Молчаливость — истинно мужская добродетель. Атос — вот эталон мужественности. Вместо слов у него дела, вместо эмоций — сила воли. Женщины, окруженные эмоциональными болтунами, от этого образа млеют. Млеют, млеют, пока такой Атос не достанется им в ежедневное пользование.
Вот Атос молча пришел с работы, молча поел, молча сел и молча молчит.
– Ну как у тебя дела, Атосик? — спрашивает женщина.
– Нормально, — отвечает Атос.
– Как на работе? Много гвардейцев кардинала сегодня заколол?
– Угу.
– Ты что, устал?
– Не…
Тут уже женщина начинает как-то волноваться. У нее в голове, напирая друг на друга, скачут объяснения: а) Атос на что-то обиделся; б) Атос ее больше не любит; в) Атос ей изменяет с какой-нибудь шалавой-фрейлиной.
Возможно (за эту спасительную версию женщина цепляется, пытаясь быть оптимисткой), у него просто крупные неприятности на работе. И раз он молчит, то просто не хочет о них рассказывать.
– Ну ладно, — говорит она, слегка обидевшись. — Ты, наверное, хочешь спокойно посидеть, я пойду в будуар, займусь макраме…
Мужское молчание легко принять за безэмоциональность. Но, как говорят гомеопаты, если мы чего-то не видим, это не значит, что его нет.
Дятел долбит кору дерева, даже если муравьи не ползают по поверхности. То же и с эмоциями молчаливого мужчины. Они есть, просто они ползают под толстой корой стереотипного мужского поведения. И если женщина хочет, чтобы Атос наконец раскрыл свой рот и что-то сказал, ей придется стать дятлом, продолбиться сквозь «Жаловаться — не мужское дело», сквозь «Все нормально», сквозь «Я просто немного устал» и сквозь «Могу я спокойно посмотреть телевизор?».
Девушка, сидящая на танцах, хочет танцевать, а не сидеть. Просто она ждет, чтобы ее красиво пригласили. А молчаливый мужчина ждет, не признаваясь себе в этом, чтобы его разговорили.
Ему просто нужно задать правильный вопрос. А чтобы задать правильный вопрос, как известно, нужно знать большую часть ответа. «Как дела?», «Ты устал?», «Чего такой мрачный?» — неправильные вопросы. Правильный вопрос тот, на который Атос не сможет ответить «нет». Например: «Ветер сегодня холодил былую рану?» Или: «Потертое седло опять скрипит?» Или: «Гасконец достал своими песнями?»
После пары-тройки правильно заданных вопросов даже самый молчаливый мушкетер, к удивлению окружающей женщины, разразится каскадом признаний, откровений, а может быть, и рыданий. Более того, вербализация эмоций будет иметь психотерапевтический эффект, особенно если помогать ему, непривычному, с формулировками: «Тебя это обижает?», «Ты разочарован?», «Ты жалеешь об этом?»
После десятка-другого сеансов игры «Угадай мои мысли, и тогда я о них поговорю» Атос станет податливее. Он поймет, как вредно держать эмоции в себе, как хорошо бывает выговориться, как понятнее самому становится проблема, когда ее сформулируешь вслух, как здорово, что они об этом поговорили, как полезно иногда бывает поплакать, как славно бывает пересказать весь свой рабочий день с подробностями, где он обедал, что ему сказали коллеги, и что он об этом подумал, и что ему сегодня снилось, а куда ты пошла, тебе что, неинтересно?..
После чего вдруг становится понятно, почему молчаливость — все же истинно мужская добродетель.
«У меня только один вопрос ко всему написанному: а автор-то откуда знает, что чувствует молчаливый и сдержанный мужчина? По моим наблюдениям, никак не может он это знать и даже смутно догадываться».
