиоза­писью выражения, которые могут пригодиться. «Как сегодня с погодой?», «Где в вашем отеле прячут бесплатный вай-фай?», «Извините, но в подворотне меня ограбил енот». Выучив, допустим, всего двести таких фраз, вы уже будете более или менее знать язык.

А достичь этого можно за пару недель усердных занятий. Люди, которые пользуются этим методом, начинают непринужденно болтать на чужом наречии и читать несложные тексты на нем куда быстрее, чем мученики академической школы, которые не могут узнать у иностранца дорогу в ближайший туалет, но зато уже постигли все премудрости употребления имперфекта в сослагательном наклонении.

Гарри Салливан, автор «Интерперсональной теории психиат­рии», в свое время назвал несколько основных причин семейных конфликтов, из которых на первое место поставил «стремление считать любой поступок партнера частью системы». Проще рассмотреть этот принцип на примере. Допустим, Миша и Катя мирно беседуют за вечерним чаем.

Катя говорит:
— Ты опять не закрыл сахарницу.
Миша отвечает:
— А ты всегда придираешься по пустякам.
— Ты знаешь, что я не люб­лю, когда сахарница открыта: туда мухи залетают. Но тебе даже такую ерунду трудно для меня сделать — просто взять и закрыть сахарницу!
— А мне тяжело жить там, где мне постоянно делают замечания.
— Ну и не живи!

И так далее и тому подобное.

Это классический пример: такая мелочь, как крышка сахарницы, может заставить одного из парт­неров чувствовать себя жертвой хронического безразличия, а другого — жертвой постоянного занудного контроля.

«Обсуждайте конкретную проб­лему здесь и сейчас, а не поведение партнера в целом и всегда», — советовал Салливан. Это метод редукционизма в чистом виде — свести проблему к данной конкретной крышке и к этому одному-единственному случаю занудства.

Не надо требовать от своей девушки каких-либо всеобъемлющих гарантий и обязательств, всегда просите ее о какой-то одной конкретной вещи. Чем сильнее вы сможете обкорнать свою просьбу, тем больше шансов, что ее выполнят.

«Никогда не мешай мне смот­реть спорт» сработает хуже, чем «Я хочу посмотреть этот матч, дорогая».

«Тебе не идут заплетенные волосы» — хуже, чем «Давай ты сегодня будешь с распущенными волосами».

«Прекрати контролировать мою жизнь» — хуже, чем «Мне не понравилось, что ты прочла эсэмэски на моем телефоне».

Отказ от перевода частных ситуаций в глобальную проблему весьма способствует гармоничным отношениям.

Каждый из нас имеет длинный список дел, которые непременно нужно бы сделать, но прямо не знаешь, за какое из них браться.

Этот список может месяцами и годами висеть в дальних уголках нашей памяти, но так как безумной срочности тут не требуется, то и ничего, пусть еще повисит. В результате вы становитесь обладателем перманентного ощущения вины перед собой и вселенной. Но, вооружившись методом редукционизма, можно почувствовать себя значительно лучше, успешнее и эффективнее. Сядьте и напишите весь этот список. Вообще весь.

Вот у вас два часа, пачка сигарет и кружка кофе — пишите. Написали? Полюбуйтесь, какой он длинный и безнадежный. А теперь выберите одно самое простое или самое приятное из дел и сделайте его. Например, научитесь свистеть в два пальца. Получилось? Замечательно, зачеркните этот пункт жирной чертой, уберите список в неразобранный стол и живите до следующего приступа трудового азарта или экзистенциального уныния.

Человеку нравится достигать поставленных целей — это один из первичных инстинктов, поэтому выполнение пунктов из списка будет приносить вам чувство удовлетворения. Главное — не пытайтесь сразу сделать его целиком! Помните о редукционизме!

Известны слова Эйнштейна о том, что «плох тот учитель, который не сумеет объяснить теорию относительности семилетнему ребенку». Проблема многих учителей и отцов в том, что мы, пытаясь рассказать детям что-то полезное, постоянно уходим в сторону холизма — попытки объяснить сразу все.

Вот пример из текста Эрика Берна.

«Отец. Ты спрашиваешь, Томми, почему умер котенок Флосси? Видишь ли, живые существа вообще смертны. И это хорошо. Когда ты подрастешь, в воскресной школе тебе расскажут, что происходит с душой после смерти. А у Флосси наверняка тоже была душа. Хотя есть люди, которых называют атеистами. Атеисты не верят в то, что после смерти есть жизнь. Атеисты тоже могут быть хорошими людьми, Томми. Вот твой дядя Боб — атеист, а он уступил нам «шевроле» с 15-процентной скидкой. Так вот, в этой жизни все когда-нибудь прекращается.

Горы истираются в пыль, но им для этого нужны миллионы лет. Миллион — это очень много, Томми. Гораздо больше, чем сто. А бабочка-однодневка живет всего один день. Есть такие бабочки, они сперва бывают гусеницами. И вот гусеницами-то они бывают долго, а затем из дырочки на животе они выпускают специальную нитку, сплетают кокон, укладываются в него, как в колыбельку, а потом становятся бабочками. Римляне недаром считали бабочку символом посмертного возрождения… Томми, ты меня слушаешь? Ты же хотел узнать, почему умер Флосси?

Томми. Да, пап. Мальчишки говорили, что его переехала машина. Я хотел узнать, так ли это?»

