Про славу
Мы вышли... ну, в общем, на другой уровень популярности. И это, конечно, очень приятно. Но появились и какие-то не то чтобы неприятные, а скорее удивительные проявления этой популярности.
Ну вот встречались с заказчиком — он хотел нас позвать вести его день рождения. И он нам: «Рад познакомиться. За последнее время в России же появились только две новые звезды: вы и Стас Михайлов!» И мы ему эти деньги... вот так прямо с размаху... через весь стол... хотели швырнуть. А потом подумали: а чего такого он сказал? Между прочим, у человека неплохой вкус. На пятьдесят процентов.
Или вот при встрече нас почему-то стали целовать незнакомые знаменитые люди. Причем вот прям целовать. И хорошо, если это Вера Брежнева. А если это Николай Басков? С ужасом ждем встречи с Филиппом Киркоровым — фиг его знает, как он целуется.
А бывает вообще почти необъяснимое. Оказываешься ты в незнакомой компании — одноклассница пригласила. Ее я знаю, а больше никого. Только вошел, сразу кто-то: «О, наша звезда пришла!» Ты такой: «Спасибо... здравствуйте...» «Так, замолчали, никто не шутит, слушаем звезду!» — «Нет, ну что вы... Зачем?» — «О-о, началось! Водочки звезде? Для настроения?» — «Да нет, спасибо, я...» — «Ой, конечно, что я говорю... Коньячок ХО!» И что бы ты ему ни сказал, все будет глупо. И уйти глупо — ты только что пришел. «Я не понимаю — что происходит?» — «О-о, звезда не в духе. Не повезло. Сдаем билеты». — «Так, чего ты хочешь, а?» — «Ну вот! Как говорится, что и требовалось доказать!»
Ну не был я к этому готов. К тому, что на меня кто-то заранее обидится за то, что я снялся в нескольких фильмах. И в итоге получается, что начинаешь общаться только с равными по статусу...
Или вот, если ты раньше говорил костюмеру «Что-то мне эта рубашка не нравится» — это означало, что тебе эта рубашка не нравится. А сейчас, если ты так говоришь, это означает, что у тебя звездняк и ты раскапризничался. И ты уже сам начинаешь думать: «Может, я в самом деле раскапризничался? Нормальная рубашка...» И надеваешь рубашку, которая тебе не нравится. И не потому, что я раскапризничался, а потому, что... ну не идет она мне! А вот Камиль, которому идет его рубашка, вот он действительно раскапризничался. Видишь ли, она ему не идет! Да отличная рубашка, сидит хорошо. Не надо на пустом месте скандал устраивать!
А еще вот такая появилась проблема... Нет, я и раньше знал все лучше всех, но с популярностью я в этом окончательно убедился. В общем, возникло непреодолимое желание поучать. Нет, трезвый я еще как-то держусь. Но вот только выпил, сразу: «Понимаешь, старик, просто надо много работать! Именно за счет этого мы стали голосом поколения».
Про носки
А знаете, что еще изменилось? Увеличилась пауза между первым и вторым носком. Ну вот ты проснулся утром и побежал: туалет, душ, новости включил, зубы почистил, что-то быстро съел, сел на диван, надел носок. Правый. И завис... с левым в руке. И сидишь вот так. Вообще ни о чем не думаешь. Глаза в расфокусе. И еще язык немножко так высунул. И ведь не то чтобы ты устал после того, как надел один носок... Может, просто есть ощущение, что сделана половина работы — имеешь право передохнуть? Да нет, это если пытаться найти причину. А причины-то, кажется, никакой и нет. Просто завис — и все. В безвременье.
Вот-вот... Вы извините, я продолжу тему носков. Или носок? Нет, точно носков, проверочное слово — Николай Носков. Так вот, для меня носки вообще обозначили поворотный момент в жизни. Помню, двенадцать лет назад в супермаркете на кассе висят предметы первой необходимости: бритвы, презервативы, жвачка и носки «Пьер Кардин». Нет, сейчас-то я знаю, что он Пьер Карден, но тогда-то он был Кардин. Ну написано-то «Кардин»! Так вот, стоил он, ну, в смысле они, 450 рублей. Носки. Просто носки. 450 рублей. Двенадцать лет назад.
