Сергей, в какой момент ситуация с березами вышла из-под контроля?
Ну смотри. 2003-й год, сериал «Участок», где я играл хорошего милиционера. Там заглавная песня «Березы». Она стала очень популярна, и до сих пор, где бы я ни выступал, «Березы» поются всем залом. 2005-й год, выходит Есенин. Его символ — это березы. И все, с тех пор пошло. Из КВНа в КВН. Но мне не жалко, пусть.
Ты действительно так любишь всю эту исконную эстетику?
Я люблю русскую культуру. Когда она доводится до китча — березка, балалайка, медведь, — это перебор. И, честно говоря, от этого уже тошнит.
Тем не менее в массовом сознании ты самый русский актер. Дежурный по русской душе: страсти, метания, загулы.
Страсти, метания есть. С загулами хуже, я не пью.
Что так?
Просто я себе не очень нравлюсь пьяным: я перестаю быть остроумным, обаятельным.
Странно! У меня все наоборот!
А я не могу шутить, быстрота ума теряется, становишься вязким, не успеваешь среагировать. Я могу сыграть пьяного и быть смешным, а по-настоящему — становлюсь несмешным. Когда меня спрашивают почему, я обычно отвечаю, что все уже выпито до меня. Во времена моего отца у актерской братии была фраза: «Ты не пьешь — не гений». Поэтому пили все, ресторан ВТО был культовым местом.
Странное ощущение: как будто режиссеры меня боятся
Отец для тебя большой авторитет?
Отец мне очень много дал. При всем моем скептичном отношении к той эпохе — к людям той эпохи, поколению наших отцов я отношусь с огромным уважением. Отец меня воспитывал своим примером. Это, конечно, банальность, но личный пример — главный принцип воспитания. Хочешь отучить сына курить — не кури сам. Хочешь, чтобы он занимался спортом, — занимайся сам.
Ты, кстати, сейчас в хорошей форме? Сколько раз можешь подтянуться?
В хорошей форме, я считаю. Занимаюсь боксом, а подтянуться раз двенадцать смогу.
Боксом? А ты дрался?
Да нет, как-то бог миловал, никогда не подбрасывал мне такой ситуации. Я бы, наверное, сорвался на некоторых представителей СМИ, иногда хочется вызвать и реально по лицу возразить. Но приходится передоверять это дело адвокатам.
Ты обмолвился, что скептически относишься к той эпохе. Что в ней было плохого? А то многие сейчас не очень понимают.
Количество лицемерия и лжи, которое было. Неимоверное количество запретов. Фильм Германа «Проверка на дорогах» пролежал на полке двадцать лет! Говорят — «за державу обидно», а тут за народ обидно. Народ верил. При том что в народе было больше морали при полном отсутствии морали наверху. СССР — это страна, которая создавалась на крови. Вот сейчас мы ставим спектакль по повести Астафьева «Веселый солдат». Все, что там сказано о войне, идет вразрез с общим мнением даже сейчас. Астафьев относился по-другому к Жукову и к тому, что происходило. Какую войну вели все против того же самого русского солдата, который победил вопреки тому, что наплевательски относились к любой жизни. И потом, после войны, сколько было уничтожено людей, тех же самых солдат, простого народа. Чудовищное отношение к простым людям!
Понятно. Поговорим о «Высоцком». Ты был готов к такой реакции, ко всем этим шуткам?
Да пускай шутят! Человек должен как-то изливать обилие любви и счастья. Я, наоборот, был готов к тому, что секрет не раскроется и никто ничего не скажет. Я сам за это ратовал. Меня на съемках в гриме не узнавали. В вызывном листе я значился как «Витальевич», и со всеми был подписан договор о неразглашении. Это вообще история удивительная. Я прочитал в газете, что готовится съемка, что Машков пробуется, и подумал: жалко, что мне не предложили... но и слава богу. К тому моменту я уже сыграл Иешуа, потом Есенина и Пушкина. Фильмы снимались с интервалом в семь лет, но вышли один за другим. Я понимал, что добавляю таким образом количество шуток в свой адрес. Думаю, если бы сейчас еще и Высоцкий — тогда все, диагноз. Мания величия. И тут звонит продюсер и предлагает! Я говорю: нет, ни в коем случае, меня просто заранее распнут. Проходит год. За это время сменился режиссер и пробовалась масса актеров. Я встречаюсь с продюсером, он мне говорит: «Все-таки прочитай сценарий». Ладно, читаю. Смело, конечно, но я же сказал «нет». Он мне показывает мой портрет, измененный на компьютере, и я вижу лицо Высоцкого. Продюсер уговорил просто попробоваться, просто для себя, никому, мол, не покажем. Мне делают грим, а ночью звонит Эрнст и говорит: «Ты утвержден». Что я мог сказать? Я очень хотел сыграть эту роль, но сопротивлялся изо всех сил. И тут меня ставят перед фактом.
Как долго накладывали грим?
Три с половиной часа. У нас было девять проб маски, ничего не получалось. Сначала она была больше похожа, но не такая эластичная. Она же не дышит, через полчаса начинаются процессы на коже. И то, что я работал по девятнадцать часов в маске, вызвало потом большие проблемы со здоровьем. Это было неправильно. Но такого никто не делал раньше. Я себя ассоциировал с Гагариным, которого пока почему-то не сыграл. Меня как будто выпустили в космос и проверяли: ты как там, жив еще? К тому же это было лето 2010 года: дым, жара... А я, как солдат, терпел и кричал изнутри: все отлично, работаем! Еще мне каждый раз после съемки вправляли спину, потому что приходилось плечи внутрь держать — по пластике Высоцкого. У него были плечи внутрь, боксерская такая фигура. В конце дня спина просто разламывалась. Я не жалуюсь, я просто хотел бы дать понять, что все это было с огромным риском, с большими проблемами физическими.
