Считается, что любая копия заведомо хуже оригинала. Это конечно. Но давай рассуждать трезво: если нечто, пусть и скопированное (от слова «бессовестно»), может спасти хоть одну человеческую жизнь, разве игра не стоит свеч? А если жизней на кону намного больше?..
Полагаем, примерно такими сложными материями жонглировал товарищ Сталин, взвешивая «за» и «против» одного очень важного решения. Дело было весной 1945-го. Сомнений в победе союзников уже не было. Но Сталин понимал: как только окончательно падет Германия, прежние друзья-товарищи окажутся по разные линии фронта.
И тут у американцев будет явное преимущество в военном плане. В высшем руководстве СССР знали: у США есть готовая к использованию атомная бомба, а главное, эффективное средство ее доставки — B-29 Superfortress, один из лучших бомбардировщиков Второй мировой.
Свой вариант атомного оружия в Союзе уже разрабатывался. Но вот достойного самолета для доставки (не дай бог, конечно) к цели не было. В плане стратегических бомбардировщиков у советских авиаконструкторов срослось не очень…
Сталин давно положил глаз на B-29. Он несколько раз просил у американцев включить «Суперкрепость» в поставки по ленд-лизу, но каждый раз получал вежливый отказ. В США понимали, что Иосиф Виссарионович темнит и запрашиваемую технику собирается использовать не только против японцев, как официально указывалось в переписке.
«Что ж… Тогда поступим по другому!» — возможно, не сказал, но точно подумал Сталин и приказал конструкторскому бюро Туполева скопировать B-29 от первой до последней заклепки. Благо исходного материала было в достатке.
Дело в том, что в ходе войны на территории СССР оказались четыре «Суперкрепости», летавшие на бомбардировку Японии. Три были подбиты силами японских ПВО и были вынуждены сесть на советской земле, четвертый заблудился, израсходовал запас топлива и тоже сел на наш аэродром.
Группа инженеров туполевского КБ получила абсолютно недвусмысленное задание: похоронить амбиции, засунуть собственной проект дальнего бомбардировщика куда подальше и досконально скопировать американца. И это было сделано.
Для начала три самолета переправили с Дальнего Востока в Москву. Своим ходом, естественно. И начался процесс грандиозной копипасты. Одну «крепость» оставили нетронутой, сделав ее этаким эталоном для сравнения с советской версией, другая машина была полностью разобрана для измерения и копирования, а третью использовали для тестовых полетов.
Можно представить, как обидно было профессиональным инженерам и конструкторам заниматься столь нетворческой работой. Но приказ Сталина довели до всех в лучшем виде. В результате советский B-29, получивший индекс Ту-4, действительно слизали ноль в ноль. До такой степени, что в панели управления предусмотрели даже пепельницу, хотя советским летчикам, в отличие от американских, в полетах курить категорически запрещалось.
Многие источники говорят также о скопированном подстаканнике под банку колы. Но в этом есть известные сомнения: газировка в алюминиевых банках появилась только в 1960-х.
Зато совершенно точно известно, что в оснащение Ту-4 вошел… фотоаппарат. Его нашли в американском самолете и, памятуя о строжайшем приказе Верховного копировать как есть, решили перестраховаться. Намного позже станет известно: фотоаппарат, обнаруженный на борту B-29, принадлежал одному из членов экипажа, увлекавшемуся фотографией.
Сложностей было много: сжатые сроки, разные системы измерения, отсутствие в СССР подходящего металла. Но все в итоге получилось. По большинству летных параметров Ту-4 не уступал «Суперфортрессу», а по некоторым даже превосходил его. Скажем, мощность двигателей составила 2400 л.с. против 2200 л.с. оригинала, мощнее было и оборонительное вооружение самолета.
Но главное то, что скопированный в рекордные сроки — от задания до первого полета прошло меньше двух лет — Ту-4 помог СССР ликвидировать отставание от США в части стратегических бомбардировщиков. Кто знает, сколько жизней удалось спасти благодаря равенству сил двух супердержав. Пусть оно и было достигнуто путем банальной копипасты.
