5 случаев, когда военные случайно теряли атомные бомбы

На нашей планете происходит немало событий, о которых простой обыватель не только не задумывается, но даже не подозревает и спит себе спокойно. С другой стороны, есть люди, которых мучит хроническая бессонница, и они выдумывают бесконечные поводы, чтобы вдоволь ею насладиться: заговор «Монсанто», климатическое оружие, тайное нашествие инопланетян…

А между тем правда состоит в том, что жизнь гораздо интереснее эзотерических выдумок. Как тебе понравится, например, такой факт: у американских военных существует специальный термин для обозначения случайно упавшей атомной бомбы. Такой «сюрприз» проходит под кодовым названием «сломанная стрела».

Этих самых «стрел» в истории XX века была не одна и не две, и далеко не все они сломались над территорией США. Недавно нам попались рассекреченные документы, где описывается удивительная американская воздушная операция 60-х годов*, в ходе которой пять (!) самолетов с атомными бомбами потерпели крушение в разных частях земного шара.

То, что ни одна из этих «случайно выпавших» бомб не сдетонировала и происшествие не закончилась ядерным апокалипсисом, — невероятное везение, героизм и безумное стечение обстоятельств. В общем, каждый из пяти случаев — вполне законченный голливудский блокбастер, о чем ты можешь судить сам из этой статьи.

Первая стрела: Северная Каролина

Мощность: 2 бомбы Mark 39 по 4 Мт каждая.

Целью операции «Хромированный купол» был мгновенный ответный удар по СССР в случае начала ядерной войны. С 1961 по 1966 год в воздухе постоянно находился боевой американский самолет с атомными бомбами на борту. Как только заканчивалась смена одного экипажа, тут же с военной базы поднимался следующий.

Полет каждого «Боинга В-52 Стратофортресс» продолжался около 24 часов. Две дозаправки в воздухе. Дозаправка в полете — сложнейшая операция: два самолета должны совместить скорости и зависнуть друг над другом, соединившись шлангом или заправочной штангой. Автоматика помогает, конечно, но все равно на пилотах огромная ответственность и нагрузка.

Наскоро перекусив размороженным обедом, выпив несчетное количество чашек кофе, иногда пару часов вздремнув на матрасе за креслами, пока коллеги дежурят у приборов, они летали по периметру США и Канады, наблюдая воздушное пространство и каждую минуту ожидая сигнала о вылете к далеким целям на территории СССР.

Кстати, читайте: Операция «Снежок»: крупнейшие секретные ядерные испытания СССР.

В полночь с 23 на 24 января 1961 года очередной «Стратофортресс» совершал первую дозаправку. Впереди было долгое дежурство. Экипаж, пока еще бодрый и полный сил, перешучивался с самолетом-заправщиком.

— Ну что, крошка, сделаем это в один глоток?

— Только если ты не будешь суетиться и вилять своей задницей!

«Один глоток» — это своего рода элитный клуб, куда входили заправщики, которым удалось перекачать 100 000 фунтов топлива, не разрывая связи, за одну стыковку. При тех скоростях на это уходило минут двадцать. У летчиков американских ВВС, в свою очередь, был клуб «Миллион фунтов», в него входили те, кто израсходовал миллион фунтов топлива за 10 вылетов и меньше (для этого надо было находиться в воздухе без посадки больше 20 часов). В проекте «Хромированный купол» миллионерами были все. Это была элита военной авиации.

Однако в ту ночь, едва пристыковавшись, заправщик неожиданно отсоединился и связался с пилотом:

— Прием, Уолтер! У вас утечка топлива со стороны правого крыла!

Майор Уолтер Таллок немедленно переговорил с командованием. Ему было рекомендовано прекратить дозаправку и уйти в зону ожидания над побережьем, где самолет израсходует большую часть топлива, после чего приземлится на ближайшую воздушную базу Сеймура Джонсона около Голдсборо. Через три минуты после этого разговора Уолтер обнаружил, что утечка усилилась до катастрофических размеров. Его «Боинг» потерял за это время 37 000 фунтов топлива.

Командующий экипажем принял решение приземляться немедленно, однако сделать это ему не удалось. На высоте 3000 километров «Боинг» потерял управление. Самолет стал стремительно падать. Майору и остальным членам экипажа оставалось только катапультироваться и, спускаясь на парашютах в кромешную ночь, наблюдать, как над огоньками ближайшего городка «Стратофортресс» разваливается на куски еще в воздухе и падает на дома мирных жителей словно огненный дождь, начиненный 8-мегатонным ядерным зарядом.

