История жизни гениального инженера-электрика ростом 130 см

У родившегося карликом Чарльза Штейнмеца было два пути. Он мог замкнуться в себе и ничего не делать. Или стать гениальным ученым, плейбоем и душой любой компании. Штейнмец выбрал второй путь.

Теплым весенним утром 1910 года в одном из подразделений завода Ford в Дирборне, штат Мичиган, царила суматоха. Накануне инженерам сообщили, что прибудет тот, кто починит огромный электрогенератор, барахливший уже несколько недель. «Может, к нам Штейнмец заглянет?» — с вызовом спросил один из молодых инженеров. Остальные специалисты поддержали его смешками.

«Вообще-то вы правы. Чарльз Штейнмец любезно согласился выполнить работу, с которой вы не справились!» — с этими словами управляющий вышел, оставив инженеров мучиться от собственной некомпетентности.

На следующее утро некоторые из них демонстративно покинули помещение. Большинство же переступили через гордыню, чтобы посмотреть, как работает инженер-электрик, слава которого росла с каждым новым гениальным патентом. Наконец дверь открылась, и в помещение шагнули управляющий и ребенок.

То есть сначала казалось, что это ребенок, но уже через пару секунд становилось ясно, что перед работниками мужчина очень низкого, не более 130 сантиметров, роста, попыхивающий сигарой. Штейнмец хромал при ходьбе, странно выворачивая ногу, а твидовый пиджак едва ли маскировал горб у него на спине. Несмотря на неказистую внешность гостя, управляющий перед ним заискивал.

— У нас есть все, что вам нужно для работы, а повар приготовит вам отличный обед.

Штейнмец вытащил изо рта сигару и произнес с сильным немецким акцентом:

— Благодарю за радушие. Мне понадобятся стейк с картофелем, карандаш, блокнот, мелок и, возможно, раскладушка.

Следующие два дня Штейнмец не выходил из помещения, все его внимание было отдано генератору. Наконец он попросил лестницу и, неуклюже на нее вскарабкавшись, поставил меловую отметку на одной из сторон генератора.

— Смотайте шестнадцать витков с обмотки возбуждения, — закуривая очередную сигару, приказал Штейнмец скептически настроенным инженерам.

К их сожалению, совет помог: работа генератора наладилась. Вскоре на стол Форда положили счет от Штейнмеца. Инженер запросил тысячу долларов. Форд, не любивший расставаться с деньгами, а тем более с огромными суммами, потребовал детализированного счета. Ответ обезоружил: «1 доллар — за то, что поставил меловую отметку. 999 долларов — за то, что знал, куда ее поставить».

Тема маленького человека

Не всегда американские предприниматели готовы были раскошелиться ради немецкого карлика. Америка вообще не хотела принимать в свои демократические объятия 24-летнего Карла Августа Рудольфа Штейнмеца, когда он 20 мая 1889 года ступил на ее берег.

— Эй, низкий, отходи в сторонку, поплывешь обратно!

Другу Штейнмеца — американцу, возвращавшемуся вместе с ним из Европы, — непросто было убедить суровых пограничников, что перед ними не кто-нибудь, а молодой гений математики, который когда-нибудь прославит Америку.

Штейнмеца оскорбления на границе не сильно ранили. Он был разбит после длительного плавания, да и последние два месяца перед отбытием в Новый Свет были изматывающими. Да что там, последние два года! Штейнмец забыл о том, что такое спокойная жизнь, когда во время учебы в университете своего родного города Бреслау увлекся социалистическими взглядами. Увлечение это не было поверхностным: Карл во всем любил основательность. Довольно быстро он стал завсегдатаем тайных сборищ социалистов и постоянным автором подпольной газеты левого толка. Но не только идеологическая составляющая привлекала Штейнмеца в социализме. У молодых социалистов были самые отвязные вечеринки и самые доступные — согласно тезису о всеобщем благоденствии — девушки.

Несмотря на наследственную ахондроплазию, вызвавшую карликовость, и горб, Карл пользовался у женщин успехом.

Вероятно, из жалости, которую чувствительные девушки испытывали к Карлу. Впрочем, с той же легкостью Карл мог заручиться симпатиями сильного пола: он был остроумен и азартен. И, конечно, необыкновенные способности Карла к математике также вызывали у окружающих восхищение. Никому не верилось, что до десяти лет Штейнмец не мог осилить таблицу умножения. Победа над столбиками цифр так воодушевила мальчика, что вскоре он стал самым сильным учеником в классе, а окончив школу, играючи поступил в Университет Бреслау.

В 20-летнем возрасте Штейнмец стал лучшим студентом университета (и, несомненно, самым заметным), и его революционная деятельность привлекла внимание начальства. Начались хождения по допросам. По совету одного из профессоров Штейнмец решил искать политического и научного убежища в Политехническом университете Цюриха.

