Реплики современников тоже не всегда являются образцом щепетильности и правдивости. Однако за вдохновением настоящему цинику стоит обращаться вот к этим знаменитым изречениям. Благо наша история их бережно сохранила.
1. «Жить стало лучше, жить стало веселее»
Конечно, вождь всех времен и народов много чего еще успел наговорить. «Нет человека — нет проблемы», «Не важно, как проголосовали, важно, как подсчитали» — фразы емкие, хлесткие, хотя и не всегда документально подтвержденные. Однако подлинность знаменитого высказывания вождя о веселой жизни не вызывает сомнений.
Произносить его рекомендуется, стоя на высоте шпиля МИДа, к примеру, и оглядывая орлиным взором необъятные просторы, покрытые вышками, лагерями, Беломорканалами, расстрельными блоками и мегатоннами колючей проволоки. Все-таки чувство юмора тоже иногда может быть прегадкой штукой…
2. «Я остановился на минутку поболтать с Гекльберри Финном»
Мальчикам из хороших семей было запрещено вступать в какие бы то ни было отношения с люмпеном и социальным пораженцем Геком. Поэтому нас не может не восхищать та чарующая легкость, с которой Том не побоялся сказать в школе правду о причине своего опоздания. Восторг вызывает тот юношеский максимализм, то стремление к равенству, с которыми он кинул эту обличительную фразу в лицо учителя со страшной тростью в руках… То есть если бы это писал не Марк Твен.
Великий американский писатель слишком хорошо изучил природу человека, чтобы верить в то, что в этом мире светлые идеи могут провозглашаться бескорыстно. Выпоров нарушителя сословных устоев, учитель усадил его на позорное место в ряду девочек, рядом с прехорошенькой новенькой ученицей Бекки Тэтчер, чего, собственно, Том и добивался своей героической гражданской позицией.
3. «Человек человеку — волк»
Английский философ-социолог XVII века считал, что каждый человек, например ты, рождается абсолютно свободным и имеющим право на все. На еду, кров, женщин, «Харлеи-Дэвидсоны» и нефтяные вышки Кувейта. Отличная идея, с которой трудно поспорить. Но так как на земле проживает не один человек, а много, то любое совместное существование превращается в «войну всех против всех».
Вот тут, по мнению Гоббса, в дело вступает такая штука, как государство, основной задачей которого будет накормить от пуза всех волков и распихать их по отдельным благоустроенным клеткам, чтобы они друг друга не перегрызли. А заниматься этим должен крепкий хозяин, которого Гоббс поименовал сувереном. Хорошим волкам он должен давать дополнительные порции, а плохих, непослушных, бить по башке палкой. А волки, то есть народ, имеют право, если порции станут слишком маленькими, а палки — слишком большими, восставать против суверена и раздирать его в клочки.
С тех пор идеи Гоббса пока никто не опроверг, хотя сейчас прилично называть все это совсем другими словами — например, ростом национального благосостояния, увеличением ВВП, мерами безопасности и отдельными недоработками на местах.
4. «Если у народа нет хлеба, пусть ест пирожные»
По легенде, так прелестная юная жена французского монарха отреагировала на сообщение о том, что в стране назревают голодные мятежи. Но, конечно, это все равно не повод, чтобы отрубать женщине голову. Если бы за неудачные шутки казнили всех, ты бы сейчас не читал этот журнал. (А что-нибудь совсем другое читал бы совсем даже и не ты.)
5. «Дальше едешь — тише будешь»
Столыпинская аграрная реформа, несомненно, была вещью прогрессивной. В теории, по крайней мере. На практике же вышел некоторый беспределец. Крестьяне, выставленные с общинных земель на новые территории в Сибирь, несмотря на то что им предоставили комфортабельные вагоны, в которых по очереди могли посидеть и постоять сто человек сразу, — так вот, эти лузеры, вместо того чтобы бодро осваивать северо-восточные просторы, предпочитали тысячами помирать от тифа, голода и пуль дружелюбных аборигенов.
