Сирийский сериал: кто, с кем и почему воюет в Сирии и что там вообще происходит

Основной закон истории гласит: «Если что-то где-то происходит, значит, к этому были предпосылки».

Любой историк, наблюдая за событиями прошлого, ясно видит неизбежность, неотвратимость тех или иных глобальных перемен, и, что парадоксально, неотвратимость эта складывается из миллиона незначительных, необязательных и второстепенных деталей, которые, хаотично суетясь и толкаясь, катят колесо истории по единственно возможной колее.

Сирийский конфликт, в котором с недавних пор с ногами сидит и наша страна, ведет свои истоки еще со времен гиксосов и хеттов, с дремучих бронзовых ножей, ибо Сирия — одно из древнейших мест обитания человечества, часть его средиземноморской колыбели, богатая на движуху. Тут ошивались древние евреи и первые апостолы, бродили вавилоняне и персы, крестоносцы бодались с Саладином, тут зародилось множество народов, культур и идей.

Так что копать, как говорится, не перекопать. И, чтобы не увязнуть совсем, сделаем вид, что все это нас совершенно не интересует, и обратимся сразу к крушению Оттоманской Порты.

Мы такие разные, и все-таки мы вместе

Огромная хранимая Аллахом империя, объединявшая большую часть арабского и тюркского миров, приказала долго жить в 20-х годах XX века (и это был, пожалуй, основной результат Первой мировой войны, которая оставила рожки да ножки сразу от нескольких империй).

Победители как могли постарались сделать всем красиво. Границы новых государств чертились в штабах по линейке, древние тысячелетние конфликтные точки игнорировались, нарывы вскрывались без обезболивания. В 1922–1926 годах область, определенная как Сирия, официально попала под французский мандат. Французы пообещали привести территорию в порядок, утвердить тут закон и обеспечить новой державе автономное плавание в ближайшем будущем.

При этом население новой страны представляло собой не просто многонациональный коврик — это было бы полбеды. Это был коврик, многие лоскутки которого искренне и горячо ненавидели лоскутки соседние. Под давлением весьма нелиберальной Оттоманской империи все это кое-как еще сосуществовало, хотя и не без проблем, в независимой же, самостоятельной Сирии сотрудничество оказалось под большим вопросом. Суди сам.

Здесь соседствовали мусульмане, христиане, иудеи и зороастрийцы. Религии, как мы все знаем, исключительно терпимо друг к другу относящиеся.

Здесь бок о бок жили армяне, турки, арабы и евреи. Отгадай, как они друг с другом ладили.

Здесь было много курдов. Курды — это большой (примерно 35 миллионов человек), хотя и не очень единый народ, которому после падения Порты не досталось собственной страны, и его разделили между Турцией, Ираком, Сирией и Ираном. С тех пор курды в этих странах сражаются за независимость и право на свое государство. В Сирии курдский вопрос стоит особенно остро, учитывая, например, что блистательный Саладин, столп местной древней государственности, великий правитель сирийской древности, был как раз курдом, что, с точки зрения его соплеменников, позволяет говорить о Сирии как о государстве изначально курдском. Курдов в Сирии около 15 процентов населения, при этом они не едины ни в этническом, ни в языковом, ни в религиозном плане.

И вот — новый переворот

Конфликт в Сирии является мировой войной в миниатюре

История самостоятельной Сирии — это прежде всего войны и перевороты. Во-первых, Сирия была одним из основных участников всех войн арабских государств с Израилем, в связи с чем часть ее территории, Голанские высоты, была оккупирована Израилем и остается под его контролем вот уже свыше полувека. Несколько лет Сирия состояла в едином государстве с Египтом, потом это образование распалось. Мятежи и восстания вспыхивали здесь регулярно, и подавлялись они с той же жестокостью, с которой действовали мятежники. Еврейские погромы прекратились только после гибели или эмиграции практически всех сирийских евреев. Курды планомерно добивались прав и автономии — безрезультатно, но яростно. Сунниты по ночам охотились за алавитскими чиновниками. Те с наступлением рабочего дня посылали в ответ армию и набивали тюрьмы протестующими. Власти принимали за модель то исламскую, то социалистическую доктрину — и успели отнационализировать и без того не самое успешное сельское хозяйство до состояния руин.

Самыми урожайными на события выдались 1963–1966 годы: за это время в стране произошло пять государственных переворотов. В результате последнего к власти пришел Хафез аль-Асад, алавит, большой друг Советского Союза, как бы социалист и член партии «Баас» (вспомним, что другим известным птенцом ближневосточной «Баас» был некто Саддам Хусейн из соседнего Ирака).