Прощание с семьей не было долгим. Отец Карла, скромный служащий типографии при железнодорожной станции Бреслау, после смерти жены во второй раз обзавелся семьей, несмотря на то что, как и Карл, страдал ахондроплазией. Теперь у него были новая любящая жена и дочери, а сын со своими левыми взглядами вызывал только раздражение. Почти каждый разговор Карла с отцом заканчивался бурной идеологической ссорой, поэтому Штейнмец-младший покидал страну и семью без сожаления.

В Цюрихе Карл проучился три года, и именно здесь он определился со специальностью, вплотную приблизившись к электричеству. Возможно, Штейнмец продолжил бы свои исследования в Швейцарии, но власти отказывались продлевать ему визу, а возвращаться в лапы ищеек Бисмарка не хотелось. Оставалось лишь поддаться на уговоры приятеля-американца и приобрести билет третьего класса до земли обетованной отверженных европейцев. И вот после нескольких недель тяжелого плавания и уже упомянутого препирательства с пограничниками Штейнмец оказался в Соединенных Штатах Америки.

Электрика вызывали?

— Не буду скрывать, я ждал этого момента. И считаю, что ты сам должен сделать выбор. — Айкемейер, присевший на край стола, наблюдал за реакцией своего подопечного. Стараясь скрыть ликование, Чарльз ответил так, как подсказывала ему совесть:

— Господин Айкемейер, я благодарен вам за все, что вы для меня сделали, и прежде всего за то, что поверили в мою работу. Я остаюсь!

— Вот и прекрасно! — Айкемейер заметно приободрился и даже угостил инженера сигарой H. Upmann, которые хранил для исключительных случаев.

Но Томас Эдисон не отступал. Штейнмецу поступали все более выгодные предложения, и, когда стало ясно, что он будет хранить верность Айкемейеру, Эдисон пошел на решительные меры. В 1893 году General Electric поглотила компанию Айкемейера вместе со всем оборудованием, рабочими и главной акцией — Чарльзом Штейнмецем.

Карлик-кидалт

28-летний Штейнмец переехал в «город электричества» Скенектади, где располагался главный завод General Electric. Каждое утро Чарльз проезжал по улочкам города на своем велосипеде марки Mohawk, попыхивая сигарой. С курением у ученого были особые отношения. Вскоре после того, как Штейнмец начал работать в General Electric, на всей территории деревянного еще завода запретили курить. В лаборатории, где работал Чарльз, повесили табличку «No smoking». На следующий же день Штейнмец прибил к стене новую табличку — «No smoking — no Steinmetz». Для ученого сделали исключение.

На новом месте Штейнмецу положили большое жалованье и предоставили огромный дом, где он мог предаваться научному и гедонистическому времяпрепровождению. Поскольку теперь Штейнмец был признанным специалистом с отменной репутацией, он мог позволить себе расслабиться вместе с новоприобретенными друзьями по работе. Один из них, Эрнст Берг, позднее вспоминал: «Удивительно, как мы могли так много развлекаться, при этом еще ухитряясь работать. Бывало, мы ночи напролет перевешивали вывески, и утром владелец пивной мог обнаружить над своим заведением вывеску „Бакалея“. Или наоборот».

Также Штейнмец любил… Просим прощения, кажется, Эрнст Берг еще не закончил: «Мы обожали устраивать шуточные заплывы, нарядившись во фраки и шляпы. Конечно, Чарльз не мог плавать, но он был нашим судьей. До сих пор помню его смеющегося, во фраке, со стартовым пистолетом в руке». Штейнмец, будучи любителем азартных игр, организовал вместе с другими инженерами General Electric «Покерный клуб корректировки зарплаты». Кроме того, Чарльз обожал устраивать многолюдные вечеринки, благо жилплощади хватало.

К середине вечера ученый уже успевал очаровать самую симпатичную девушку и вскоре исчезал с ней на втором этаже. В чем-то Штейнмецу можно и позавидовать: ему не нужно было объяснять девушке, почему он на ней не женится. Достаточно было сообщить, что его заболевание наследственное, что и отец, и дед болели ахондроплазией, — и красотка, растрогавшись и прижав Чарльза к пышной груди, утром бесследно исчезала. А если не исчезала, Штейнмец над ней подшучивал. В холле своего дома Чарльз установил прибор, состоявший из зеркала в полный рост и светивших на него ртутных ламп, которые искажали изображение. Когда девушка открывала дверь, Чарльз включал лампы. Гостья застывала от ужаса, увидев себя с посиневшей кожей и черными губами. Вообще, каждый, кто приходил в дом Штейнмеца, ждал подвоха. Либо ножка у стула оказывалась подпиленной, либо предложенная радушным хозяином сигара ожидаемо взрывалась.