Погибло около 7% всех переселенцев, вернулось в центральные регионы нищими бродягами еще столько же. Но основные цели реформы были достигнуты: Сибирь все-таки была с грехом пополам освоена, а крестьянские волнения, доставившие немало головной боли правительству, поутихли за счет изрядного прореживания недовольных губерний.
6. «Деньги не пахнут»
Римский император Веспасиан очень ответственно относился к делу пополнения государственной казны, не брезгуя при этом никакими источниками.
Когда Веспасиан ввел плату за пользование городскими общественными туалетами (до сих пор бывшими бесплатными), даже его собственный сын Тит возмутился и спросил папу, не кажется ли ему, что это уже чересчур. Тогда Веспасиан достал из кошелька монетку и велел Титу ее понюхать, чтобы мальчик убедился: деньги, полученные из сортира, пахнут не менее приятно, чем любые другие.
7. «Каждому свое»
Вообще-то этот афоризм родился на пару тысячелетий раньше, но отныне данный слоган прочно закреплен за Бухенвальдом: эти подбадривающие слова встречали каждого узника, входящего в ворота одного из самых чудовищных мест в мировой истории.
Кстати, слово «циник» по-гречески означает «собака». Но в данном случае собаки мерзко оклеветаны, как были бы оклеветаны любые лисы, совы или ланцетники. Ничего животного в этом изречении нет — сплошная незамутненная человечность.
8. «После нас хоть потоп»
Жанна Пуассон, получившая от своего высокопоставленного любовника — короля Франции Людовика XV — титул маркизы Помпадур, любила пышные прически, бриллианты, маленьких собачек, стулья с витыми ножками, украшения из слоновой кости, сочинения господина Вольтера, красивые дворцы и еще много всякой милой всячины.
А не любила, когда ей говорили, что ее дорогостоящие увлечения, видите ли, разоряют казну так, что уже в следующем поколении государственный долг Франции окажется непосильным для будущих французов. И чтобы не слышать этой противной фразы, Жанна и придумала собственный афоризм, которым теперь так любят пользоваться современные водопроводчики.
9. «Природу следует затравить собаками, вздернуть на дыбу и изнасиловать, вырвав из нее все ее тайны»
Выдающийся ученый-гуманист, юрист, политик, философ, естествоиспытатель и писатель XVI века Бэкон был, по свидетельству современников, человеком пламенным, неустрашимым, с пытливым умом и горячим сердцем.
Как бы славно было натравить Бэкона сейчас на «эко-активизм» с его истериками по поводу генетически модифицированных китов! Но увы. Люди такого масштаба в наше время, похоже, перестали рождаться — может быть, вследствие загрязнения окружающей среды.
10. «Париж стоит мессы»
Когда короли умирают бездетными, жди неразберихи. После того как в 1579 году погиб Генрих III, французский престол остался вакантным, хотя перед смертью король официально объявил наследником своего ближайшего родственника Генриха Наваррского. Но против гугенота-протестанта из Наварры восстало католическое большинство жителей страны, претендента даже попытались не пустить в Париж после его возвращения из военного похода.
Тогда Генрих произнес свою знаменитую фразу отречения от веры и перешел в католичество. Сегодня для большинства из нас это кажется ерундой, а тогда, между прочим, некоторые всерьез верили, что после смерти их за такие фокусы ждет раскаленная сковородка*.
11. «Государство — это я!»
Когда у тебя нет папы, да ты еще и становишься королем в пять лет, это может привести к глубокой, но скрытой психологической травме, что подтвердит любой психоаналитик. Луи еще оказался хорошим мальчиком Возможно, тут постарались нежные ручки его мамы, королевы Анны Австрийской, которая, по слухам, на пару с другом семьи дядей кардиналом Мазарини устраивала порой венценосному отпрыску знатную выволочку в закрытом кабинете.
Во всяком случае, кровавыми оргиями парень не увлекся, людоедством не грешил, а правил для того времени вполне гуманно, если не считать того, что под его руководством страна неожиданно для себя обрела вертикаль власти, вершина которой упиралась прямо в… ну, скажем, в сиденье трона короля, скромно присвоившего себе прозвище-титул Солнце и любившего повторять: «Государство — это я!»
