Джон Хорган, специалист по дронам, в статье «Беспилотный полет» для National Geographic называет сумму, которую Вооруженные силы США планируют в ближайшее время потратить на закупку дронов — беспилотных самолетов. Три миллиарда долларов. В общем, копейки. Во всяком случае, на фоне опубликованного Центром новой американской безопасности (Center for a New American Security) в 2014 году доклада «Робототехника в боевых условиях», который признает «робореволюцию» свершившимся фактом и убедительно сообщает, что в войнах ближайшего будущего участие человека будет ограничено практически двумя ролями — оператора дронов и жертвы, которая не успела или не захотела убраться из района, объявленного полем сражения.
А все остальное — уничтожать технику, взрывать шахты, доставлять грузы, перерезать коммуникации и истреблять друг друга — будут делать бегающие и летающие роботы, которые уже сегодня, согласно докладу CNAS, вполне способны на такие подвиги.
Стоимость дронов, которых уже изготавливают на 3D-принтерах, снижается с каждым месяцем, самые простые модели стоят всего несколько десятков долларов, аппараты за пару сотен уже способны идти на приличной высоте, нести боевые заряды и осуществлять весьма сложные операции. И только неповоротливость армейских и государственных структур еще поддерживает существование армий в том виде, в каком мы их знаем: пушки, танки, самолеты, «Рота, подъем!» и портянки под кирзу.
Считается, что именно военные любят новые виды вооружения и что по их заказу человечество изобретает все более совершенные дубинки и рогатки. На самом же деле нет людей, больше ненавидящих любые военные инновации, чем старые вояки.
Как кавалеристы былого с грустным отвращением взирали на танки и пулеметы, раздраженно сжимая эфесы своих славных сабель, так и современные генералы и полковники с омерзением глядят на то, чем их собираются вооружать все эти яйцеголовые гады и представители креативного класса. А меньше всего им нравятся даже не эти безмозглые птички и собачки с моторчиками, а те, кто ими будет управлять.
Перенесемся на финал чемпионата 2013 года по StarCraft в Сеуле. Матч, ставший одним из самых знаменитых в среде прогеймеров и фанатов. В схватке сходятся Ли Шин Хьюн (ник INnoVation) и Чо Сунг Чу (ник Maru). Мару 16 лет, он похож на прыщавую колбаску, Инновейшену — двадцать с небольшим, он смахивает на высохшую макаронину в очках. Любого уважающего себя сержанта стошнило бы при взгляде на эту парочку. Трибуны орут, девушки визжат.
Оба игрока играют за антропоидную расу терранов. Средняя скорость нажатия клавиши мышки у них — 140 раз в минуту. Если кто не понял — это не просто нажатие клавиши, а осмысленное нажатие клавиши. Это работа с немаленькой картой и одновременное управление сотнями объектов.
Сто сорок единственно верных и безукоризненно точных щелчков в минуту! Морпехи, медики и мародеры — юниты для наземного пуша — сменяются валькириями, викингами и батлкрузерами. Игрок должен мгновенно реагировать на смену стратегии партнера.
Всем известно, что у корейцев расовая абилка +10 к «Старкрафту», они быстрее и сосредоточеннее европейцев, а вот с «Дотой» или «Каунтерстрайком» у них не все так шоколадно: одной скоростью мысли и реакции тут не возьмешь, нужна еще нестандартность мышления, а с этим у ребят хуже.
Но, глядя на стройный танец юнитов на экране турнирного зала, не можешь отделаться от мысли, что человеческое существо не в состоянии так виртуозно управляться с этими полыхающими узорами. Это асы, что-то из разряда полубогов. Потом переводишь взгляд на сопящих полубогов и берешь свои мысли обратно.
Побеждает Мару. Ему, повторим, 16 лет, он круглощек, пухл и малоросл. Именно такие Мару будут гераклами и ахиллами ближайших войн, если верить докладу Center for a New American Security. За победу Мару получает 20 тысяч долларов — чрезвычайно скромный приз, но в Сеуле с призами всегда прижимисто.
Вот 8 августа 2015 года в Сиэтле на чемпионате The International по Dota 2 приз победителю составлял уже 6 миллионов долларов — его забрала, разгромив китайского конкурента, американская команда Evil Geniuses — «Злые гении». Впрочем, собственно американцев среди них не так уж много.
Обрати особое внимание на Сумаила. Человеку 15 лет, за год до этого его скромная пакистанская семья была вынуждена переехать в США из-за нечеловеческих успехов сыночка в компьютерных играх — с 12 лет парень является основным добытчиком в семье. Миллион, принесенный им с чемпионата, вероятно, укрепил уверенность родителей в правильности такого решения.
Кстати, на том же чемпионате The International по Counter-Strike российская команда Virtus.pro заняла шестое место с призом 1,2 миллиона долларов. Правда, все пять игроков, выступающих под логотипом русского медведя, — поляки. Но не потому, что хозяева команды не верят в возможности русских игроков, а потому, что они не верят в русских провайдеров.
Увы, часть турниров проводится не на арене, а в Интернете, и наши игроки изначально проигрывают своим европейским и американским коллегам, как говорится, «не по скиллу, а по пингу»: их подводит плохое качество соединения.
Этим объясняется и крайне жалкое присутствие российских игроков в топах лучших прогеймеров — там в основном американцы, корейцы, китайцы, есть украинцы и даже эстонцы. А наши киберзвезды могли бы с успехом выступить на чемпионате «Самый качественный обрыв связи в самый неподходящий момент».
