В первой части («Как следует отвечать на 9 неудобных детских вопросов») мы рассказывали о том, что нужно отвечать, если чадо интересуется у тебя такими вещами, как секс, смерть, развод и т.д.
И снова здравствуй! Как и было обещано, мы возвращаемся к теме удовлетворения детской любознательности. Разновидность детских вопросов, о которых пойдет речь сегодня, намного коварнее. Очевидный ответ на любой из них так и хочет выскочить из тебя, минуя извилины. Однако ответ этот будет неверным. Поэтому прибереги рефлексы на случай, если на тебя неожиданно выпрыгнет ниндзя из засады или стриптизерша из торта. А с детьми, как всегда, все намного сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Ну-с, приступим. Разобраться в тонкостях и хитростях нам поможет наш постоянный консультант — кандидат психологических наук, психолог Научного центра здоровья детей РАМН Татьяна Свиридова.
«Пап, Витька меня обижает. Можно я его побью?»
Сам собой напрашивается ответ: «Конечно, можно! Разве ты не мужик?!»
Однако лучше сказать: «Бить людей плохо. Нужно уметь договариваться. Впрочем, я твоего Витьку не знаю. Поэтому ты сам реши, драться с ним или нет».
Почему ты так говоришь. Даже если ты обычно разгуливаешь по квартире в одних трусах с нарисованными персонажами «Симпсонов» и ешь йогурт с ножа, в семье ты все равно являешься носителем общественных ценностей и норм морали (только для ребенка, на нас твои чары не действуют!). Поэтому, разрешая своему чаду затеять драку, ты провоцируешь его на асоциальное поведение.
Мало того, позволив проявить физическую агрессию, ты лишишь ребенка возможности принять ответственность за поступок на себя. А это мог бы быть немаловажный шаг в становлении личности. Самостоятельно затеянная драка чем-то даже полезна твоему наследнику. А вот потасовка, согласованная с тобой, однозначно вредна. («Как мы и договорились, папочка, я лег в пятом раунде» — «Сейчас забегу к букмекеру и уматываем из этого чертова городишки!»)
Коль речь пошла о выяснении отношений на кулаках, наш консультант хочет тебе напомнить, что именно ты, как носитель мужественности в семье, обязан стать проводником ребенка в чарующий мир крови из носа и разбитых губ. Расскажи ему обо всем. В каких случаях недруг должен получить отпор, а в каких — лучше не связываться. Почему удар нагаши-зуки идеален в бою с несколькими нападающими, а упражнение «велосипед» не отпугнет даже разбушевавшегося шахматиста. И, главное, как договориться с противником, чтобы конфликт был решен мирными средствами с помощью ваших адвокатов.
И еще. Если после драки с Витькой твой сын придет побитым, не вздумай учить его уму-разуму. Мол, не надо было связываться или, что еще хуже, следовало сперва научиться драться. Этим ты его добьешь и размажешь окончательно — проще говоря, выступишь на стороне войск Витьки. Твой сын сам решил драться, сам и проиграл. Он поступил как мужчина. Это бесценный опыт, даже если сын убежал, стоило только Витьке достать из кармана страшного жука.
«Пап, а почему тебе можно ходить без шапки/курить, а мне — нет?»
Сам собой напрашивается ответ: «Потому что я большой, а ты маленький!»
Однако лучше сказать: «Такая уж у меня дурацкая привычка. В детстве я хотел быстрее подрасти, но теперь понимаю, что это вовсе не показатель взрослости. Уж поверь мне. Не думаю, что тебе имеет смысл повторять мои ошибки».
Почему ты так говоришь. Всегда помни, что для ребенка ты являешься объектом для подражания, у которого он будет заимствовать не только хорошие, но и плохие привычки. Если ты каждое утро обливаешься холодной водой из окна, закаляя прохожих, тем же будет заниматься и твой наследник.
В своем ответе дай понять ребенку, что ты не идеален и у тебя есть недостатки (в конце концов, ты не Христос и не Никита Михалков). Признать свои минусы мало. Нужно еще показать, что к своим изъянам ты относишься критически и хочешь стать лучше. Да! Буквально с понедельника ты собираешься сократить количество выкуриваемых сигарет, чтобы уходило не больше одной зажигалки в день.
«Даже если твой ответ дойдет до ребенка, это еще не значит, что он не начнет курить или ходить без шапки», — не дает тебе порадоваться госпожа Свиридова. Так как у подростка не хватает собственных ресурсов, чтобы чувствовать себя по-настоящему взрослым, он прибегнет к эрзацам, например к курению. Но, по крайней мере, пацан будет осознавать, почему он это делает.
«Пап, а можно я оденусь на школьный утренник тетенькой?»
Сам собой напрашивается ответ: «Да ради бога! Хочешь выглядеть по-идиотски — твое дело. Хотя костюм, в принципе, получится оригинальным. Такого точно ни у кого не будет».
Однако лучше сказать: «Конечно нет! В таком костюме ты будешь выглядеть немужественно. Девочки не смогут с тобой общаться как с мальчиком, не захотят танцевать. Может, лучше оденешься пиратом или человеком-пауком?»