А затем была тишина. Пятеро из восьми членов экипажа успешно катапультировались. Двое погибли внутри горевшего самолета, один — из-за нераскрывшегося парашюта. На следующий день специальная команда зачистки прибыла на место катастрофы и собрала обломки, не предавая инцидент огласке. Что произошло на самом деле, стало известно только через пятьдесят лет, когда рассекретили документы.

На борту потерпевшего крушение самолета были две бомбы. На одной из них еще в воздухе, когда «Боинг» начал разваливаться, сработал механизм запуска. Раскрылся парашют, снаряд был приведен в боевую готовность, и только один маленький переключатель (последняя стадия из четырех!) из-за сбоя автоматики не перешел в положение «взрыв». Эту бомбу команда зачистки нашла в целом виде: она свисала с дерева.

А вот со вторым снарядом повезло меньше: парашют не раскрылся и снаряд врезался в землю на скорости 310 метров в секунду. В результате бомба рассыпалась на запчасти, щедро посыпав местное хлопковое поле плутонием и ураном. Опять же по чудесному стечению обстоятельств цепная реакция ядерного заряда не была запущена.

«Никогда не забуду этот момент, — вспоминает лейтенант Джек Ревелль, возглавлявший команду зачистки. — Сержант на поле докладывает мне, что найден переключатель от второй бомбы. «Отлично!» — говорю. «Не совсем, лейтенант. Он находится в положении «взрыв». И мы смот­рим друг на друга, не понимая, почему той ночью Северная Каролина не взлетела на воздух».

Как выяснили эксперты много лет спустя, бомба активировалась в момент удара о землю, однако не взорвалась только потому, что «два проводка, которые должны были замкнуться, из-за смещения всех частей оказались на небольшом расстоянии друг от друга». Получается, что в ту ночь Северная Каролина, а также все восточное побережье США, включая Нью-Йорк, были в сантиметре от радиоактивного заражения!

Вторая стрела: Калифорния

Мощность: 2 бомбы Mark 39 по 4 Мт каждая.

Шел март 1961 года. О январском инциденте знало только высокое начальство. Пилоты, участвовавшие в операции «Хромированный купол», продолжали адреналиновую жизнь супергероев. Они мерились длительностью и экстремальностью полетов и, как рассказывали много лет спустя сами члены клуба «Миллион фунтов», пристрастились к употреблению стимуляторов во время воздушных марафонов.

Декседрин, запрещенный в России препарат амфетаминовой группы, в 60-е годы распространяли в американской авиации легально — как лекарство, обостряющее внимание и помогающее бороться со сном.

Побочным действием таблеток была потеря аппетита и эйфорическое чувство вседозволенности. Возможно, именно этот препарат стал причиной второй катастрофы проекта «Хромированный купол».

События происходили 14 марта. Через 20 минут после вылета на суточное дежурство B-52 сообщил на базу: «Из вентиляционных отверстий в кабине пилотов идет горячий воздух. Пытаемся решить проблему». В течение последующих шести часов экипаж отчаянно боролся с нараставшей температурой в кабине, решив, что, пока показатели не достигнут критических значений, отважным пилотам американской авиации надлежит героически терпеть трудности.

Кроме того, экстренно приземляться где-либо, кроме предписанной военной базы, с атомными бомбами на борту — это нарушение режима секретности миссии и очень большие проблемы. Понятное дело, никому из пилотов не хотелось в это вляпаться. Экипаж надеялся, что дотянет до базы, хоть и придется попотеть.

Через шесть часов после начала полета с базы запросили о состоянии вентиляции. «Температура продолжает нарастать. В кабине около 40 градусов. Жарковато, но мы в состоянии продолжать полет». А через 14 часов после начала полета экипаж сообщил, что из-за нарастающей температуры стали лопаться стекла на приборной панели, также треснуло одно из лобовых стекол.

К этому моменту жара в пилотной кабине «Боинга» достигла 70 градусов по Цельсию. Надо сказать, такая температура считается оптимальной для русской бани. Двое членов экипажа злополучного борта не выдержали «русской бани»: они лежали в состоянии температурного шока.