С помощью советских денег и оружия Сирия еще как следует повоевала с Израилем и провоевалась вконец, поучаствовала куда более успешно в ливанской кампании и получила Ливан под свой фактический контроль, засветилась в ирано-иракском конфликте на стороне Ирана — в общем, не являла собой мирную спокойную страну ни единого года за свою недолгую историю. Особенно если учесть непрекращающийся суннитско-шиитско-алавитский конфликт внутри ее границ, где все происходило по-взрослому: с подавлением мятежей армией, резней и многотысячными жертвами как со стороны восставших, так и со стороны подавлявших.

А что сейчас?

Конфликт в Сирии на данный момент является настоящей мировой войной в миниатюре, ибо задействовано в нем аж 29 государств, не считая иных образований, а воюют там граждане чуть ли не ста стран. Началось же все из-за плохой погоды.

После смерти первого Асада к власти в 2000 году пришел его сын Башар. Вообще-то он собирался стать врачом и обучался инкогнито в Лондоне на офтальмолога, но, после того как старший брат Башара, предполагаемый наследник сирийского президентского трона, погиб в автокатастрофе, парня выдернули из окулистского рая и, отправив обучаться армейскому делу, за несколько лет превратили в полковника. Башар был избран на пост президента, как водится, практически единогласно (97 процентов голосов) и стал продолжать дело отца. А он, как мы помним, был классическим восточным диктатором с социалистической подкладкой, так что особо райской жизнь сирийцев не выглядела. Конечно, там не было такого насилия, как в Ираке, или такого безумия, как в Ливии при Каддафи, но гражданские и экономические свободы пребывали в состоянии весьма незавидном.

Страна жила немножко за счет негустой нефти, немножко за счет туризма. Кое-какая робкая частная промышленность не играла особой роли, так как 75% всех предприятий и отраслей были государственными, в том числе вся энергетика, транспорт и т. д. Башар Асад, правда, поддерживал некоторую либерализацию частного сектора, но в основном для малого бизнеса и аграриев. Интернет был законтролирован, любая оппозиция — закатана под асфальт, СМИ не смели и пикнуть, а для недовольных всегда имелся не слишком праведный суд и усердные спецслужбы, которые не ленились даже выкрадывать сбежавших оппозиционеров из-за рубежа. Иногда исламисты, какие-нибудь братья-мусульмане, пробовали крепость власти на зубок — и мощно по этому зубку получали, в связи с чем западные экраны начинали пестреть кадрами окровавленных суннитских детей, выносимых из-под обломков зданий.

Другим детям в обязательной начальной школе рассказывали, какой у них замечательный президент — от пропаганды было не продохнуть. И все было более или менее, пока в 2006 году не началась страшная засуха, длившаяся пять лет. Сирийское сельское хозяйство по большей части находилось в руках государства, и руки эти, прямо скажем, росли не из самого грамотного в агротехническом плане места.

Беда была даже не в самом отсутствии урожая, а в том, что пахотные земли за время этой катастрофы превратились в непригодную к возделыванию пустыню, на подъем которой теперь требовалось множество ресурсов и времени, не говоря уже о сложнейших технологиях восстановления почв.

Деление на «Исламских террористов» и «свободолюбивых демократов» тут весьма условно

Примерно миллион сирийцев откровенно голодали, еще несколько миллионов оказались на пороге голода, в города хлынули разорившиеся и отчаявшиеся крестьяне, которым не хватало ни рабочих мест на скромных сирийских производствах, ни жилья, ни медицинской помощи. Питаться им оставалось только правительственными новостями, в которых рассказывалось, какие усилия дорогой президент и прекрасная партия «Баас» прикладывают к тому, чтобы справиться с этими незначительными трудностями.

Впервые в истории Сирии курды и езиды, арабы и турк­мены, шииты и сунниты, христиане и атеисты почувствовали себя единой нацией — единой в своей глубочайшей неприязни к господину президенту и его коллегам и внимательно следящей за тем, что происходит в соседних Египтах и Тунисах, где уважаемые президенты недавно улетели со своих постов, как перелетные птички арабской весной...

В общем, оставалось только поднести спичку.

Спичка была поднесена в марте 2011 года, в городе Даръа. Там были арестованы несколько подростков от 10 до 18 лет, которые писали на стенах всякие гадости про президента, свободу и революцию. Мальчиков в полиции как следует побили, невзирая на то что большинство из них принадлежали к самым значительным семействам города. Через день в Даръа заполыхали офисы «Баас» и полицейские участки, начались вооруженные стычки, в городе отключили сотовую связь, оппозиционеры создали свой штаб — словом, началось.

