Какова была твоя реакция на предложение режиссера Ридли Скотта сыграть Моисея в фильме «Исход: Цари и боги»?
Я сказал: «Кто? Я? Моисей?» Сыграть его — серьезная задача, тем более что у нас нет первоисточников, только трактовки: мы же не читаем Библию на языке оригинала.Я еще смотрел «Житие Брайана по Монти Пайтону» и «Всемирную историю» Мела Брукса (провокационные комедии на историко-религиозные темы. — Прим. ред.). Потому что я люблю «Житие Брайана», это просто фантастика, но «Всемирную историю» я никогда раньше не видел. Я читал Тору, те части Корана, что относятся к Моисею, и «Легенды евреев». Моисей — потрясающе важный пророк.
Ридли сказал, что ты прямо-таки хрестоматийный Моисей!
Не уверен, что это комплимент, ведь пророк явно был немного шизофреничен, да и вообще он — один из самых варварских персонажей, о которых я когда-либо читал. Но к фильму это уже не относится. Главное, что Моисей — важнейший пророк в иудаизме, христианстве и исламе, его история беспрецедентна для нашей цивилизации. Но как человек он был абсолютно противоречив. В его заслугах — феноменальные дела: он совершил революцию, освободил рабов, обитавших в государстве с фашистскими порядками. Рабы вкалывали и умирали, и это никого не беспокоило. Как американцев не беспокоила судьба китайских строителей железных дорог, а нацистов — еврейские жизни.
Хит-лист героя
Игра: Super Mario Bros.
Спорт: конный
Досуг: долгий сон
В чем интерес для актера играть библейского персонажа?
Да ни в чем особенном, но ты должен превзойти ожидания публики, а они в таких случаях неизбежно высокие. Это как играть пьесу Шекспира: в первых рядах сидят люди, которые знают каждую строчку назубок и готовы тебя подловить на любой лаже. Тут от тебя требуются и вера, и соблюдение этики, а также важно, какие моменты ты сыграешь и какие решишь пропустить. Есть в Библии фрагменты, которыми Ридли Скотту неизбежно пришлось пожертвовать, а ведь для кого-то из зрителей они особенно дороги. Ридли говорил мне, что не хочет делать слишком уж библейское кино, для него это в первую очередь история о соперничестве двух братьев.
Ты давно не играл негодяев — может, это стало твоей системой?
Я не задумывался об этом. Никогда не возникало при чтении сценария мысли в голове: «О, я сыграл нескольких плохишей, теперь пора изобразить нескольких хороших парней». Хотя признаюсь, что плохих парней играть очень весело.
Ты наслаждаешься славой?
До меня очень быстро дошло, что слава мне совсем не по нутру. Совершенно не хочется быть знаменитым, читать о себе в прессе, ну и наблюдать, как все это сказывается на моей семье.
Я, скорее всего, банально работал бы с девяти до пяти — может добился бы успехов в отделе продаж...
Если бы Стивен Спилберг не нашел тебе детскую роль в «Империи солнца», как, скорее всего, сложилась бы твоя судьба?
Интересно. Иногда я представляю себя Марком Маркесом (титулованный испанский мотогонщик. — Прим. ред.), побеждающим на MotoGP. Уж если я и захотел бы быть кем-то другим, то им. Я люблю мотоциклы, но не очень часто на них теперь гоняю, так как мои умения слабее моего энтузиазма. В школе я не был талантлив, в колледже тоже не подавал надежд и даже воровал в магазинах. Так что, скорее всего, банально работал бы с девяти до пяти. Может добился бы успехов в отделе продаж... По крайней мере, это я могу себе представить!
А каким был твой самый первый байк? Это был скутер?
Нет, я начал прямиком с суровой езды и был обладателем Suzuki 250. Его у меня больше нет. А в аварию я попал на BMW 1000.
Но можем ли мы в таком случае ожидать от тебя роли в романтической комедии?
Это явно единственный жанр кино, который мне совсем неинтересен. Такие фильмы мне не доставляют ни малейшего удовольствия. Совершенно не мое, не могу припомнить ни одного случая, чтобы мне понравился ромком. Для меня термин «романтическая комедия» — оксюморон, ведь большую часть времени там совершенно не происходит ничего смешного.