Было решено спуститься до 3000 метров: на этой высоте можно было бы разгерметизировать самолет и впустить внутрь немного свежего воздуха. Разгерметизация принесла мгновенное облегчение, и командир экипажа доложил на базу, что борт планирует продолжить миссию.

То, что случилось дальше, лейтенант-полковник Макгилл, один из пилотов-ветеранов миссии «Хромированный купол», назовет «декседриновой эйфорией» в своей книге «Люди реактивной эры». Экипаж понимал, что самолет серьезно неисправен: помимо проблем с вентиляцией, еще во время первой дозаправки стало очевидно, что сломался датчик одного из топливных баков.

Однако бравые пилоты продолжали выполнять свою миссию буквально «на одном крыле». Они летели в плотных слоях атмосферы, маневрируя между областями турбулентности, что требует гораздо больше топлива, и тем не менее запрос о дополнительной дозаправке поступил от них только на 21-м часу полета, когда самолет уже был недалеко от базы. В результате танкер едва успел поравняться с проблемным «Боингом», как тот вдруг начал терять скорость. В самый последний момент самолету попросту не хватило топлива, чтобы продолжить полет!

К счастью, пилот сумел на заключительном вираже, уже после того как экипаж успешно катапультировался, вывести борт в безлюдную местность и покинуть его как раз перед тем, как B-52 на скорости 100 метров в секунду врезался носом в ячменное поле неподалеку от городка Юба в Калифорнии. На этот раз еще до падения самолета обе атомные бомбы в режиме штатной блокировки взрывного механизма отделились от борта и в целости приземлились неподалеку.

Третья стрела: Мэриленд

Мощность: 2 бомбы B53 по 9 Мт каждая.

Холод. Пронизывающий ветер. Его вой все еще оглушал Роберта, который, лихорадочно извиваясь, старался выпутаться из паутины парашютных строп и ветвей деревьев. Он был жив. Это удивительно после той мясорубки наверху. На минуту Роберт замер, прислушиваясь. Только шум ветра.

Если бы случился ядерный взрыв, все было бы по-другому. Уж точно не было бы так холодно. Вокруг по-прежнему бушевал снежный буран. С него все и началось.

Еще час назад майор Роберт Ли Пэйн сидел в кабине «Боинга B-52», который 13 января 1964 года возвращался на базу после патрульного вылета в Европу по программе «Хромированный купол» (к тому моменту самолеты США летали не только по арктической, но и по европейской границе СССР).

Трансатлантический перелет был за плечами. Правда, немного беспокоило техническое приземление в Массачусетсе из-за проблем с двигателем, однако тамошние механики сказали, что все нормально. Решено было транспортировать самолет на базу в Джорджии. То есть это уже был расслаб­ленный полет домой, впереди выпивка, массаж, четыре выходных дня…

И вдруг над горами Сэвэдж самолет вошел в зону жесткой турбулентности. Тут бушевал снежный шторм. Огромный бомбардировщик кидало как авиамодельку. Пилот изо всех сил боролся со штурвалом, будто затеял армрестлинг с гигантским механическим снеговиком. И вдруг штурвал начал поворачиваться абсолютно свободно. Самолет потерял управление. Оторвало вертикальный хвостовой стабилизатор!

За три дня до этого еще один B-52, правда он был без ядерной начинки, испытал похожую проблему, но умудрился приземлиться без хвоста. (Фото, запечатлевшее этот момент, стало одним из самых часто просматриваемых снимков «Боингов» в Интернете.) Однако в снежный шторм не стоило и мечтать о подобных фокусах.

«Всем срочно катапультироваться!» — приказал капитан. Пятеро членов экипажа, несмотря на вращение корпуса самолета и разгерметизацию салона, непослушными пальцами нажали кнопку «Eject».

Парашют раскрылся. Роберт помнил, как спускался в снежном вихре точно беспомощная снежинка, пока не приземлился на дерево, на котором запутался и висит сейчас. Наползают сумерки, и бушует буря. Роберт был штурманом, он умел ориентироваться в самых экстремальных обстоятельствах. Так, слева была река, она наверняка выведет к людям. Надо выпутаться, добраться до земли, идти к реке! Забрать рюкзак с набором для спасения. Но это невозможно, пальцы стынут и деревенеют. Просто нажать кнопку сброса парашюта. Вот так…

Десятиметровое падение слегка смягчили ветки и снежный сугроб. Боль. Роберт лежал и чувствовал, как в его теле борются холод и боль. Все-таки надо идти! Он кое-как сориентировался в завывающей тьме и пошел, пополз, заковылял в нужном направлении, падая, теряя сознание, дрожа всем телом. Чтобы преодолеть пять километров до реки, у Роберта ушел не один час. Но, достигнув цели, в темноте он упал с обрыва на камни и уже не очнулся.