От тех, кто в танке
Людям в погонах стоит понять, что время управления массами уходит в прошлое. Мир идет к удаленному взаимодействию с объектами инфраструктуры и, самое главное, с минимальными людскими ресурсами — то, чего все военные хотят: побеждать без людских потерь. Это значит, рано или поздно армии будут воевать за компьютерами.
Сейчас наступила эра беспилотников, в будущем нас ждут дистанционно управляемые танки, артиллерийские установки. На первый план выйдут те самые парни, имеющие серьезный опыт управления техникой в World of Tanks, или виртуальные капитаны World of Warships. История «Танков» показала, что военные очень живо интересуются игрой и тратят на нее все больше свободного времени.
Андрей Шубадеров,
менеджер специальных проектов
компании Wargaming
Возвращаясь к теме статьи, скажем, что, к счастью, большинство армий мира пока еще не готовы пойти на полное переориентирование и перестройку. Даже Пентагон, который серьезно занимается компьютерными технологиями, отстает в понимании вопроса лет на десять.
Как в начале 2000-х военные выпустили свой унылый шутер с целью «популяризовать среди молодежи службу в армии», так до сих пор чувствуется определенное нежелание армейцев вступать в этот дивный новый мир и даже понимать его. Вояки готовы признать, что компьютерная реальность может помочь научить бойца искать цели, ориентироваться по рации и смотреть под ноги, пересекая растяжки, но войну, в которой само наличие бойца является анахронизмом, они пока себе не представляют. Три миллиарда долларов — цифра, убедительно свидетельствующая об этом нежелании.
Впрочем, не все страны так старательно игнорируют происходящее. С прошлого года в Швеции, например, решением стокгольмского Совета образования в ряде школ вводятся в программу компьютерные игры Dota 2 и CS: GO. «Система образования должна воспитывать детей в современном обществе и соответствовать реалиям наших дней. Наша инициатива с киберспортом — хороший шаг в этом направлении», — заявил председатель Совета образования и занятости Стокгольма Ибрагим Халифа.
В Южной Корее профессиональные киберспортсмены имеют все шансы поступить в лучшие университеты страны вне конкурса. Китай, долго и безуспешно сражавшийся не только со свободным Интернетом, но и с онлайн-играми, внезапно очухался, и теперь Шанхай с его регулярными чемпионатами стал одним из мировых центров киберспорта.
Да, солдат будущего может быть тощ, жирен, непристойно юн, а мышцы его могут являть собой величину отрицательную. Но уже сейчас понятно: он будет способен управлять, сотрудничая с такими же, как сам, операторами, сотнями и тысячами мобильных, миниатюрных и виртуозных машинок, которые доберутся до любой базы, до любой тяжелой машины, сведут с ума ракету, раскурочат бомбардировщик и понаделают тысячи дырок в самом могучем авианосце (ну а потом еще выгуляют собаку и поменяют черепицу на крыше беседки).
Этот факт — а это уже факт, дело не далекого будущего, а вполне возможная и даже начинающая уже существовать реальность — превращает большинство армий мира со всеми их штабами, танками и министерствами в группу клоунов-самоубийц, которые в строгом согласии с рецептом старины Черчилля готовятся к прошлой войне, отчаянно закрывая портянками глаза на происходящее
Федеральные роботы Руси
Российское Министерство обороны оперативно отрапортовало на запрос MAXIM, заверив нас, что…
В российском военном ведомстве всегда держали руку на пульсе технического прогресса. Только за 2014 год в российские Вооруженные Силы было поставлено 179 беспилотных летательных аппаратов, а в войсках создано 14 подразделений «беспилотников». При этом столько же БПЛА было получено войсками за все предыдущие годы. Налет дронов в российской армии за 2014 год по сравнению с предыдущим годом увеличился в четыре раза. «Беспилотники» все чаще используются для проведения разведки и постановки радиопомех на учениях, корректировки артиллерийского огня и целеуказания другим системам оружия, визуального контроля боевой подготовки войск и состояния режимных и стратегически важных объектов, патрулирования береговой линии и разминирования полигонов.
В ходе недавно проведенного самого масштабного учения российских Вооруженных Сил «Центр-2015» активно применялись и роботы-саперы. В частности, робототехнические комплексы разминирования «Уран-6» на гусеничном шасси с легкобронированным корпусом проделывали проходы в миноопасной зоне, обеспечивая безопасное продвижение войск.
Для эффективного освоения компьютерных новинок используются в том числе различные симуляторы. Основная задача таких тренажеров — сберечь ресурс техники, подготавливая к реальным действиям личный состав.
С 2013 года выпускники гражданских вузов получили возможность проходить военную службу по призыву в сформированных по указанию главы российского военного ведомства Сергея Шойгу научных ротах. В настоящее время таких подразделений «интеллектуального спецназа» в войсках насчитывается уже восемь, а конкурс в них доходит до 25 человек на место. При этом из первых выпускников научных рот 60 процентов остались служить в армии.
В структуре военного ведомства созданы Главное управление научно-исследовательской деятельности и технологического сопровождения передовых технологий (инновационных исследований), Главный научно-исследовательский испытательный центр робототехники, Главное управление развития информационных и телекоммуникационных технологий, Управление перспективных межвидовых исследований и специальных проектов.
В 2015 году на базе Военной академии связи в Санкт-Петербурге была создана специализированная кадетская школа IT-технологий, конкурс в которую составил семь человек на место.
Иными словами, в подходах к этим ключевым вопросам, которые во многом определят облик «войн будущего», Минобороны России явно дает понять, что в окопах оно отсиживаться не собирается. И если уж впереди нас все-таки ожидают сражения роботов, дронов и компьютерных «спецназовцев», то армия России найдет, чем ответить на любые угрозы подобного плана.
Военный эксперт,
полковник запаса ВС РФ Вадим Коваль