В принципе, от подданных он многого не требовал — достаточно было исправно платить налоги, служить в армии, восхищаться своим королем и с готовностью умирать за него в регулярных и довольно бессмысленных военных конфликтах. За 60 лет правления Людовика население Франции не только не выросло, но почему-то сократилось на 10%.
12. «Чем невероятнее ложь, тем быстрее в нее поверят»
Это первая часть знаменитой «лживой троицы» министра пропаганды нацистской Германии. Оставшиеся два постулата — «Ложь, повторенная дважды, становится правдой» и «Лучшая ложь — это замешанная на истине полуправда». После того как созданная Геббельсом машина пропаганды заработала, даже такие нордически выдержанные люди, как немцы, в считаные месяцы превратились в законченных шизофреников.
Нацистские лозунги сопровождали порядочного бюргера повсюду: крутились по радио, миллионнократно дублировались в газетах, выскакивали в виде рекламных вкладышей из баночек с кофе, таращились с почтовых марок и подмигивали со стен. И, просто открывая рот, человек, не поднаторевший в сопротивлении такой массовой рекламе, уже не мог поручиться, что вместо «Добрый день, фрау Фогель! Не правда ли, сегодня чудесная порода?» из его зазомбированной глотки не вырвется: «Евреи — хилая нация пошляков» или «Мы завоевали Россию и подмяли под себя Африку, наши бравые летчики превратили в руины Нью-Йорк и Лос-Анджелес!» Зиг, так сказать, хайль, фрау Фогель! Геббельс перед капитуляцией Германии покончил с собой (заодно отравив свою жену и шестерых детей), но дело его живет и поныне. Потому что сделано с умом и облегчает понимание!
13. «Интеллигенция не мозг нации, а ее говно»
Веспасиановская тема, как видишь, была близка и некоторым деятелям наших территорий. Именно так метко выразился вождь пролетариата 15 сентября 1919 года в письме Максиму Горькому, когда буревестник революции просил товарища Ульянова избавить от преследований и заключения «талантливого писателя Короленко».
В завершение письма дедушка Ленин указал также: «Короленко ведь почти меньшевик. Жалкий мещанин, плененный буржуазными предрассудками. Нет, таким „талантам“ не грех посидеть в тюрьме».
14. «Разве я сторож брату моему?»
Старший сын Адама и Евы посвятил свою жизнь прекрасному делу огородничества. Пока Каин вкалывал на семейной фазенде, окучивая картошку и накрывая помидоры пленкой, его младший брат — пастух и бездельник Авель — развлекался тем, что день-деньской шлялся с телками. Когда же пришло время приносить богу жертву, выяснилось, что Верховное Божество с куда большим одобрением относится к ростбифам и шашлыкам скотовода Авеля, чем к репке и крыжовнику ударника дачного труда Каина. Обидно, правда?
Так что Каину ничего не оставалась делать, как заманить братца в темное место и там кардинально решить проблему. После чего Каин еще и валял ваньку на допросе (см. цитату выше). Неудивительно, что в конце концов первый убийца на земле был приговорен к высшей мере — вечной жизни. Теперь он, с меткой на лбу, беспрестанно бродит по планете, влача жалкое существование: питается в макдоналдсах, моет ноги в привокзальных туалетах и прячется от милиционеров, требующих мзду за отсутствие регистрации, не смея нигде задержаться дольше, чем на один день.
15. «Падающего нужно еще подтолкнуть»
Идея была, в общем, нехитрая и неновая: чтобы выживало сильное, давайте радостно помогать вытаптываться слабому.
Восторг, с которым эти первобытные доктрины были восприняты человечеством в первой половине ХХ века, легко объясняется тем, что уж слишком сильно вдалбливали в школах катехизис и прочие священные тексты последние почти две тысячи лет. В конце концов, сколько можно… блаженны нищие духом, блаженны страждущие, возлюби ближнего своего…
Вот мы и устроили себе маленький праздник непослушания. Пусть он и обошелся нам недешево, но этот фейерверк всем запомнится еще надолго. Сам Ницше сошел с ума и умер раньше, чем успел увидеть, во что это все превратилось, так что, можно считать, ему повезло.
Фото: Getty Images
