В разговоре о возрасте всегда мешает, что он у тебя есть. Завидный или незавидный, а возраст есть у любого человека. Это не дает абстрагироваться. Поэтому я буду следовать абстрактной поэзии математических формул и оперировать переменной величиной N. Допустим тебе N лет...
Позади уже поджимает новое поколение, которому N–15 или N–20 лет. Они кажутся глупыми, их музыка дурацкой, а речь примитивной. Однако тебя не оставляет тревога, что в чем-то они лучше и продвинутей тебя. Просто потому, что моложе. Впереди маячит старшее поколение, которому сейчас N+20 лет. Они кажутся скучными, их музыка наивной, а речь старомодной. Однако есть подозрение, что они умнее тебя. Просто потому, что у них больше опыта. Так что идеального возраста нет.
Отношения в паре с приличной разницей в возрасте тоже полны парадоксов. С одной стороны, расцветает взаимная компенсация, члены мезальянса проникаются интересами друг друга, как это было показано в фильме «Покровские ворота»: Хоботов тащится на каток, чтобы понравиться Милочке, то есть Людочке, а Людочка за это страдает на лекции об античной поэзии. С другой стороны, на фоне партнера младший до старости останется неразумным ребенком, а старший — древним старцем, даже если объективно он еще молод. Примиряют эти парадоксы высказывания двух писателей. Хемингуэй, две жены которого были его старше, а еще две — младше, сказал: «В постели все одного возраста». Тургенев пошел еще дальше, заявив, что «женщина всегда старше мужчины» — в том смысле, что женская доля для мужчины непостижима, а значит, женщина в каком-то смысле всегда опытнее, то есть старше. Его романтическая биография также была полна всевозможных возрастных комбинаций, включая роман с актрисой Савиной, которая была моложе Ивана Сергеевича на 36 лет. В общем, оба писателя знали, о чем говорили.
Свой возраст всегда кажется особенным. «А ведь мне уже N лет!» Подставь вместо N свой возраст и насладись многозначительностью этой фразы. Не считая детства, всю жизнь наш возраст нам кажется слишком большим. Ключевое слово здесь именно «нам», потому что для всех остальных наш возраст — это просто факт, лишенный эмоциональной окраски. Для тех, кому N–10 или N+10, нет никакой разницы, N тебе лет, N+2 или N–2. И уж точно нельзя жаловаться на свой возраст тому, кто старше. Ничего, кроме умиления, это не вызовет.
Свой возраст никогда не ценишь. Вот год (десять, тридцать лет) назад был отличный возраст, а сейчас — ууужааас. Чтобы полюбить свой возраст, достаточно увидеть его из будущего.
У каждого из нас есть особая категория современников — ровесники. Такая глупая деталь, как совпадение года рождения, связывает нас почти родственными узами. О, так ты тоже N-го года рождения! И можно сразу переходить на «ты», ведь вы свои, ведь вы, как минимум, пошли в школу в одном и том же году. Общение с ровесником сразу приобретает доверительный характер, как будто вы больны одной и той же редкой болезнью. (Удивительно, но стоит вам родиться хотя бы в соседние годы, и магия ровестничества сразу улетучивается.)
Среди ровесников всегда есть первопроходец, рожденный в начале года, который раньше всех переступает пугающий порог нового возраста. И ты испытываешь чувство мелочного превосходства (он уже, я еще нет) и ходишь в юношах еще несколько месяцев. И спрашиваешь у него с тревогой: «Ну как там, в N+1 лет?» — будто он переехал в другую страну.
В возрасте больше всего гнетет вторая цифра. К новому десятку, будь то 30, 40 или 50, быстро привыкаешь, а вот чем ближе вторая цифра к 9, тем кошмарнее она кажется. Тем ближе сакральный момент размена новой крупной купюры номиналом в десять лет. Тем страшнее вопрос: сколько еще таких купюр в нашем кошельке?
А в общем, возраст ничего не значит. Люди считают нас такими, какими мы сами себя считаем. Если полная девушка говорит «Кто толстый? Сгори в аду, у меня отличная фигура!», ты думаешь: а ведь действительно хорошая фигура. Так что лучший способ относиться к своему возрасту — это почаще говорить себе и другим: «У меня отличный возраст. Самый лучший! Доживете — поймете!»
Фото: Getty Images