Что на самом деле совершили панфиловцы и сам Панфилов осенью 1941-го

История про бой у разъезда Дубосеково, случившийся 16 ноября 1941 года, в свое время была темой для адских сражений в Интернете. В конце концов вроде бы установили, что сам бой точно был, в тех краях вообще сложно найти место, где не было боев в те дни. А вот его обстоятельства — художественный вымысел литературного секретаря газеты «Красная Звезда» Александра Кривицкого. Участвовала в нем, похоже, целая рота 1705-го полка 316-й дивизии — об этом писали «Известия» через два дня после боя, 18 ноября 1941 года. Ну а статья Кривицкого, написанная со слов других журналистов, вышла еще через 10 дней.

Тем не менее этот материал имел огромную пропагандистскую (в хорошем смысле) роль, а подвиг 28 панфиловцев стал одним из архетипических событий Великой Отечественной. Многие воспитанные на нем в советское время граждане считали святотатством сомневаться в обстоятельствах боя у Дубосекова.

Но важно тут другое: на самом деле вся деятельность 316-й панфиловской дивизии при обороне Москвы была сплошным подвигом. Равно как и действия ее командира.

Русские, казахи, украинцы, киргизы

Формировали 316-ю дивизию начиная с 14 июля 1941 года в Казахской и Киргизской ССР. Из жителей Алма-Аты собрали 1075-й стрелковый полк, жители станиц Надеждинская и Софийская входили в 1073-й стрелковый полк, жители города Фрунзе — в киргизский 1077-й стрелковый полк. Перед прибытием на фронт дивизия насчитывала 11 тысяч солдат и офицеров, в том числе около 4,5 тысячи русских, 3,5 тысячи казахов, 2 тысячи украинцев.
Состояла дивизия из резервистов, добровольцев и призывников. Многие бойцы были, мягко говоря, не очень молоды. Как минимум чуть ли не большинство не служили ранее в армии.

Но зато этим бойцам очень повезло с командиром. Генерал-майор Иван Васильевич Панфилов был кадровым военным, начинал унтер-офицером в царской армии в 1915 году, участвовал в Первой мировой и Гражданской (на стороне красных, разумеется), гонял басмачей в Туркменистане. Войну встретил в должности военного комиссара Киргизской СССР. Ему было уже 48 лет, по меркам того времени — немолодой человек.

Однако и при подготовке дивизии к боям, и во время обороны Москвы Панфилов проявил себя выдающимся полководцем. Имея всего пару месяцев на тренировку личного состава, генерал-майор сумел создать из гражданской, по сути, массы людей боеспособное соединение. А впоследствии применил тактику, которая и позволила выиграть время до подхода резервных частей с Дальнего Востока.

Фронт без линии обороны

Первые свои бои дивизия приняла уже под Москвой. Участок, который держали люди Панфилова, имел протяженность в 41 км. Линия фронта как таковая отсутствовала: «дыры» между позициями занявших оборону батальонов простирались на километры.

Однако Панфилов, во-первых, сделал ставку на ключевые участки, по которым могли прорываться немцы. Там, где они могли пройти без дорог, рыли противотанковые рвы, насыпали валы, делали откосы. Дороги минировали и формировали на них оборонительные позиции.

Во-вторых, по приказу Панфилова войска там, где это было возможно, применяли тактику малых групп: укрывшись у дороги, они внезапно атаковали наступавшие мотострелковые части немцев. Затем, когда противник подтягивал значительные силы, отступали по дуге и через какое-то время снова атаковали вражеские колонны.

Козырь Рокоссовского

Безусловно, в первоначальных успехах панфиловской дивизии сыграла артиллерия: Рокоссовский усилил ее семью дополнительными артиллерийскими полками. В итоге в октябре Панфилов располагал 207 орудиями.

Когда 16 октября 1941 года 2-я танковая дивизия вермахта ударила по панфиловцам, она насчитывала около 194 танков. Однако батареи Красной Армии были мобильны и удары по наступающей бронетехнике наносили грамотно. Потерь от танков у нашей артиллерии практически не было, и атаки 16 и 17 октября захлебнулись. А вот когда немцы подтянули две пехотные дивизии, у нашей артиллерии начались проблемы.

Но и под этим натиском панфиловская дивизия отступала медленно, контролируемо, с боями. Сам Панфилов держал ставку недалеко от мест боев, чтобы держать руку на пульсе и подбадривать личный состав.

Потери, близкие к 100%

Артиллерии к середине ноября осталось совсем немного, и на первый план вышли группы истребителей танков. Тут снова сыграла свою роль тактика малых групп: роты, взводы, отделения расставляли на ключевых направлениях. И хотя эффективность борьбы с танками с помощью ручных гранат и противотанковых ружей сильно преувеличена кинематографом, панфиловцы достаточно эффективно сдерживали немцев, но расплачивались за это кровью.

Когда 30 ноября после боев за Крюково дивизия, к тому моменту получившая звание 8-й гвардейской, была выведена из боев, она потеряла 3620 человек убитыми, пропавшими и пленными и 6300 ранеными. Разумеется, дивизия получала пополнение, в том числе из москвичей. Но большая часть начального состава дивизии была выбита. И тем не менее панфиловцы сделали главное — выиграли время. И у разъезда Дубосеково, и у других разъездов, перекрестков, дорог, участков Волоколамского и Ленинградского шоссе.

По официальным данным, если к началу битвы за Москву у Красной Армии было 1 250 000 человек, 1044 танка и 10 309 орудий, то у немцев — 1 800 000 человек, 1700 танков и 14 000 орудий. А к концу операции советские войска имели почти двукратный перевес в живой силе.

Генерал-майор Панфилов погиб 18 ноября 1941 года, в тот день, когда его дивизия получила звание гвардейской. Был убит осколком случайной минометной мины, угодившим в висок, на выходе из землянки. Через несколько дней 8-я гвардейская стрелковая дивизия получила имя Панфилова.

А литературный секретарь «Красной Звезды» Кривицкий, возможно, просто слишком любил историю и вдохновился «Битвой тридцати».