Твои фильмы больше коммерческие. Почему тебя не видно в авторском кино?
Честно говоря, это очень обидно. Я готов и открыт, порой снимался абсолютно бесплатно, за идею. У меня был один авторский фильм лет десять назад — «Город без солнца», где я сыграл художника. Странное ощущение: как будто режиссеры боятся. После «Бригады» боялись — даже простые люди думали, что я бандит. И вот этот глянцевый образ звезды экрана мне вредит. Сейчас стало лучше. Идет работа над фильмом «После тебя», где я играю артиста балета. Это абсолютно авторский проект.
А если бы тебя Звягинцев позвал? Во что-то типа «Левиафана»?
Дело тут не в конкретном режиссере. Если бы мне понравился сценарий, я бы с удовольствием снимался у Звягинцева, он большой мастер. Для меня главное — интересная история. И тогда не важно, маститый это режиссер или начинающий. Я порой отказывался от предложений очень известных режиссеров только потому, что мне не нравился сценарий.
Если бы сейчас возрождали программу «Куклы», которую ты озвучивал, и тебя бы снова позвали?
Опять пародия... Нет, это пройденный этап. Я был слишком молод, чтобы отдавать себе отчет в том, что происходит в стране. Сейчас все стало гораздо сложнее и страшнее. Мнение общественности накалено до таких пределов, что уже не до шуток. Тут за каждым своим словом приходится следить, потому что любая фраза может быть переиначена, перевернута по смыслу и использована не только против тебя, но и против коллег. Сейчас одно слово может перессорить огромное количество людей так, что они перестанут здороваться друг с другом. Элементарные претензии к творчеству могут быть истолкованы как политическое высказывание. А я не могу позволить себе этого, поскольку сейчас отвечаю не только за себя, но и за огромный коллектив Губернского театра.
Да, у тебя же ни много ни мало свой театр. Есть достижения?
Вы придите, посмотрите сами. Скажу только, что нам всего два года, но у нас уже довольно мощный репертуар, пятнадцать новых постановок. Причем не только для взрослых, есть замечательные спектакли и для детей.
В «Млечном пути» я впервые сыграл обычного человека!
Первого января выходит фильм «Млечный путь» режиссера Анны Матисон. Сходить?
Безусловно. Это семейное новогоднее кино, комедия, но не такая, где тебе стыдно и за шутки, и за смеющихся зрителей. Это более глубокая история. Здесь я впервые сыграл простого человека. Такого — с кредитами, разводами, метаниями. Многие мужчины точно узнают себя, свои проблемы, а может, даже увидят их решение. Но по жанру это все-таки комедия. Под Новый год муж и жена случайно прочитывают записки с желаниями, которые нужно сжечь...
А у тебя самого случаются эти типичные проблемы? Например, кризис среднего возраста у тебя был?
Моя жизнь кардинально изменилась за этот год, о чем уже все написали. Может, это и есть тот самый кризис. Не вдаваясь в подробности, признаюсь: был эмоционально очень сложный год.
Не вдаваясь в подробности, скажи: что делать в ситуации, когда ты много лет живешь с одной женщиной, а потом вдруг понимаешь, что любишь другую?
Нужно быть честным по отношению к себе. И оставаться людьми. То есть избежать кровопролития. По крайней мере, постараться это сделать. И если требуется помощь, то помогать. Вести себя достойно в любой ситуации — обязательно: ты мужчина. Точно не нужно бояться общественного мнения. Мужчина в сорок, достигая некоторого положения в обществе, боится что-то потерять, быть непонятым, стать героем анекдота. В сорок лет страшно потерять все, начинать заново, потому что можно уже не взлететь. Я считаю, что в любом возрасте не нужно этого бояться. Если ты сам себе не врешь, то не бойся. Ведь жизнь на самом деле короткая. Мне отец как-то сказал: «Сережа, как она быстро проходит! Ты даже не представляешь! Еще вчера все было, а сейчас тебе семьдесят лет. Как один день!» Чего-то бояться в этой жизни не надо. Живи! И не бойся этой жизни!
Ты ведь верующий человек. И наверняка считаешь себя грешником.
Я думаю, что любой человек...
Отлично! Вот я тут выписал список смертных грехов, давай по нему пройдемся с целью покаяния. Гордыня?
Бывает. Грешен. Конечно... Это профессиональное. Когда на душе плохо, случается, что и залезешь в Интернет почитать про себя хорошее. Чтобы почувствовать себя нужным хотя бы своим поклонникам. Сбежать туда.
Алчность?
Нет, абсолютно.
Зависть?
Бывает, конечно, когда завидуешь хорошей работе. Когда у кого-то что-то получается лучше, чем у тебя. Наверное, поэтому актеров хоронили за оградой кладбища.
Гнев?
Могу сорваться. Но я очень отходчивый. Поэтому стараюсь гасить первое ощущение, понимая, что через пять минут все пройдет.
Похоть?
Страстями жил. Увлечения, влюбленности. Актеры это для себя называют «вдохновение». Это же муза! Это же фантазию будит! Полет! Взрыв! Был грешен, был.
Чревоугодие?
Поесть-то я, конечно, люблю. Но опять же с годами перестал злоупотреблять.
Лень?
Ленивым меня сложно назвать.
Уныние?
Если только связанное с творчеством, когда что-то не получилось, не успел. Чисто профессиональная внутренняя депрессия, которая, наверное, не тянет на грех. Когда ты мучишься ролью, не можешь спать, ищешь и не можешь найти.
Больше похоже на хвастовство сейчас. Давай уж честно скажем, что нет у тебя поводов для уныния. Ты счастлив?
Да