Почему ты так говоришь. «Изначально в личности любого человека присутствуют и мужественные, и женственные черты. Окончательный выбор делается в пубертатный период», — говорит госпожа Свиридова. Поэтому, пока личность еще формируется, очень важна внешняя опора на соответствующие полу атрибуты. Девочек наряжают в платья, им отпускают косы и прокалывают уши. А мальчикам — все наоборот.
Дело не в стереотипах. Примеривая на себя одежду противоположного пола в определенном возрасте, ребенок может получить сбивающий с толку опыт идентификации с этим полом. А уж если такой инцидент произойдет во время праздника, когда переодевание обязательно привлечет всеобщее внимание, процесс гендерного перевоплощения может даже и понравиться.
«Возникшее в результате субъективное предпочтение к идентификации с другим полом в дальнейшем вызовет серьезные внутриличностные переживания и трудности в половой принадлежности», — по-научному сухо подвел итог наш консультант.
«Пап, а почему бывает молния?»
Сам собой напрашивается ответ: «Когда дети плохо себя ведут, злой дракон пускает с неба молнии».
Однако лучше сказать: «Когда тучи на небе сталкиваются друг с другом, образуется электрический разряд».
Почему ты так говоришь. Отвечая на любой вопрос, не прибегай к магическим объяснениям устройства мироздания. («Пуки, сын, это души съеденных нами продуктов!» — «Псс! Мужчина в майке во втором ряду, можно потише? Это же театр!») Ребенку вполне под силу понять законы природы. «Ребенок как можно раньше должен понять, что житейский опыт объясняем и предсказуем. Получая непротиворечивые и объективные знания о мире, дети становятся более уверенными и, главное, компетентными», — уверенно и компетентно заявила нам Татьяна Свиридова.
Если родители несут бред, первая же познавательная передача выведет их на чистую воду, а ребенок потеряет источник информации, которому мог доверять. Ты, конечно, можешь продолжать рассказывать наследнику, что задушил однажды взбесившегося жирафа голыми руками. Но не ври, будто он выпрыгнул на тебя из проруби.
«Пап, а вдруг меня съест чудовище из шкафа?»
Сам собой напрашивается ответ: «Чушь! Как оно тебя съест, если его в природе нет!»
Однако лучше сказать: «Что еще за чудовище? Расскажи-ка про него подробнее. А то вдруг при встрече не узнаю, и оно обидится».
Почему ты так говоришь. Если твой ребенок думает, что по ночам твоя дубленка превращается в мохнатое страшилище, то уверять его в обратном (ведь в действительности это страшилище днем превращается в дубленку!) бесполезно. В субъективной реальности твоего чада чудовище из шкафа вполне себе реально. Так же реально, как, например, в твоей собственной вселенной неподдельны и натуральны все женские оргазмы, свидетелем которых ты был.
«Как правило, страх перед неведомыми существами рождается из негативных и тревожных переживаний ребенка, — уверяет Татьяна Свиридова. — Это может быть проблема с адаптацией в новом коллективе, гиперопека родителей, страх принятия самостоятельных решений…»
Примерно на этом месте мы заснули, а наша консультантка продолжала говорить о чудовищах еще восемь часов. Сквозь сон мы запомнили только одно: выясни у ребенка все подробности о его чудовище. Вряд ли без помощи психолога ты точно определишь, почему это в шкафу завелось такое, но зато вы с ребенком запросто придумаете рецепт, как победить монстра, не вставай с кровати. Обычно для этого подходят старые пульты ДУ. (Если пульт не справится, то вот еще способ — «Как объяснить ребенку, что в его комнате нет монстров».)
Вообще же детские страхи оказались слишком необъятной темой, чтобы походя разделаться с ней в каких-то нескольких абзацах. Но мы к ней, возможно, когда-нибудь вернемся и поговорим в отдельной статье, держа под подбородком фонарик и подвывая.
«Пап, ты вечно критикуешь президента. Чем он тебе не угодил?»
Сам собой напрашивается ответ: «Рано тебе о политике рассуждать. Подрасти сначала».
Однако лучше сказать: «Если тебе и правда интересно, давай обсудим по-взрослому».
Почему ты так говоришь. Ты только не принимай все это всерьез. Коммунист ты, либерал или политагностик, не верящий никому, твой ребенок все равно будет против твоих воззрений. Он перечит не со зла и не назло. Наш консультант уверяет, что это у твоего чада получается бессознательно.
Она выразилась так: «В определенном возрасте ребенку важно отделиться от семьи, самоутвердиться и „свергнуть“ отца. В ситуации, когда ты являешься большим авторитетом для подростка, а сам подросток интеллектуально развит и не может выпустить пар антисоциальным поведением, единственной отдушиной для него будет атака на твое мировоззрение».
Вызывая тебя на конфликт, подросток хочет почувствовать себя самостоятельным, компетентным и взрослым. Ну и подыграй ему, дай возможность побыть на равных с тобой. Тебе же не жалко? А потом, когда придут новые выборы, зайди вместе с ним в кабинку, отними его бюллетень и проголосуй как надо.
