Ты помнишь, как родилась идея фильма?
Озарение нашло на меня лет девять тому назад. Я работал тогда над кинофильмом, и у нас снимался один весьма пожилой актер. А к нему прилагался дублер-каскадер, с которым они неразлучно работали много-премного лет. У нас не планировались какие-либо трюки по сценарию, так что дублер совершенно не требовался.
И тут вдруг появилась какая-то работенка для каскадера, после чего старик обратился ко мне: «У меня есть парень для такого дела. Не хочу на вас давить, тем более что, может, это не совсем подходящая для него работа. Просто я буду чувствовать себя лучше, если дам ему немного поработать. Я знаю его двадцать лет, все будет отлично!» В итоге тот тип пришел на площадку, и мы увидели интересные перемены.
В каком смысле перемены?
Скажем так: когда-то эти двое выглядели точными копиями друг друга. То есть ты мог снимать дублера крупным планом, и никто бы не заметил подвоха, не говоря уже о съемках издали. Но те времена ушли. Дублер перестал быть копией кинозвезды — выглядел чуть более старым, чуть более обрюзгшим. Наверняка им уже недолго оставалось работать в паре. Меня заинтересовала одна вещь в его поведении. Дублер снимался с нами всего день, но давал понять, что он работает не на меня, он работает на звезду. Актер был его боссом. Его не интересовали ни я, ни фильм, да ничто не интересовало. Я лишь помню, как они сидели в режиссерских креслах и трепались между собой. Мне такие отношения показались занятными. Подумалось, что можно снять фильм о Голливуде, который начнется с истории таких вот людей.
И много потребовалось времени для развития этой идеи?
Я корпел над темой лет пять или шесть, все эти годы пытался сформулировать для себя, кем же были те люди. В конце концов все свелось к вопросу: что за историю я могу примерить на них? Какую историю из их жизни мне бы хотелось увидеть? Я испытал пару разных сюжетов, после чего стало понятно: типичные киношные мелодрамы для них не годятся. Хотелось просто показать день их жизни, ну или три дня, пока они мотаются по Лос-Анджелесу и окрестностям, а вокруг них все туже и крепче затягивается петля истории.
Существует ли момент, когда ты понимаешь, что задуманная история годится для целого фильма?
Тонкий вопрос. Подобное наблюдалось пару раз, но в целом почти не бывает так, что ты кричишь: «Бабах! Да это же гениальная мысль, ее надо срочно написать!» Как правило, я пытаюсь переварить родившиеся идеи, понять, на что они годны, затем положить их обратно в инкубатор. Пока идеи там сидят, они или гибнут, или крепчают. Для меня всегда сюрприз, если какая-то из идей вдруг выскакивает с криком: «Я готова! Час настал!» Да и нынешний фильм для меня сюрприз, я вынашивал его в процессе работы над другими проектами рекордно долгое время.
Во что превратилась история к тому моменту, когда она стала готова для фильма?
Мой интерес остановился на трех персонажах, которые принадлежат трем различным кругам Голливуда. В высшем свете Голливуда обитает актриса Шэрон. Там же витает Рик Далтон, чьи лучшие времена уже ушли. Да, у него еще есть шансы на светлое будущее, но он все равно герой вчерашних новостей. Его дублер Клифф обречен катиться вниз вместе с ним в одной телеге. Клифф олицетворяет тех людей, что пахали на Голливуд всю жизнь, а в итоге им нечем похвастать. При этом все описанные типы людей в Голливуде живут бок о бок — и в прямом, и в переносном смысле.
По-твоему, нормально, что в Голливуде установилась классовая система, в то время как Америка провозглашает принципы всеобщего равенства?
Что поделать, если так и было в те давние годы. Можно даже сказать, что классовость всегда была присуща Голливуду. Однако в тот период, когда разворачиваются события фильма «Однажды в Голливуде», в местной классовой системе все перемешалось, будто кто-то встряхнул снежный шар. И этот снег по сей день падает и формируется.
Брэд Питт и Леонардо Ди Каприо сразу были твоим первым и главным выбором? Ты представлял их себе, когда писал сценарий?
Держал их в уме, но точно не имел гарантии заполучить две крупнейшие мировые звезды разом. Так что сценарий писался вне подобных предпосылок.
Марго Робби была первым кандидатом? Трудно поверить в обратное.
