Сергей Шнуров умеет транслировать интересные и остроумные мысли не только в песенном виде, но и посредством интервью и своего «Инстаграма» (запрещенная в России экстремистская организация). Вот, например.
Мне власть не нравится. Но я не знаю, кто мне больше не нравится — власть или народ. Они, сука, достойны друг друга.
Водка выполняет функции перезагрузки. Если я напиваюсь в умат, то отрешаюсь: пьянка как маленькая смерть. А пить — целое искусство. Я не встречал непьющих приличных людей. Если человек не пьет вообще, для меня он неприличный. Я не могу найти с ним точек соприкосновения. Мне кажется, что у него за душой что-то не то. То ли разведчик, то ли боится.
У нас бесконечно ищут виноватых. Никто не занимается собой. В том, что ты такой ущербный, виноват сосед.
Моя политическая позиция — никогда не заниматься политикой. Неблагодарное это дело.
Я не знаю периода в этой стране, когда людям нравилось то, что происходит. На Рублевке тоже никто не доволен, я тебе отвечаю. И в подвалах Питера тоже все недовольны. Это страна недовольных по определению. Рождаются люди уже с кислой миной на лице. Летом, сука, жарко, зимой, *** [блин], холодно, всегда все не то.
Меня пугают люди, у которых есть твердые убеждения. Они никогда не рассуждают. Им все ясно. Мне — неясно. Когда я рассуждаю, я стараюсь не придерживаться никаких убеждений.
Каждый период жизни уникален. Мало кто это понимает. Все пытаются дожить до какого-то возраста — а сейчас я начну! Каждая секунда уникальна. Никогда нельзя сказать: «Вот сейчас я состоялся». Ты состоялся, как только родился.
Я три года пил каждый день.
Не ожидал такого успеха клипа «Экспонат». Почему? Этому никогда нет объяснений. Сегодня на репетиции я объявил, что два года вперед можно ни *** [ничего] не выпускать; выучить хорошо играть «На лабутенах» — и этого будет достаточно.
Любые крайности чреваты. «Ни гантели, ни спиртяга не добавят вам ума». В принципе, без разницы, гробишь ты свое здоровье целенаправленно или холишь и лелеешь целенаправленно, — ты в любом случае *** [дурак]. Потому что это бессмысленная *** [ерунда]. Когда смыслом жизни становится или обеспечение собственного здоровья, или его подрыв, это *** [ерунда].
Вот есть Елена Ваенга — она *** [шикарная]. Ты посмотри ее выступления, это абсолютное попадание в свою целевую аудиторию. Эта та самая женщина, которая входит в горящую избу. Полина Гагарина не из горящей избы. А Ваенга — абсолютно русский типаж, она идет этому ландшафту. Когда ты едешь по трассе Москва — Петербург и видишь эти покошенные избушки, ну какая там Полина Гагарина? Ваенга там играет!
1998-й — самый отчаянный кутеж нашей жизни, пир во время чумы. Все вдруг резко и крайне обеднели. Это было гораздо сильнее, чем сейчас. Это был обвал и катастрофа. Людям пришлось шевелить мозгами, заново придумывать жизнь. Многие поменяли работы, схемы. Это была ломка, это взбодрило.Сейчас будет так же. Придется быть ловчее, КПД людей должно повыситься.
Никакой синтетики. Все натурель: чистый спирт.
Если бы я горел желанием примкнуть к каким-нибудь силам, то примкнул бы. Просто я не люблю стаи. Стаи — это несвобода. А я все-таки за личную свободу. Мне всегда хочется находиться в состоянии выбора. Когда я выбор уже сделал, то в состоянии выбора я находиться уже не могу.
Если меня когда-нибудь спросит, что я сделал для русской культуры, по-серьезному, без шуток, я скажу, что вернул ей страсть. То самое дионисийское начало, которое у нас предпочитают не видеть и замалчивать. Любовную горячку, алкогольное безумие, похотливую ярость я живописал в своих крикопеснях. Те вулканические эмоции, без которых нет и не бывает человека сложного, стихийного.
Живу восемь лет уже без телевизора. В гостиницах раньше смотрел. Но года два уже не смотрю нигде. В телевизоре складывается такое ощущение, что ты живешь в стране идиотов. На улице такого нет. Жизнь правдивее, чем телевизор.
Те, кто рьяно выступает за сохранение и приумножение русской культуры, на поверку оказываются абсолютно и поголовно безграмотными дикарями. И чем тверже, яростнее и «духовнее» их призывы, тем они безграмотнее и глупее. Без ошибок они умеют писать одно слово из трех букв, которое вставляют везде и всюду. И слово это — Бог. Как подростки, чтобы казаться взрослее, перебарщивают и кроют *** [пенисами] где надо и не надо, так и эти борцы за культуру божатся, чтобы создать впечатление духовности. Но, кроме атмосферы разлагающего идиотизма. Они ничего не создают.
Почему меня женщины любят? Потому что я их так люблю! Перефразируя Белинского (у него речь о театре): «Любите ли вы женщин так, как я люблю их, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением?» Любая дама сложнее и интереснее любого театра.
Я еще застал и был свидетелем того, как мой дед, военный моряк, праздновал День Победы. Без какой-то внешней гордости и бравады он встречался со своими товарищами, такими же, как он, ветеранами. Выпивали. Дед мой играл на семиструнной гитаре, и под его аккомпанемент они пели необязательно военные песни. Тостов типа «Мы победители!» я не слышал. Никакой кичливости в празднике этом не было. Они отмечали не только и не столько День Победы, а главным образом День окончания войны.
Ну вот и пришло время поговорить о самом главном и волнующем. Моя заметка о больших животах. Все знают, что у мужчин три стадии опузения. 1. Не видно, как висит. 2. Не видно, как стоит. 3. Не видно кто *** [доставляет оральные ласки]. Третья стадия самая интересная. Она позволяет быть практически независимым и неразборчивым. Я вот подумал: может быть, пузо — это некий психофизический барьер, который вырастает с возрастом, для того чтобы хоть как-то отгородиться и уже не видеть лица надоевших и некрасивых жен. И еще один немаловажный аспект третьей стадии опузения. При третьей стадии уже не видно, как не стоит.
Цитаты и фото: MAXIM Sports.ru Радио «Свобода» «Инстаграм» (запрещенная в России экстремистская организация) Сергея Шнурова