Но даже после таких шуток друзей у Штейнмеца не убавлялось. Многие приходили посмотреть на домашний зоопарк Чарльза. В доме ученого жило немало потрясающих тварей: семейство сов, с десяток крокодилов, енот, два черных ворона, змеи, пауки вида черная вдова и огромная ядовитая ящерица Джила. Животные обитали в специальной пристройке к дому, где, кроме них, прописался ботанический сад Штейнмеца, состоявший преимущественно из редких видов орхидей, папоротников и кактусов. Карлик мог часами просиживать в пристройке с блокнотом в одной руке, карандашом в другой и с сигарой, будто прилипшей к губам, размышляя о работе в обществе крокодилов.

Попади кто-то не знакомый с хозяином дома в библиотеку Штейнмеца, он бы решил, что здесь живет десятилетний мальчик. Среди любимых книг ученого были «Остров сокровищ» Стивенсона, «Книга джунглей» Киплинга и «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна» Твена. Кинопредпочтения кидалта Штейнмеца не сильно отличались. Он не пропускал ни одного вестерна, демонстрировавшегося в кинотеатре Скенектади.

Учение и свет

Через несколько лет после начала академической карьеры в Юнион-колледже у Чарльза появился помощник, также из студенческих рядов, — молодой Джозеф Хейден. Он фактически заменил ученому сына, став не только его ассистентом в исследованиях, но и близким другом. Вместе они придумали магнитную дуговую лампу, которая уже вскоре освещала самые темные закоулки Скенектади. Хейден спал на раскладушке прямо в лаборатории Штейнмеца и даже научился готовить ужин для себя и своего учителя. Обычно это был стейк с картошкой. Чарльз частенько говорил: «Чтобы функционировать, организму нужно лишь три стройматериала. Картошка дает углеводы, стейк — протеины, а жиры мы получаем из масла, на котором поджарен стейк. Что еще нужно?» Но Хейден явно не был доволен подобным рационом. Однажды вечером он привел на ужин свою девушку. И не для того, чтобы съесть.

— Мы с Кориной намерены пожениться, — выпалил Хейден за десертом. Корина, полная брюнетка с выразительными глазами, даже подавилась мороженым. Девушка знала, как много ее жених значил для ученого. Возможно, прежде Штейнмец наслаждался холостяцким образом жизни, но сейчас, когда все друзья бурной молодости обзавелись семьями, он чувствовал себя одиноко.

Штейнмец молча закурил очередную сигарету. Забавно, сейчас он испытывает то же, что, должно быть, когда-то испытывал Айкемейер. Вдруг его лицо прояснилось.

— Минутку, вы же можете поселиться здесь!

Корина вздохнула и выразительно посмотрела на жениха. Конечно, она этого ожидала. Но ей нужен собственный дом, в котором она будет хозяйкой. Хейден, покрасневший до кончиков ушей, начал тараторить:

— Мы так благодарны вам за ваше щедрое предложение, но, боюсь, мы не сможем…

— Подожди, друг мой, подожди! — Штейнмец горячо перебил ученика. — Только подумайте об этом: вам не нужно тратиться на дом, здесь полно места, которое не используется! Какая экономия! И Хейден не будет выматываться, тратить время на путешествие на работу!

Корина с Хейденом переглянулись. Наконец девушка осторожно ответила:

— Пожалуй, вы правы, господин Штейнмец. Но мы будем оплачивать еду, я буду готовить, убирать, и все должны собираться за столом в одно время. Придется навести здесь порядок.

— Да это вполне стандартный американский дом! — смеясь, ответил Штейнмец.

В этот момент над столом с криком пролетела сова. Так начался совместный быт Штейнмеца и Хейденов.

За следующие десять лет бывший плейбой превратился в семейного человека. Он официально усыновил Хейдена и стал дедушкой. Один за другим на свет появились маленькие Хейдены: Джо, Мидж и Билли. Ученый рассказывал внукам сказки про драконов и гоблинов, иллюстрируя их взрывавшимися в колбах разноцветными химическими смесями. А на каждый праздник он устраивал во дворе дома самодельный фейерверк, полюбоваться которым собирались все жители Скенектади.

Повелитель молний

58-летний Чарльз Штейнмец не собирался уходить на покой, даже несмотря на проблемы с сердцем. Ученый продолжал свои исследования, за ним по-прежнему был закреплен пост главного инженера General Electric. Он регулярно встречался со своими коллегами на конференциях, был дружен с Николой Теслой и Альбертом Эйнштейном.

Осенью 1923 года Чарльз с Хейденами предпринял последнее путешествие к Гранд-Каньону. Штейнмец, как всегда, шутил и дурачился и, стоя у подножия пропасти, казался не менее великим, чем каньон. А 26 октября, уже дома в Скенектади, внук ученого Билли обнаружил дедушку крепко спящим в постели…

Когда гроб с телом ученого опускали в могилу, все заводы General Electric на пять минут остановились.