Это была эпоха Сухого закона, читай — разгула организованной преступности (все крупные мафиозные кланы кормились с продажи контрабандной выпивки). 14 февраля 1929 года, пока весь остальной мир отмечал День влюбленных, для Чикаго стал самым кровавым днем в году. Семеро мужчин были обнаружены мертвыми в гараже на Норт-Кларк-стрит, 2122. Хотя все погибшие были членами мафиозного клана, слово «перестрелка» сюда не подходит. Это была казнь.
Вокруг гаража валялось множество отстрелянных гильз. Пахло дымом и порохом, под машиной скулила немецкая овчарка по кличке Хайболл — пес одного из застреленных бандитов.
У гаража собрались зеваки, репортеры и прохожие. По толпе пробежал слушок, что убийцы были в полицейской форме, так что многие прямо говорили о причастности полиции к этому преступлению. Впрочем, журналистам не дали посмаковать происшествие как следует. К месту убийства прибыли известный криминалист того времени Герман Бунденсен и эксперт по баллистике Келвин Годдарт.
Расследование
Место преступления оцепили, и эксперты приступили к осмотру. На полу гаража вдоль стены лежали шесть тел с огнестрельными ранениями. Седьмой человек, Фрэнк Гузенберг, был ранен: в него выстрелили 20 раз, но он продолжал дышать и, что еще невероятнее, отказался говорить, кем были нападавшие. «В нас никто не стрелял», — сообщил он полиции перед смертью, как предписывал бандитский кодекс.
Особое внимание следователи уделили стене, вдоль которой лежали тела. Из кирпичей скрупулезно изъяли пулю за пулей, чтобы идентифицировать автоматы. Сейчас эти кирпичи с крошечными отверстиями выставлены в музее мафии в Лас-Вегасе.
Гильзы, которых Годдард насчитал аж 70 штук, тоже, разумеется, были важной уликой. Стреляли из двух пистолетов-пулеметов марки «Томпсон», 50 пуль выпустили из одного автомата, еще 20 — из второго. Эксперты установили, что полицейское оружие в бойне не использовалось. Тем не менее свидетели в один голос твердили, что в расстреле участвовали люди, одетые в полицейскую форму. Мол, бандиты подъехали к гаражу на кадиллаке под видом полицейской машины, затем двое в форме полицейских зашли внутрь, расставили жертв вдоль стены и запустили в гараж еще двух людей, одетых в костюмы, галстуки, пальто и шляпы. Жертвы не сопротивлялись, потому что приняли визитеров за настоящих полицейских. Стреляли люди в гражданской одежде. После расстрела «полицейские» вывели гражданских, усадили в кадиллак и уехали — со стороны это выглядело как обычный арест.
Будет интересно: «Ледоруб Вилли и другие самые необычные прозвища знаменитых гангстеров».
Потом шла бесконечная череда допросов свидетелей, родственников погибших, соседей родственников погибших и так далее. От допросов было мало толку: люди боялись, что гангстеры заявятся к ним домой с автоматами (не безосновательно: старушка, которая жила через дорогу от гаража и сотрудничала с полицией, получила письмо, в котором аноним кривоватым почерком рекомендовал ей помалкивать).
И все же у следствия был серьезный козырь в лице вышеупомянутого эксперта по баллистике Келвина Годдарта, бывшего военного медика, гения и просто умницы. Годдарт умел различать пули, выпущенные из десяти револьверов одинаковой модели, изготовленных на одном станке. Каждый раз он безошибочно указывал на пистолет, из которого выпущена конкретная пуля. По его утверждениям, каждое оружие оставляло на пуле уникальный след, вроде отпечатка пальца.
Годдарт смог точно описать признаки оружия, которое использовали в День святого Валентина. В квартире одного из подозреваемых полицейские нашли томми-ганы, попадающие под описание. Годдард провел несколько часов, склонившись над ними, и наконец заключил: «Мы имеем дело с теми самыми пистолетами, из которых было совершено убийство в День святого Валентина».
Конец эпохи Капоне
Самым парадоксальным в деле бойни в День святого Валентина было то, что, хотя криминалисты воссоздали картину преступления и арестовали подозреваемых, доказать причастность конкретных лиц к расстрелу не удалось.
Все подозреваемые были из окружения самого влиятельного гангстера всех времен — Альфонсо Капоне. Маскарад с полицейской формой и собственно расстрел был затеян, чтобы устранить Багса Морана, главного конкурента и противника Капоне. Оба гангстера занимались контрабандой спиртного и хотели единолично контролировать этот бизнес в Чикаго. Морану сообщили, будто на Норт-Кларк-стрит хранится огромная партия спиртного, владелец которой не объявился. Моран отправил туда своих парней.
Аль Капоне в расправе не участвовал — он уехал во Флориду, чтобы обеспечить себе алиби. Сам Моран на сделку опоздал (это был, наверное, самый удачный день в его жизни). Увидев у гаража полицейскую машину, он решил, что это настоящие полицейские, и поспешно скрылся. Его менее удачливых подельников вынесли из гаража часом позже.
Эти события стали сигналом для полиции и всей чикагской мафии. Даже по бандитским меркам Капоне перешел черту. Правосудие настигло дона, но через два года и по другому поводу: его арестовали из-за неуплаты налогов. Семь лет он провел в тюрьме (из них пять — в Алькатрасе) и вышел на свободу в 1939 году с разрушенным здоровьем. Сифилис поразил головной мозг — по заключению медиков, в последние годы жизни Капоне обладал психикой и разумом 12-летнего ребенка.
Злополучный гараж на Норт-Кларк-стрит снесли в 1967 году, сейчас на этом месте находится парковка для дома престарелых.