Его тело нашли спустя два дня. Такая же судьба постигла стрелка, которого обнаружили у реки с вмороженными в лед ногами. Возможно, он попытался пойти по замерзшему руслу, однако провалился и не смог выбраться наружу. Капитан и второй пилот удачно приземлились в населенной местности. Они сообщили о катастрофе и помогли найти корпус самолета, внутри которого все еще находились атомные бомбы.

По сообщению военных, бомбы получили «незначительные повреждения». Насколько они были незначительными, мы, вероятно, уже не узнаем. Однако Пентагон, который находится всего в 250 километрах от места катастрофы, снова вышел сухим из воды!

Четвертая стрела: Испания

Мощность: 4 бомбы Mark 28 по 1,1 Мт каждая.

Стояло солнечное январское утро над Паломаресом — маленькой деревушкой на средиземноморском побережье Испании. Два военных самолета — «Боинг B-52 Стратофортресс» и «Боинг КС-135 Стратотанкер» — совершали сближение в лазурных небесах, чтобы осуществить плановую дозаправку.

И это было высококлассное авиашоу, свидетелями которого, увы, оказались только чайки, дельфины да еще, возможно, случайная рыбачья лодка. Не должно было быть лишних свидетелей у секретной операции «Хромированный купол», в рамках которой американские бомбардировщики летали над Средиземным и Черным морями.

Майор Ларри Мессенджер, который пилотировал B-52 в тот день 1966 года, так описывает события: «Мы подошли к танкеру сзади и снизу, как предписывает инструкция. Все шло отлично, КС-135 не подавал никаких сигналов, что мы что-то делаем не так. Мы сближались очень плавно и абсолютно спокойно. И вдруг начался форменный ад! Заправочная штанга танкера ударила по фюзеляжу B-52 и оторвала левое крыло! Последовал взрыв, уничтоживший топливный самолет и половину патрульного «Боинга»!

А дальше абсурдное невезение закончилось так же неожиданно, как и началось. Во-первых, все четыре атомные бомбы не попали в зону поражения, они в штатном порядке отстегнулись от сотрясения и полетели вниз на парашютах. Ядерная реакция ни в одной из них не активировалась. Во-вторых, четыре члена экипажа «Стратофортресса» из семи смогли катапультироваться и выжить. Увы, у экипажа танкера не было шансов: все четверо погибли».

Самое интересное началось после. Итак, впервые американские военные должны были иметь дело с «нечаянно упавшими атомными бомбами» на территории чужой страны. Замолчать этот скандал уже не получалось, тем более что только одна бомба была найдена в целости. Две разбились не сдетонировав, но все равно засыпали плутониевой пылью 260 гектаров испанской земли. А одна и вовсе пропала без вести!

Все силы дипломатии были пущены в ход. Американские солдатики практически голыми руками соскребли слой земли в зоне поражения и вывезли в США в запаянных бочках, в то время как посол провинившейся державы вместе с испанским министром отвлекали внимание общественности, демонстративно купаясь на соседнем пляже и уверяя, что ничего опасного не произошло.

Затем дошло дело до исчезнувшей бомбы. Нашелся рыбак, некто Франсиско Ортс, который видел, как тяжелый предмет на парашюте упал в воду. Пользуясь его указаниями, около 30 американских кораблей и подводных лодок принялись прочесывать море в этом районе. Только 17 марта, почти через два месяца после катастрофы, бомбу удалось обнаружить на дне глубоководного ущелья, подцепить ее субмариной и… опять уронить и потерять аж до 2 апреля!

Пока подводники жонглировали ядерным арсеналом, на суше разгорался дипломатический скандал. Испания категорически отказала США в полетах над ее территорией с атомными бомбами на борту и запросила серьезную компенсацию за случившийся инцидент. США были готовы на все, лишь бы поскорее забыть о случившемся. Наконец 7 апреля затонувшую бомбу удалось извлечь на поверхность, ее погрузили на корабль и отправили на родину. Американские генералы выдохнули.