Хороший учитель или популяризатор научных текстов всегда редукционист. Детям и дилетантам тяжело усваивать целые системы взглядов, широкие полотна с обилием деталей только путают их. Если вы хотите что-то рассказать или объяснить ребенку, старайтесь придерживаться одной темы, не злоупотребляйте обширными пояснениями и пытайтесь объяснить сложные вещи простыми примерами — так ребенок гораздо лучше усвоит и запомнит сказанное.

В мировой литературе и кинематографе женской аудитории квартира холостяка представляется обычно вовсе не тайным логовом мистического хищника. Увы, слово «свинарник» при ее описании встречается куда чаще. Да, среднестатистический мужчина, еще не разжившийся помощницей по хозяйству, не проводит жизнь в обнимку с пылесосом и тряпочкой для полировки палисандра. У нас в жизни есть занятия и поинтереснее.

Тем не менее даже мы иногда понимаем, что жить в окружении сорока коробок из-под пиццы весело, но есть риск именно в их обществе и встретить старость. Тогда мы берем в руки вилы и принимаемся разгребать завалы. Через каких-то 12–16 часов резких телодвижений выясняем, что занавески были на самом деле синими и полотняными, а не серыми и плюшевыми, и обнаруживаем, что под слоем культурных отложений на полу был погребен ковер.

К сожалению, через неделю все вернется на круги своя — таков закон мироздания. Между тем вы вполне можете приучить себя поддерживать порядок в квартире и не испытывать от этого дискомфорта. Самое главное тут — воспользоваться основным правилом редукционизма: не пытайтесь объять необъятное, решайте отдельные задачи, причем постепенно.

Не надо говорить: «С сегодняшнего дня я превращаюсь в аккуратиста». Ставьте перед собой робкие, легко выполнимые цели. Например: «Следующие две недели я буду класть грязные носки в мешок рядом со стиральной машинкой, а почистив зубы, буду вытирать белые брызги на зеркале в ванной. И это будет самое чистое, самое сияющее зеркало в ванной на Земле!»

Человек — существо привычки. Через две недели и то и другое вы уже будете выполнять на автомате. Тогда можно будет добавлять к списку микроподвигов следующие пункты. Например: «Раз в день я буду вытирать крошки со стола на кухне и всегда относить грязные кружки от компьютера в раковину», «Эти две недели я буду каждое утро выкидывать мусор, а вся одежда у меня будет висеть на вешалках». Примерно через год вы станете чистюлей и ваша квартира в любое время дня и ночи будет выглядеть идеально.

Так же, как с уборкой, можно разобраться и со спортом. Даже еще лучше, потому что заниматься спортом все-таки интереснее, чем драить гальюн. Жаль, что эта интересность тускнеет в тот момент, когда вы, вернувшись с работы, глядите на рюкзак со спортпринадлежностями, уже три месяца лежащий в прихожей как памятник благим намерениям. Тем не менее, если взять на вооружение метод редукционизма, можно потихоньку втянуться в здоровый образ жизни без особого насилия над собой. Во-первых, не покупайте годовой абонемент в фитнес-клуб, если не ходили туда регулярно весь прошлый год.

Посмотрим правде в глаза: фитнес-клубы были бы самыми перенаселенными местами на суше, если бы все, кто покупает годовые абонементы, использовали их хотя бы пару раз в неделю. Да, годовой абонемент предполагает большую скидку, но с огромной долей вероятности все остальное вы заплатите за то, что не будете ходить заниматься.

Лучше всего найти клуб с возможностью одноразовых посещений. И идти туда надо не с мыслью «Теперь я каждый день буду с наслаждением выматывать себя предельными нагрузками», а с целью позаниматься именно сегодня. Максимум сорок минут. Ну хорошо, час. Пусть вам будет жалко уходить, пока вы еще полны сил и активности, зато психологически будет проще собраться туда в следующий раз. Через недельку-другую.

Вот что пишет на эту тему Джордж Круз, американская звезда фитнеса, автор таких замечательных программ, как «Трехчасовая диета» и «Идеальная тренировка за 8 минут» (как вы понимаете, страстный поклонник редукционизма во всем):

«Половина моих учеников имела за плечами долгий опыт тренировок. В течение десятков лет они каждый год принимали решение заняться своим телом — брали абонементы в спортзал и первую неделю не вылезали из него. С них сходило семь потов, они целеустремленно шли к намеченной цели, но на восьмой день обычно понимали, что в жизни есть вещи и поинтереснее, чем беговые дорожки… Я начинал с того, что говорил им: «Занимайся дома 6 раз в неделю по 8 минут в день — простые скручивания, приседания и наклоны, — и ты будешь в хорошей форме. А в спортзал ходи просто для удовольствия. Ну, если решишь поучаствовать в «Мистер Олимпия», тогда будем уже составлять более напряженный график».

«Двадцать минут хождения пешком в день и отказ от пользования лифтами и эскалаторами, если есть возможность подниматься по ступенькам, — вот вполне достаточный уровень физических нагрузок для горожанина», — подтверждает французский врач Пьер Дюкан, автор знаменитой «диеты Дюкана».

Так что не надо нырять в новую спортивную жизнь со всего размаху, если вы не уверены в железобетонности своей воли. Ставьте перед собой поначалу небольшие цели.