Остров посреди Аральского моря был открыт относительно поздно, в 1848 году, и тут же получил название Остров царя Николая I. Разумеется, СССР не потерпел такого названия: после революции он был переименован в остров Возрождения.
Старожилы вспоминали, что жизнь на острове была хороша: на территории в 216 квадратных километров паслись стада нажористых сайгаков, а в воде вокруг острова плескались разные рыбы. Райский уголок, в общем, особенно в суровых условиях раннего СССР.
Привольная жизнь местных островитян закончилась в 1948 году, когда остров Возрождения решено было использовать для тестирования биологического оружия.
Гражданское население было с острова вывезено, а ввезено население научного и военного профиля. Формально раскинувшийся на острове полигон назывался «52-я полевая научно-исследовательская лаборатория», менее формально — «Бархан».
Уже к концу 1949 года на острове была организована взлетно-посадочная полоса для приема военных самолетов. Также здесь были построены многоквартирные дома для семей военных и ученых полигона. Они располагались в единственном на острове городе Кантубек, также известном под названием Аральск-7, где были лабораторный комплекс, парки специальной военной и автомобильной техники, электростанция и несколько бараков.
Разумеется, посещение острова Возрождения теми, кто не имел специального разрешения, было запрещено и преследовалось по закону. Даже рыбаки, которые когда-то жили на острове, отныне имели право заходить в порт лишь во время сильного шторма, да и то ненадолго.
Так что же происходило на биологическом полигоне «Бархан»?
Здесь на животных — обезьянах, собаках, овцах и крысах — тестировали биологическое оружие. В том числе антракс-836, более известный как сибирская язва. Образцы препаратов для тестирования поставлялись в «Бархан» из всех биохимических лабораторий СССР.
Проработавший на острове 18 лет, причем «лет» в значении сезона (это были временные контракты), научный сотрудник Геннадий Лепешкин рассказал в интервью The New York Times: «Мы использовали обезьян, примерно 200-300 ежегодно. Работники относили их на полигон в клетках и оставляли рядом с устройствами, замерявшими количество заразы в воздухе. После того как они заражались, их относили в лабораторию, где следили за ходом болезни, брали кровь и записывали симптомы. Когда обезьяны спустя несколько недель умирали, мы их вскрывали».
Но не все воспоминания Геннадия об острове кровожадны. Он также рассказал изданию, что остров Возрождения был «прекрасным местом»: «Вода была чистой; она текла прямо к городу, и мы купались и загорали после работы».
В 1988 году, в самый разгар перестройки, в Вашингтон поступили сведения о том, что, несмотря на Конвенцию о биологическом оружии, СССР продолжает производить и тестировать на полигоне «Бархан» антракс-836. Во избежание международного скандала контейнеры с залитой хлорной известью сибирской язвой захоронили на острове.
А в 1992 году Борис Ельцин подписал указ о закрытии полигона. Военные с семьями тут же были вывезены на территорию России. Остров опустел.
В 1990-е и в начале 2000-х на остров, принадлежащий нынче пополам Казахстану и Узбекистану, регулярно приезжали американские военные бактериологи. Их очень беспокоило захоронение и последствия, которыми грозит случайная или намеренная разгерметизация могильника.
Удивительно, но это совсем не беспокоит местных жителей, которые стали наведываться на остров — разворовывать оставшееся добро и разбирать строения на стройматериалы.
Делают они это до сих пор и, конечно, без какой-либо защитной одежды. Так что вероятность, что кто-то из охотников за руинами случайно подцепит оставшиеся в почве вирусные заболевания и разнесет их по всему миру, крайне высока.
А остров Возрождения тем временем перестал быть островом. С 2015 года Аральское море обмелело настолько, что превратило остров в полуостров, облегчив охотникам за вирусами путь к заброшенному полигону.