Но не тут-то было! Ушлый рыбак Франсиско Ортс (а точнее, ловкий американский адвокат Герберт Браунелл) предъявил Пентагону права на долю от найденного имущества. По международным морским законам за помощь в обнаружении утонувшего сокровища он имел право на один процент от его стоимости. В случае с ядерной бомбой это составляло… около 2 миллионов долларов!

Говорят, американское правительство урегулировало этот иск в досудебном порядке. Видимо, не с помощью долларов, так как Франсиско по прозвищу «Пако Бомба» до конца жизни продолжал ошиваться по кабакам в окрестностях Паломареса и жаловаться, как американцы надули его с деньгами.

Пятая стрела: Гренландия

Мощность: 4 бомбы Mark 28 по 1,1 Мт каждая.

Операция «Хромированный купол» закончилась самым нелепым, абсурдным и трагикомическим инцидентом из описанных в этой статье. По сути, последний бомбардировщик с атомными бомбами на борту потерпел крушение из-за… возгорания подушечки, которую положил под попу один из пилотов!

Дело было в 1968 году, снова в январе (кажется, этот месяц нес особое проклятие для пилотов американской авиации). Очередной B-52 вылетел на маршрут «Холодного кофе» — так называли зону арктического патрулирования в районе базы Туле в Гренландии.

Эта база была секретным форпостом американских военных за полярным кругом, поэтому описывать вокруг нее восьмерки было отдельным заданием для пилотов «Хромированного купола». Не сказать чтобы оно будило большой энтузиазм: полярный холод и связанные с ним проблемы с техникой не вызывали у летчиков восторга. К тому же много часов летать над полярными льдами по одной и той же траектории — занятие, мягко говоря, малоувлекательное.

Второй пилот B-52 Альфред Д'Марио утешал себя в связи с предстоящими неудобствами как мог. В частности, он обложил свое кресло дополнительными мягкими подушечками из полиуретана. Однако вскоре после взлета ему это показалось некомфортным, и подушечки были сброшены под сиденье — как раз на вентиляционную решетку.

Полет проходил штатно, без происшествий. Когда Д'Марио сменил пилота в кабине, то и тут навел хозяйственную суету. Он возмутился, что экипаж мерзнет, обругал обогрев «Боинга» и, пошерудив в настройках, открыл доступ горячего воздуха из мотора в систему вентиляции.

Уже через полчаса в кабине стало невероятно жарко. Экипаж сначала шутил над поджаренным Д'Марио, а когда запахло горелым, всерьез принялся искать источник возгорания. Пламя вырывалось из-под сиденья второго пилота — там полыхали подушечки! Увы, огнетушителем пожар ликвидировать не удалось.

Помимо пламени кабину начал заполнять едкий дым, и командир самолета осознал, что управлять «Боингом» в условиях такой видимости не представляется возможным. В спешном порядке экипаж катапультировался, а самолет врезался в лед.

Серьезность этой нелепой истории стала очевидной, когда принялись исследовать место крушения. На этот раз разорвались все бомбы (к счастью, снова без детонации основного заряда). Их радиоактивное содержимое и осколки разлетелись по льду. Конечно, это было не густонаселенное испанское побережье.

Однако датчане, подписавшие соглашение о недопущении складирования ядерных веществ на своей территории, были, мягко говоря, шокированы, когда обнаружили черную радиоактивную воронку на льду, который обещал растаять и распределить «материал» по всей береговой линии. Новый дипломатический скандал обернулся сворачиванием операции «Хромированный купол».

Америка снова принесла извинения и организовала миссию зачистки, в ходе которой плутониевый, тритиевый и ураниевый снег собирали опять чуть ли не голыми руками при температурах от —40 до —60 градусов.

В 2008 году на BBC раскопали еще один любопытный факт о катастрофе 1968 года над Туле: команда зачистки обнаружила и вывезла компоненты только трех ядерных бомб. Поиски четвертого снаряда не увенчались успехом, и американские генералы завершили их, написав в секретной документации: «Если мы со всей нашей техникой не смогли обнаружить компоненты бомбы, их не сможет найти никто другой». Поэтому есть вероятность, что готовенькая атомная бомба до сих пор лежит на дне рядом с Гренландией — на радость террористам и кладоискателям!