Какое-то время мировое сообщество пыталось игнорировать происходящее. На самом деле никто не хотел лезть в Сирию, потому что на этой планете проблем хватало и без Сирии. Тем не менее открытая война между правительством и все более усиливавшейся оппозицией нарушала десятки международных соглашений, требовала выполнения обязательств и вызывала беспокойство западного избирателя. Не говоря уже о государствах Ближнего Востока: Саудовской Аравии, Бахрейне, Кувейте, Эмиратах и т. д. Эти страны требовали немедленного и ясного решения вопроса: им категорически не хотелось реальной и затяжной вой­ны в регионе. И вообще, они всегда поддерживали братьев-суннитов, страдающих под пятой проклятых алавитов.

После тщетных попыток решить проблему дипломатическим путем стало ясно, что действовать придется решительнее. Например, выбрать свою сторону конфликта.

Выбора — кого поддерживать — у западных стран не было. Никак невозможно было открыто поддержать диктатора, пришедшего к власти в результате безусловно постановочных выборов, зажимающего прогресс и свободы в стране, да еще и практически уличенного в поставке оружия «Хезболле».

Дихотомия была понятна как три копейки: с одной стороны — героический народ, требующий прав; с другой — тиран и его клевреты, бомбящие больницы и детские садики. И хотя все понимали, что композиция в целом куда сложнее и противнее, деваться было некуда.

Тем более что сирийская оппозиция состояла не только из бородатых дядечек, требовавших взорвать Америку и выдать каждому правоверному по четыре юные девственные жены. Там имеются и вполне вменяемые светские офицеры, вставшие на сторону народа, какая-то недобитая интеллигенция, умеренные мусульмане и прочая приличная публика.

Так что на данный момент страны НАТО и сочувствующие им поддерживают Национальную коалицию сирийских революционных и оппозиционных сил (НКСРОС) в их героической борьбе с режимом Асада. В эту коалицию более или менее собраны силы, с которыми Запад хоть как-то может договориться.

Но кроме этих приличных оппозиционеров в Сирии есть и силы, рядом с которыми Асад выглядит безупречным ангелом. Сразу сказалось соседство Ирака, где исламисты давно ведут борьбу с официальными властями. Взять, например, запрещенную в России группировку ИГИЛ («Исламское государство Ирака и Леванта»), зверства которой в Пальмире и прочих захваченных ею городах заставили отвернуться от нее даже «Аль-Каиду». Одним из первых законов, принятых ИГИЛ, было разрешение мусульманам иметь рабов из числа, например, алавитов, езидов и кое-каких курдов, а также заниматься сексом с малолетними рабынями. Давненько на просторах мира не возникало обществ, расфигачивающих кувалдами древнейшие памятники культуры и марширующих под лозунгами «Давайте сношать детей!».

Кроме ИГИЛ в стране имеется еще несколько десятков соперничающих и сотрудничающих друг с другом исламистских группировок, в том числе небезызвестная «Джейш-аль-Мухаджирин», сформированная в основном из чеченцев и татар, а также прочих наемников, прибывших из стран бывшего СССР на помощь сирийскому джихаду. Уже понятно, что немалая часть военной и финансовой помощи, которую международное сообщество оказывает НКСРОС, уплывает в руки исламистов.

Россия, выступив в поддержку президента Асада, официально сообщила, что поддерживать его мы будем исключительно в противостоянии с ИГИЛ и прочими ультраисламистскими группировками. Асад, конечно, избранный и законный президент, но, так и быть, оставим его судьбу на милость истории и сирийского народа. А вот ИГИЛ — это террористическое гнездо, несущее угрозу всему миру, и оно должно быть уничтожено. Мы послали туда авиацию, оружие и некоторое количество военных, чтобы предотвратить зарождение государства-террориста, грезящего всемирным халифатом.

В реальности же российские войска, видимо, работают в тесной связи с асадовскими спецслужбами и вполне активно атакуют позиции оппозиционеров НКСРОС, что уже вызвало многочисленные протесты со стороны стран, поддерживающих эту коалицию. Впрочем, учитывая, что в нее входят и некоторые вполне радикальные группировки, можно признать, что деление на «исламистских террористов» и «свободолюбивых демократов», принятое в западной прессе, тут весьма условно: часто и те и другие, как говорится, «один и тот же человек».