Я стою и думаю: носки — их же вообще никто не видит! Это же не ботинки, не рубашка... Это даже не трусы! Когда ты в одних трусах, ну, это нормально. А в одних носках? Что может быть нелепее? Быстрее их снял — и в сторону. И они там лежат, два сморщенных комочка, ничем не отличаясь от таких же комочков за сто рублей. И зачем тогда? Но я вдруг почему-то понял, что сейчас выбираю не между Пьером Кардином и носками Смоленской чулочной фабрики, я выбираю образ жизни. Я стою на развилке собственной судьбы. Те десять минут, что я провел в ступоре возле этих носков... да, носков... предопределили судьбу. В том числе и «Квартета И». Потому что именно тогда я понял, что отныне хочу носить только такие носки. А для этого надо что-то делать: спектакли новые ставить, фильмы снимать, работать. А мог бы так и остаться... по ту сторону носков.
Подожди, ты что, хочешь сказать, что у нас все так, тьфу-тьфу-тьфу, неплохо, только потому, что ты когда-то купил носки?
Да нет, конечно... Хотя в каком-то смысле — да.
Так беги быстрее в ЦУМ! Там для таких, как ты, носки за три тысячи.
За сколько?!
За три тысячи.
Носки?!
Да.
Обычные носки? А что они такого делают за эти деньги?!
Нет, ну это уже не развилка, это скотство какое-то... Или все-таки купить? Оно же вроде работает...
Слав, не надо. Такого успеха на старости лет мы можем не вынести...
О, я понял! Сегодня, в день своего двадцатилетия, мы говорим слова горячей благодарности... Нет, Слав, не тебе. Мы говорим спасибо Смоленской чулочной фабрике, которая когда-то на всю жизнь напугала нас своими носками. И вот мы здесь, и перед нами — целый зал. Тоже в хороших носках.
Про итальянский
Какой все-таки красивый язык — итальянский, а?
И вообще все итальянское какое-то очень притягательное… Вот, например, в Одессе турки выдают себя за итальянцев, потому что с итальянцем любая девушка пойдет, а с турком... Ну только если вокруг одни румыны.
Так вот, одна наша со Славой знакомая влюбилась в итальянца. Настоящего. Высокий, интересный, одет как бы небрежно, но очень стильно. Ну итальянец! А главное, все время говорит по-итальянски. Она ни слова не понимает, но от звучания языка млеет абсолютно. И понятно же, ну о чем можно говорить на этом языке? Конечно, о Данте, о Петрарке, о Феллини...
...в крайнем случае, о Фабио Капелло.
Влюбилась в него и уехала с ним в Италию. И стала учить язык, чтобы побыстрее начать вместе с ним говорить о Петрарке. И первая же фраза, которую она поняла полностью, была такая...
«Мама, оторвите свою жопу от дивана и приготовьте нам чего-нибудь пожрать».
Ну-у, она подумала, что, может, это цитата... Из, допустим, фильмов Пазолини... И он так всегда в шутку просит маму накормить его. А мама, как большой знаток Пазолини, все понимает и отвечает ему... ну, например, цитатой из Антониони...
...где, естественно, тоже упоминается жопа.
А потом выяснилось, что он только такими цитатами и разговаривает. И все его родственники и друзья тоже... киноманы.
В общем, собрала вещи и бегом в Москву.
А он, кстати, так ничего и не понял. Только крикнул ей вслед что-то... из Пазолини.
Это я к тому, что влюбляешься-то обычно не в живого человека, а в придуманный тобой образ. А из него через некоторое время начинает проступать собственно человек. И разница между ними иногда гигантская.
Про дружбу
Да и, как ни странно, вот эти все скабрезные поговорки оказались правдой. Там, «Кого е... чужое горе?». Да нет, вообще-то оно е..., но недолго. Большинство же как реагируют на известие о чьем-нибудь несчастье?
«Слышал, Васю в больницу увезли?»
«А-ах! Да ты что? Бедный...» И все. Ну то есть оно его, это горе, взволновало, но секунды на две.
Нет, если горе у близкого друга, ты, конечно, все бросил, поехал его поддержать. Но хорошо бы, чтобы горе пришлось на субботу... Тогда можно с ним весь день провести и даже заночевать. И в воскресенье еще полдня... Но в три часа, старик, прости, мне детей от бабушки забирать, а в понедельник вообще на работу. А у него-то горе продолжается. Тогда ты так: «Слушай, у тебя же большое горе, до выходных точно не рассосется. Ну все, так я к тебе в следующую субботу... А-а, подожди, нет, там мы уже давно... давай я через выходные. Но, если что-то нужно, ты сразу вот прям, не стесняясь, звони, я с водителем пришлю.
И, кстати, очень хорошо, если он попросит денег. Потому что ты дал — и тогда уже и через субботу можно не приезжать.
