Мужские «кодексы братана» в современном виде — довольно куцая штука. Не ходи с ним под одним зонтиком; не приставай к его девушке; если он переезжает, помоги ему с мебелью, а он тебе за это пива выставит. Вот в общем-то и все. Раньше правила приятельства были намного интереснее. Не говоря уж о том, что мужская дружба в менее технологичные времена считалась ответственным и рискованным делом.
В самых разных эпохах и народах мы видим такие высокие требования к священному институту дружбы и такие сложные ритуалы, что остается только порадоваться за друзей нашей эпохи, которые вполне удовлетворяются лайками на «Фейсбуке» (запрещенная в России экстремистская организация), не требуя от товарищей оторванных конечностей, пролитой крови и добытых женщин в знак искреннего расположения.
Кровопийцы
Обряд кровного братства был распространен в землях славян, скифов и германцев еще в античные времена. Согласно свидетельствам римских историков, у варварских племен на востоке и севере ритуал побратимства совершался схожим образом: в чашу двое (трое или четверо) мужчин сливали, располосовав себе руки, кровь, добавляли туда иногда соли и ритуальных сушеных трав, после чего сообща распивали этот укрепляющий напиток, считаясь отныне уже настоящими родственниками, более близкими, чем полученные естественным путем братья. Обычай этот в сильно редуцированном виде дожил почти до наших дней — в детских и подростковых культурах.
Еще в семидесятые годы XX века среди советских школьников, например, была вполне распространена практика скреплять дружбу, расцарапывая себе мизинцы обычно левой (сердечной) руки и прижимая окровавленные мизинцы друг к другу (кстати, у девочек этот обычай был распространен не меньше, чем у мальчиков).
Если крови жалко
Так как ценной жидкости на всех милых людей не напасешься, европейские, в том числе русские, торговцы, крестьяне и прочие деловые люди уже со средних веков предпочитали скреплять важные договоры между мужчинами не кровью, а слюной. К XIX веку любая сделка среди простонародья, а часто и среди купечества скреплялась плевками на ладонь с последующим «ударом по рукам». Впрочем, в наше время такая отдача в залог собственного генетического материала, возможно, тоже имела бы смысл («Если я не сдержу договор, вдруг он вырастит моего клона и будет его мучить?»).
Сколько надо друзей для счастья?
С точки зрения древнего скифа, у настоящего мужчины могло быть не более трех ближайших друзей, в то время как обычно воины ограничивались одним или двумя. Скиф, который хотел иметь друзей больше, пользовался бы, по словам римского историка Лукиана, «не большим почетом, чем развратная женщина, ибо та со всеми сближается, но никому поэтому не может быть верна». (Читай также «10 правил мужской дружбы» о том, как дело обстоит в современном мире).
Если ты решишь подружиться с греком, правда древним
Античная традиция чрезвычайно уважала дружбу мужчин. Во-первых, греки не могли дружить и активно общаться с собственными девушками и женами, как это принято сейчас, из-за того что у них была очень развита сегрегация полов. Женщины обитали в женской части дома, где мужчины старше семи лет особо не приветствовались, а контакты с мужьями совершались либо на брачном ложе, либо через служанок с требованием выдать подательнице сего еще мешочек сестерциев на масло, оливки и новые сандалии для крошки Ксантиппы. Во-вторых, греки любили и умели воевать, часто проводили долгие месяцы вне дома и привыкли полагаться на плечо друга в бою*.
Поэтому древнегреческая мифология кишит дружескими парами героев — все эти Ахиллы и Патроклы, Оресты и Пилады, Тесеи и Пирифои. Так кто же считается настоящим другом у древних греков? Мы можем узнать это из трактата того же Лукиана «Истинная дружба».
Если друг разорился, отдай ему все свое имущество.
Если друга отправят в изгнание, иди с ним.
Если его держат в заточении, займи его место в темнице.
Если ты не сумел защитить друга в бою, то после его гибели тебе надлежит прыгнуть в море и утонуть.
Если в охваченном огнем доме погибают твоя жена, твой ребенок и твой друг, ты должен спасти друга, ибо жениться можно снова и детей еще наплодить несложно.
А вот друг — это уже личность, и, если он погибнет, воскресить его не удастся. Впрочем, мы должны указать, что эти высокие стандарты не то чтобы безукоризненно соблюдались.
