Славный малый
Какие ассоциации вызывает Америка XIX века? Освоение Дикого Запада, ковбои, грабежи поездов, стычки с индейцами, золотая лихорадка, бесконечные караваны переселенцев. Сплошной вестерн, в общем. Повсюду дерзкие ребята, готовые без лишних вопросов вытащить револьвер и продырявить оппонента.
Однако и в то буйное время попадались хорошие парни, зарабатывавшие себе на жизнь честным (но изнурительным) трудом. Таким был Финеас Гейдж, родившийся в 1823 году в глуши штата Нью-Гемпшир. Место рождения и пролетарское происхождение предопределили род занятий юноши.
С ранних лет он вкалывал на низкооплачиваемой работе, выделяясь среди сверстников отменным трудолюбием. В то время переселенцы поняли, что добираться до диких мест на Западе быстрее и безопаснее на поездах, чем в хлипких фургонах. Попасть под град стрел индейцев комфортнее в металлическом вагоне, а не верхом на лошади.
Начался бум строительства железных дорог, куда потянулись толпы добропорядочных американцев. Закономерно, что к ним присоединился Гейдж. Наряду с фанатичным трудолюбием он обладал хорошими манерами, не сквернословил (это и сейчас редкость, а тогда — сам понимаешь), не притрагивался к алкоголю и даже не играл в карты.
Как он умудрился быть таким тургеневским юношей в столь брутальные времена — отдельный вопрос. Положительный парень быстро продвинулся и стал бригадиром в 25-летнем возрасте. Гейдж даже и представить себе не мог, что ему суждено обогатить науку новыми представлениями о строении и функционировании мозга, а его многострадальный череп окажется в анатомическом музее Гарварда.
Штырь
13 (да-да!) сентября 1848 года во время работ по прокладке рельсов недалеко от Вермонта произошел несчастный случай. Гейдж руководил бригадой взрывников, расчищавших место от скальных пород для строительства железной дороги. В результате допущенного просчета произошла преждевременная детонация, заставшая Гейджа с металлическим штырем в руках. Под воздействием взрывной волны метровый трамбовочный штырь диаметром 3,2 см превратился в полноценный снаряд. Шестикилограммовая железяка пробила насквозь череп Гейджа и приземлилась в двадцати пяти метрах от эпицентра. Штырь вошел в голову под левой скулой и уничтожил лобные доли мозга.
Рабочие сочли его мертвым, но, к их удивлению (и ужасу!), Гейдж спустя минуту поднялся, улыбнулся и принялся спокойно рассказывать о происшедшем. Одновременно из зияющей дыры в голове вываливались на землю части мозга и лилась кровь. По данным современных исследователей, в результате инцидента Гейдж потерял 11% белого вещества мозга и 4% коры, к тому же он лишился левого глаза.
Надо отметить, Гейджу повезло, что коллеги не приняли его за живого мертвеца или какого-нибудь зомби, а усадили на повозку и, поддерживая странную беседу с человеком без мозга, отвезли в город.
Местный доктор Джон Харлоу был шокирован тем, что парень с такой чудовищной травмой выжил и находился в сознании. Он оказал Гейджу посильную помощь: остановил кровотечение, обрил голову, промыл раны и убрал остатки костей. Врач сделал все, что мог, ведь на дворе был XIX век — ни антибиотиков, ни анестетиков, ни рентгена.
Тогда еще не знали о болезнетворных микробах, поэтому инфекция не заставила себя долго ждать. Высокая температура приковала Гейджа к постели, он погрузился в полукоматозное состояние, в довершение всех бед в отверстии черепа стал разрастаться грибок.
Доктор Харлоу после долгих размышлений принял смелое решение срезать вылезающий наружу грибок. После чего проинформировал родственников о безнадежном положении пациента. Для Гейджа любезно подготовили гроб и погребальную одежду. Но вопреки всему Гейдж выжил!
Гейдж 2.0
Через три месяца Гейдж полностью оправился от ужасной травмы. Несмотря на дыру в голове и утраченное зрение в левом глазу, он сохранил речевые навыки, слух и ясный ум. Память его также практически не пострадала. Физически он был здоров и столь же крепок, как и до несчастного случая. Однако кое-что железный штырь забрал с собой — характер Гейджа, силу воли и основательность. Его личность изменилась кардинально.
Гейдж вернулся в строительную бригаду, но его с позором выгнали оттуда через полгода. Он превратился в безалаберного, вспыльчивого и абсолютно безответственного работника. Упорно трудиться и долго оставаться на одном месте теперь казалось невыносимым для Гейджа. Он перестал ладить с коллегами, охотно конфликтовал, участвовал в драках и задирал всех подряд.
Родственники и друзья не узнавали Гейджа, уверяя, что перед ними словно другой человек. Внезапно в Гейдже пробудился азарт и склонность к риску. Хулиган с дырой в голове повсюду носил с собой гипсовый слепок собственного черепа и железный штырь.
Случай Гейджа заинтересовал медицинских светил по всей стране. Некоторое время его обследовали в крупнейших университетах, покачивая головами в унисон от изумления. Ученые пришли к выводу, что радикальные изменения в поведении обусловлены повреждением лобных долей мозга. История умалчивает, интересовали ли выводы профессоров самого Гейджа, однако доподлинно известно, что он перешел к кочевому образу жизни, отправившись в путешествие по большим городам Новой Англии.
На встречи с ним ловкие дельцы продавали билеты. Чтобы поглазеть на человека с дырой в голове, собирались праздные толпы. Затем Гейджу наскучила роль выставочного образца, и он отправился… в Чили.
В южноамериканской стране он устроился кучером, но и это занятие со временем ему опротивело. Гейдж отказывался учить испанский язык, вел себя грубо и агрессивно, приставал к женщинам и пристрастился к выпивке.
Наглость, неряшливость и лживость американского мачо вызвали недовольство чилийского работодателя, и Гейджу пришлось вернуться в США. Он поселился в Сан-Франциско, где до самой смерти в 1860 году перебивался случайными заработками и иногда нехотя гнул спину на сельскохозяйственных работах. В гроб Гейджу положили тот самый трамбовочный штырь, изменивший его личность до неузнаваемости.