«Пап, а ты траву курил когда-нибудь?»
Сам собой напрашивается ответ: «Опять ты прилетел клевать мою спинномозговую жидкость, оранжевый осьминог!» Или: «Было дело по молодости». Или: «Нет! Никогда!»
Однако лучше сказать: «Знаешь, я имею право на свои тайны. Впрочем, как и ты».
Почему ты так говоришь. Мы взяли для примера наркотики. Но это факультативно. Вбежавшие в избу дети могут второпях спросить тебя, например, о том, воровал ли ты деньги из карманов в раздевалке или подкладывал ли ты под стул учительницы пьяного учителя труда.
Задавшему подобный вопрос ребенку на самом деле абсолютно неинтересен некий «порочный» факт твоей биографии: он просто разведывает пределы границ, которые ему можно нарушить. Поэтому ты должен уклониться от прямого ответа. Не конкретизируй, не говори ни да, ни нет, ни сколько стоил тогда спичечный коробок.
А чем же в этом случае плох ответ, в котором ты полностью и однозначно открещиваешься от причастности к нехорошему поступку? А вот послушай, что тебе скажет психолог Свиридова: «Такой ответ подразумевает, что ты никогда не ошибаешься. Чересчур идеальным отцом быть нельзя. Ты должен иметь недостатки, иначе ребенок, каждый день совершающий какие-то ошибки, будет переживать их острее и чувствовать свою ущербность. Ведь он хочет и угодить тебе, и быть таким же, как ты».
Будь начеку. Иногда такие вопросы подростки задают с целью смягчить свое чувство вины. Если ты скажешь, что за тобой водится такой же грешок, твой ответ станет ему индульгенцией на дальнейшее нарушение социальных норм поведения.
«Пап, ну почему ты не можешь взять меня с собой на работу?»
Сам собой напрашивается ответ: «Тебя со мной не пустят. У нас этим очень строго!»
Однако лучше сказать: «Такова жизнь. Мне тоже грустно уходить от тебя. Но мы можем обменяться вещами. Дай мне твою игрушку, а я тебе дам мою визитницу. Эти вещи будут нам напоминать друг о друге».
Почему ты так говоришь. Дети крайне тяжело воспринимают расставание с близкими (примерно как ты переживаешь расставание с отпуском). И чем они меньше, тем дольше им кажется время разлуки. «Мышление детей очень эгоцентрично, поэтому ребенку крайне сложно понять, почему ты не можешь взять его с собой, если он этого хочет», — раскладывает по полочкам поведение малышни наш консультант.
Поэтому, во-первых, важно объяснить крохе, что расставание с ним не твоя воля, а некий закон природы, с которым не поспоришь. А во-вторых, важно вручить ему то, что британский педиатр и психоаналитик Дональд Винникотт называл «переходным объектом». Часто ребенок подкладывает в карманы матери или отца свои игрушки.
Это означает, что он испытывает потребность быть рядом. По Винникотту, ребенок подкладывает в карман себя. Любая игрушка — это его маленькая копия. Вот и ты при расставании оставь ребенку свою микрокопию. «Психологическим заменителем папы» станет любая твоя вещица, от запонок до секретарши.
«Пап, а укол больно будет делать?»
Сам собой напрашивается ответ: «Тебя врач только посмотрит, и все. Не бойся, это не больно. И прекрати плакать, ты уже большой!»
Однако лучше сказать: «Понимаешь, этот укол нужно сделать, чтобы он убил микробы. Некоторые микробы можно убить обычными таблетками, но тут они помочь не могут. Мне тоже делали такой укол, когда я болел, и поэтому я выздоровел. Потерпишь — молодец. А если вдруг будет больно, поплачь. Ничего страшного, я буду рядом».
Почему ты так говоришь. Укол, прием горькой микстуры, операция… Не имеет значения, чего именно боится заболевший ребенок (исключение: страх перед врачом-карликом с сатанинским смехом). В любом случае действуй по одной и той же схеме. Для начала объясни на доступном уровне суть предстоящей процедуры. Расскажи о самой механике процесса лечения, о том, как действует лекарственный препарат.
Анна Фрейд (дочь отца психоанализа, то есть, в принципе, сестра психоанализа) полагала, что любую врачебную манипуляцию ребенок склонен воспринимать как агрессию со стороны взрослых за свое плохое поведение. Свою болезнь он также считает разновидностью плохого поведения, а укол — наказанием. «Объяснив смысл процедуры, ты поможешь ребенку справиться с волнением, — поясняет Татьяна Свиридова. — Осознав происходящее, он станет переживать ситуацию не только на эмоциональном, но уже и на интеллектуальном уровне».
Попробуй привести подходящий пример прохождения подобной процедуры (ух ты, семь слов на «п» подряд!). Для иллюстрации подойдешь ты сам или любой другой известный ребенку человек, желательно взрослый. Это придаст малышу уверенности. Ну а сам страх неприятного ощущения от укола уравновесится знанием того, что можно ожидать за дверью кабинета врача, и уверенности, что ты будешь рядом.