Дружба гор
Традиция закавказской дружбы — куначества — сохраняется до сих пор, правда с поправкой на кое-какие современные реалии. В горах Кавказа, населенных множеством маленьких, но гордых племен, бесконечно устраивавших набеги друг на друга, в горах, где государство практически отсутствовало, а законы были если и писаными, то исключительно кровью на каменистых тропах, очень остро стоял вопрос доверия. Семья и целый род могли единомоментно погибнуть во время стычки, и выживание кавказцев было бы под угрозой, не будь так развиты там институты куначества и кровной мести.
Разумные родители горского мальчика всячески поощряли его контакты со сверстниками из других родов, и к брачному возрасту парень уже обзаводился несколькими назваными братьями-кунаками. Клятва куначества у горца считалась самой священной из возможных, нарушивший ее превращался в полного изгоя и практически лишался шансов на выживание. Что входило в обязанности кунаков?
Готовность по первому зову друга прийти на помощь без лишних вопросов, идет ли речь о похищении невесты, краже скота или защите чести.
Готовность поделиться последним имуществом, если кунак оказался в тяжелом положении, и вообще немедленно отдавать ему все, что он попросит. Есть всего три вещи, которые кунак не имеет права попросить у друга: это любимый конь, любимая сабля (ружье) и жена (необязательно любимая).
Безупречное соблюдение кодекса чести, включающее в себя, например, категорический запрет на любое прикосновение, даже случайное, к жене, сестре или дочери кунака (если только он не решит выдать одну из своих родственниц за друга замуж). До сих пор очень популярен рассказ о том, как кунак, гостя в доме друга, случайно коснулся двумя пальцами руки его жены, принимая от нее кувшин с водой, и тут же себе эти пальцы отрубил.
Предоставление приюта и убежища в любое время дня и ночи. Если ты прячешь в доме кунака и враги находят его, то взять гостя они должны, лишь перешагнув через твой труп, — иначе все, бесчестье на весь твой род.
И, конечно, самое главное — кровная месть. Убивая горца, агрессор должен был понимать, что он одновременно бросает вызов всем его кунакам, которые теперь постараются отомстить за гибель друга.
Надо отметить, что, в отличие от греков, кавказцы весьма серьезно относились к идеалам мужской дружбы и соблюдали эти нормы в реальной жизни.
Индоевропейские ритуалы побратимства
Этнографы полагают, что обычай побратимства — один из древнейших ритуалов человечества. Видимо, даже старше брачных обрядов. Сейчас, изучая обычаи братания по странам и континентам, можно уверенно предполагать, что и в Европе, и в Северной Африке, и на Ближнем Востоке распространились версии древнейшего индоевропейского ритуала. В то время как в Юго-Восточной Азии, Австралии и Новом Свете существовали свои оригинальные традиции, потомки индоевропейцев и их ближайшие соседи воспроизводят одну и ту же процедуру с некоторыми вариациями. Вот ее наиболее частые и характерные элементы.
Совместное распитие крови и/или молока
С кровью понятно: ее добывали из самих друзей. А вот молоко должна была предоставить женщина, например мать одного из друзей, хотя могла сойти любая кормящая дама. В смягченной версии обряда, бытовавшей в некоторых южнославянских или, например, башкирских общинах, неприличная процедура совместного высасывания молока была заменена ритуальным поеданием лепешки, замешенной на женском молоке. Есть также мнение, что «братство по молоку» было первым лайт-вариантом братания, менее требовательным, чем «братство по крови».
Обмен именами и внешностью (одеждой)
Частый элемент славянских, германских и арабских сказок, объединенных под общим названием «Названый брат-мертвец». В сюжете юноша выкупает тело покойника, с которым непочтительно обращались, и предает должному погребению. После этого юноша знакомится с каким-то человеком, который во всем ему помогает, даже принимает его облик и подменяет на брачном ложе, чем спасает от смерти, так как невеста заколдована (из нее лезут змеи, она превращается в чудовище, и т.д.).
В конце концов выясняется, что побратим — тот самый покойник, который вернулся отплатить герою за доброту. Такой сюжет — переосмысление древнего обычая побратимов «меняться судьбами» — именами, оружием и одеждой для демонстрации максимального единства с другом (два тела — одна душа). У славян, да и у многих других европейцев, этот обычай сохранялся очень долго — в форме обмена нательными крестами. Таких побратимов называли «крестовыми братьями».
Принесение клятвы
Ну, тут ничего оригинального. Пока не изобрели нотариусов, при составлении любого договора приходилось выразительно клясться, призывая в свидетели богов.