Точно. Я все еще возился со сценарием, когда понял, что другой подходящей кандидатуры на роль Шэрон у меня не будет. Она самая горячая актриса нашего времени, у нее подряд три чумовых фильма! Меня только мучила мысль, как ее привлечь к этому проекту. Я уже прорабатывал стратегию подката к Марго, как вдруг получил письмо от нее. Подозреваю, что кто-то это специально для меня подстроил. Кто бы это мог быть? В письме не было ничего особенного, она писала, что ей по душе мои вещи и, если вдруг будет для нее работенка, она с радостью «за». Это был бальзам на мои раны!
В итоге она сыграла Шэрон Тейт и как реального человека, и как символ эпохи. Ты согласен с таким видением?
Точное наблюдение. Я проделал солидную работу, чтобы изучить Шэрон, так что знаю, о чем говорю. Она являет собой образ нового хипповского Голливуда, того высшего света, в котором Рик стал лишним. Рик же не может быть частью этой голливудской тусовки хиппи. Его место в банде реликтов, которая уже распущена. А он этого не знает. Что же касается реальной Шэрон, в мемуарах все о ней вспоминают как об ангеле, живущем среди людей. Такой мы ее и воплотили. Она будто ангел, хранящий этот фильм и этот город.
В одном из эпизодов фильма Шэрон отправляется в кинотеатр смотреть свой фильм. А ты так делаешь?
О да, для меня величайшей наградой является просмотр его вместе с аудиторией. Особенно с тех пор, как в моих сценариях стали плодиться смешные моменты. Когда я монтирую кинофильм, у меня в голове вдруг начинает звучать зрительский смех. Или наоборот: мертвая тишина зала, в котором вдруг слышен вопрос: «Так, а дальше-то что будет?» Я постоянно прокручиваю реакцию зала в воображении, и все равно не уверен, сработало ли все так, как задумано. Для этого надо поднять свою задницу и пойти смотреть фильм с народом. Фестивальные показы и премьеры часто проходят в обстановке веселья, но это не сравнится с просмотром в простом кинотеатре, где сидят люди. Они могли провести этот день как угодно, однако взяли с таким трудом заработанные деньги и потащились в кассу, чтобы купить билет на твой фильм.
Правду говорят, что «Однажды в Голливуде» — твой самый личный фильм?
Я жил в 1969 году в городе Алхамабра округа Лос-Анджелес. Хорошо помню, что показывали по местному ТВ. И как люди слушали радиостанцию KHJ в автомобилях. Тогда не крутили ручку в поисках нормальной песни, если заиграла дрянь. Нет. Слушали один-единственный канал, да еще врубали его на полную! Никто не выключал радио во время рекламных блоков — ты просто продолжал болтать, перекрикивая станцию. Меня дико прет, когда я беру в руки старую телепрограмму и прокручиваю в голове названия передач. Сразу накатывают воспоминания, что и как это было. А рекламные щиты… Я учился на них читать! Я выезжал со своей бабушкой, чтобы забрать маму из училища медсестер, и по дороге напевал рекламы пива и колы. Надписи на щитах я начал читать в четыре года.
Ты сам-то как считаешь, людям интересна история той эпохи, особенно тем, кто не рос в Америке?
Я вовсе не настаиваю на том, что зрители обязаны всем этим проникнуться. Но каждый может быть вдохновлен увиденным, после чего захочет узнать больше. У американского зрителя есть своего рода культурное преимущество: он помнит сериалы вроде «Менникс», «ФБР», то да се. Но надо держать в уме, что многие мои фильмы — особенно это касается «Джеки Браун» — гораздо более европейские по сути, нежели большинство американских картин, которые показывают в мультиплексах. Так что и другие парни имеют некоторое преимущество, и им проще будет проникнуться фильмом. Фильм должен быть хорош сам по себе, вне контекста. Если это фантастическое кино и дело происходит в параллельной вселенной с вымышленными персонажами, фильм все равно должен затягивать.
Давным-давно ты публично объявил, что твой предел — десять фильмов. Этот девятый. Обратный отсчет еще не отменяется?
Нет. Если говорить о большом экране, я остановлюсь на десятом фильме.
Серьезно?
Да. Я бы мог занять себя сериалом. Или пьесой. Или телевизионным фильмом. А для кинопроката этот фильм станет предпоследним.
Почему?
Я уже давно всем этим занимаюсь. И верю, что где-то есть конец. Его не может не быть. Я не тот случай режиссера, когда можно снимать до упора, пока есть силы снимать или пока кино выходит неплохим. Мне нравится идея закончить десять сильных работ, после чего бросить в микрофон: «Ок. А вам так слабо?»
Фото: Getty Images