В Сирию сейчас съезжаются любители охоты на человека из всех стран мира. В конфликт уже серьезно втянуты Ливан, Ирак, Турция и Израиль, на чьих границах теперь происходят регулярные эксцессы. Миллионы сирийцев бегут из своих домов — их принимают страны Ближнего Востока, а также Европа.

Бесконтрольное распространение оружия в регионе приводит к тому, что риск террористической угрозы повышен до максимального даже в самых безопасных регионах планеты.

И эта война всех против всех может иметь самые фатальные последствия для тех, кто так или иначе оказался к ней причастен. Здесь сейчас тренируются и воспитываются люди, которые будут взрывать дома и заводы на всех меридианах и параллелях; здесь закладываются предпосылки для еще более глобальных конфликтов; здесь, условно говоря, змеится трещина, по которой может развалиться весь мир. Турция и курды, Азербайджан и Армения, Израиль и Иран, Россия и НАТО — вряд ли кто-нибудь может сказать, какое из противостояний окажется фатальным. Но то, что концентрация угроз в этом регионе сейчас не меньше, чем на Балканах перед Первой мировой, — с этим согласится любой историк.

Поэтому правительства, которые расценивают Сирию как модель, песочницу для обкатки и рекламы своего вооружения, а также как удобную площадку для переговоров и взаимодействия с зарубежными партнерами, ведут себя, прямо скажем, не очень аккуратно.

Официальные лица России о Сирии

В. В. Путин

• Вмешательство России в Сирии законно, эффективно и своевременно. Законно потому, что совершается по просьбе действующего правительства этой страны. Эффективно же оно по сравнению с действиями международной коалиции, возглавляемой США.
• Мы хотим вести борьбу с террористами в Сирии, а не тогда, когда они уже будут на нашей территории. Надо всегда действовать на опережение. Опасность существует, но она и без активных действий в Сирии существовала. Без борьбы в Сирии тысячи людей с автоматами Калашникова давно оказались бы на нашей территории.
• Операция Военно-космических сил России имеет строго заданные рамки, авиация и другие средства применяются исключительно по террористическим группировкам. Действуя с воздуха и моря по заранее согласованным с сирийцами целям, наши военнослужащие добились внушительных результатов.
• Мы не делаем разницы между шиитами и суннитами. Мы в Сирии ни в коем случае не хотим ввязываться в межрелигиозные конфликты.
• Наша задача заключается в том, чтобы стабилизировать законную власть и создать условия для поиска политического компромисса.
• Использование Вооруженных Сил РФ в наземной операции в Сирии исключено. Мы не собираемся этого делать, и наши сирийские друзья об этом знают.
• Внешняя политика России миролюбива без всякого пре­увеличения.

С. Б. Иванов

• Участие российских военнослужащих в наземной операции не планируется.
• Целью операции в Сирии не является же­лание отвлечь внимание от ситуации на Украине.

С. В. Лавров

• Когда мы слышим, что России необходимо предпринять какие-то шаги, нужно помнить простую истину: мы сделали все, что обещали.
• Мы всегда выступали за то, чтобы США напрямую работали с властями САР. Мы ежедневно работаем с властями Сирии. Статистика четко показывает, что основные проблемы создает не режим, а те террористические экстремистские группировки, которых в Сирии расплодилось великое множество и которые не подчиняются никакой политической оппозиционной структуре.

Российские военные о Сирии

А. В. Картаполов

Начальник Главного оперативного управления Генштаба ВС РФ генерал-полковник

• Наша авиация наносит удары по объектам инфраструктуры боевиков на основании информации, получаемой по нескольким каналам разведки, а также от информационного центра в Багдаде.
• Российская сторона призвала других делиться любой полезной информацией об объектах группировки ИГИЛ на территории Сирии и Ирака.
• Нужно открыто признать, что сегодня такие данные мы получаем только от наших коллег по Центру из Ирана, Ирака и Сирии. Но мы по-прежнему открыты для диалога со всеми заинтересованными странами и будем приветствовать любой конструктивный вклад в эту работу.

А. И. Антонов

Заместитель министра обороны РФ

• Мы заинтересованы в сотрудничестве со всеми без исключения странами. Установили линию прямой телефонной связи с Турцией. Провели консультации с Израилем. Активизировались связи с государствами Персидского залива. Ведем переговоры с американскими партнерами по заключению договоренности об обеспечении безопасности полетов над Сирией. Но этого мало. Мы предлагаем куда более широкое взаимодействие, к которому в Вашингтоне пока не готовы.

Фото: Getty Images.