Еще один интересный способ древней дружбы
Кстати, в уже упомянутой сказке «Названый брат-мертвец» описан еще один важный элемент архаичного побратимства. Лишение невесты девственности не женихом, а его подменой — чрезвычайно распространенная во многих уголках планеты традиция. До сих пор в некоторых районах, например Африки, эту задачу поручают профессионалам. В 2016 году в Малави был арестован один такой специалист — Эрик Анива. Его вина заключалась даже не в том, что он за деньги по приглашению родителей имел связь с несовершеннолетними девочками, а в том, что был носителем ВИЧ, но, зная об этом, не прекращал свою, так сказать, трудовую деятельность.
Во многих культурах лишение девственности считалось магически опасным делом, грозившим жениху гибелью, поэтому подставлять под удар можно было либо опытного шамана, либо надежного друга, который, переодевшись в костюм жениха и выполнив опасную миссию, обманет злых духов: те помчатся уничтожать Мвангу, а потом увидят, что это не Мванга, и вовсе растеряются, утратив свою смертоубийственную мощь. Сегодня этот небезынтересный обычай в большинстве стран переродился в традицию присутствия шаферов и дружек жениха на свадьбе.
Взрослеть вчетвером
А еще на одной африканской территории — в Дагомее (сегодня Бенин и Того) — полагали, что юноши-подростки слишком слабы и глупы для того, чтобы иметь душу взрослого мужчины. Поэтому при переходе в категорию взрослых требовалось сразу четверо юношей, которые были бы дружны между собой, — их инициировали сообща, нанося порезы одним и тем же ножом.
В дальнейшем эти мужчины считались вроде как одним человеком, разделенным на четыре части, и имели друг перед другом серьезные обязательства по взаимовыручке.
Друг по покупке
До сих пор существует очень простой, разумный способ дружбы у племени арапеш (Новая Гвинея). Контакты между деревнями там затруднены, потому что обычно в деревне живет один род, имеющий давнюю историю конфликтов со всеми родами по соседству. Но когда в одной деревне, где, например, разводят свиней, рождается мальчик, то ему подыскивают сверстника из соседней деревни, в которой, например, ловят рыбу.
Мальчиков объявляют друзьями, и теперь, когда они вырастут, они будут торговать друг с другом, обменивая рыбу на свинину, и беспрепятственно ходить друг к другу в гости со своими товарами. Жители принимающей деревни тоже смогут купить у гостя его ветчину — будет считаться, что они совершают сделку с его другом.
Адельфопоэзис
Таким красивым словом, обозначающим по-гречески «братотворение», назывался церковный обряд, с помощью которого христиане заключали брак между мужчинами. Не в том смысле брак, как ты подумал, а имущественный, наследственный и духовный договор, объявлявший эту пару братьями (хотя иногда это было, конечно, и в том смысле).
Традиция адельфопоэзиса то появлялась, то исчезала, его практиковали и в православии, и в католицизме. В различные времена адельфопоэзис то запрещали, то считали допустимым даже для монахов, желавших так отметить духовное родство с другим монастырским насельником.
Обнять и плакать
Как мы уже знаем, друзья часто строили свои отношения на жидкостях тела — молоке и крови. В XVIII веке чувствительные, романтические немецкие бурши добавили в меню третью субстанцию — слезы. Описаниями чистой дружбы близких душ, омытой слезами восторга и скорби, забиты все романы. Шиллеры, Шлегели и Клопштоки слагают оды в честь самого высокого чувства, доступного человеку, — братской любви, более чистой и бескорыстной, чем любовь к женщине.
В те времена, чтобы считаться приличным другом, тебе бы пришлось при встрече с приятелем кидаться к нему в объятия, гулять с ним под руку, одаривать его поцелуями более страстными, чем Брежнев награждал Хонеккера, и писать ему залитые слезами письма с признаниями в глубокой искренней дружбе пару раз в месяц.
И все, без единой задней, пардон, мысли. Игорь Кон в своей книге «Дружба: этико-психологический очерк» утверждал, что такая горячечная дружба, однако, куда чаще существовала в литературе, чем в реальности, если не брать в расчет школьников-подростков. Однако он признает, что внешние, формальные ее проявления — слезы, объятия и взаимные комплименты — были приняты даже у разумных взрослых людей, которые, правда, относились к этим процедурам как к чистой формальности.