Вообще, раньше дружбу ты себе представлял как? Вот ты вышел во двор, крикнул: «Друзья!» И все сразу: «Что?» Ты такой: «А поедемте! Я вам не могу сказать куда, но очень далеко и рискуя жизнью! И они: «Ух ты, здорово!»
«А мы как раз сидим и думаем: не нужно ли, чтобы мы с тобой поехали прямо сейчас? Не важно куда и непонятно зачем».
Прыгнули на коней и поскакали за подвесками королевы. А сейчас говоришь: «А поскакали!» И один сразу: «Значит, смотри: я могу скакать в четверг с утра максимум до половины первого или в пятницу с двух до трех, но только в районе Сретенки, у меня там потом встреча». Второй: «Не, я только из Мерано, чистка, все дела, ближайшие полгода я не скачу, извини». А у третьего вообще трубку взяла жена и говорит: «Сами скачите! Он с сыном уроки делает». Думаешь: ну и ладно, я один... Проскакал сто метров, устал и вернулся. А подвески потом Бекингем DHL'ом прислал.
Просто сейчас дружба — это главным образом совпадение графиков. Ну и, пожалуй, еще статусов.
Нет, у меня ни к кому нет претензий. Я не разочаровался в друзьях. Возможно, я немножко разочаровался в дружбе... Потому что та дружба мне нравилась больше.
Про мнение
Что еще изменилось за пять лет? Стал утрачивать мнение... То есть оно у меня вроде есть. И я его даже отстаиваю. Иногда довольно жестко. И вдруг ловлю себя на мысли: а я действительно так считаю? Я в этом убежден? Вот, например, сделал человек подлость — и ты сразу: «Какой подлец!» А потом узнал его обстоятельства — и думаешь: «Да нет, не подлец... У него просто выхода не было. А другой бы на его месте вообще... А он — нет, удержался. То есть он даже в каком-то смысле молодец. Или все-таки подлец?» Не знаю. Нет мнения. Потому что жизненный опыт увеличился, и ты понимаешь, что может быть и так и так.
Короче, убежден я могу быть только в двух вещах: когда мне больно или когда холодно. Прищемил себе палец дверью в машине. И как бы жизненный опыт ни подсказывал мне: «Подожди, не торопись с выводами. Может, тебе не так уж и больно, а ты уже кричишь» — я говорю: «Значит, так, жизненный опыт, иди в жопу. Мне больно, очень». А если прищемил на холоде, то мне еще и холодно. Больно и холодно.
Про все
А у меня тут недавно возник вопрос: а где у меня «всё»?
Что?
Всё. Ну смотри, вот у кого-то все впереди — да? Есть такие, у кого все... ну, позади. А у меня? И еще, бывает, некоторые говорят: «У меня все болит». Так вот, во-первых, это «все», которое болит, — это то самое «все», которое впереди или позади? И во-вторых, мое «все» — оно впереди, позади или вообще, не дай бог, болит?
Ты не нервничай. Потому что бывает же, когда и не позади, и не болит, а просто «все».
Ну, в этом тоже есть свои плюсы. По крайней мере, не болит.
Ладно, это шутки. А если серьезно, то твое «все»... да, собственно, наше «все» — здесь. Когда-то мы его добивались, через некоторое время мы будем о нем вспоминать, а сейчас наше «все» — вот оно. Наше все — сейчас.
И, в общем, можно сказать, что я всем доволен. Ну, этим нашим «всем». Это наше «все» очень даже ничего. Но почему-то все равно что-то гложет…
Наверное, потому, что после сорока человек интеллигентный, тонкий, сложный — а мы же тут все такие, это же понятно — так вот, после сорока к такому человеку приходит ощущение, что как-то что-то в жизни не сложилось, не получилось, не смог сделать чего-то самого главного. А у нас ведь, в общем, получилось. И сложилось. Но ощущение-то пришло. И чего с ним делать? Хочется сказать кому-то: «Вот, понимаешь, не добился я...» Секундочку, как не добился? Вот же! Или «Не поняли меня, не оценили...» Где — не оценили? Вон целый зал сидит, хохочет!
Жуткая трагедия. Жалко себя до слез, а пожаловаться не на что. Накатывает чувство, что ты не смог, а ты смог. Но ты искренне чувствуешь, что не смог. И куда деть эту уже готовую сорваться фразу — «Идите все в жопу, козлы! Это вы во всем виноваты»? Кто? В чем? Короче, интеллигентный человек всегда найдет, по какому поводу попереживать.
Вот за это вас и не любят. В общем, спасибо вам за все! За это наше «все», которое у нас не позади и не впереди, а сейчас, здесь, с вами. Это прекрасное «все».
