Анатолий Вассерман: «То, что я умнее многих, стало понятно где-то между тремя и четырьмя годами»

Анатолий, вы приехали на метро. Люди на вас как-то реагируют?

Да, реагируют: часто просят автограф или сфотографироваться. И сегодня в метро пара человек со мной сфотографировались. Если есть время — пожалуйста, от меня не убудет.

Умные люди, как правило, мизантропы. Вы не мизантроп?

Все, что я имею, и все, чего достиг, я достиг, опираясь на достижения всего человечества, поэтому у меня нет ни малейших оснований испытывать к человечеству какую-то неприязнь.

Когда вы поняли, что умнее других?

То, что я умнее многих, стало понятно где-то между тремя и четырьмя годами. В три с половиной года я уже мог читать, хотя и медленно, по слогам, к четырем годам читал довольно бегло. В те времена это еще было большой редкостью, так что я считался очень умным.

А когда вы заметили, что сверстники как-то отстают?

Мои сверстники, да, читали меньше меня, многие из них учились хуже меня. Но они опережали меня в чем-нибудь другом. Я в детстве даже не мог толком бегать, сейчас это видно и невооруженным глазом. Но даже когда я был на сорок килограммов моложе, я все равно мог передвигаться только быстрым шагом.

Кроме того, у меня в детстве были проблемы, так скажем, с техникой общения, то есть мне класса до восьмого было значительно проще общаться с незнакомыми людьми, чем с хорошо знакомыми. Потом это кончилось, но не давало мне забыть: я весьма далек от совершенства. А сейчас, когда я участвую в интеллектуальных играх с весьма переменным успехом, то и подавно нет оснований считать себя выдающимся.

Интеллект — этот некий дар, который предполагает какие-то плоды. Где они — открытия, изобретения?

Открытий у меня нет, поскольку наукой я отродясь не занимался. Хотя в институте меня готовили в ученые, меня это увлекло меньше, чем программирование. В программировании я разработал много интересного, но большая часть моих разработок канула в Лету вместе с компьютерами, для которых они делались. У меня есть несколько публикаций, которые, скажем так, повлияли на экономическую пуб­лицистику.

Это, во-первых, статья 1996 года «Коммунизм и компьютер», где я показал, что при тогдашнем уровне информационных технологий централизованное управление экономикой дает гарантированно худший результат, чем децентрализованное. Говоря проще, план хуже рынка. Во-вторых, это опубликованная в июле 2011 года статья «Отрицание отрицания», где я показал: развитие информационных технологий опровергло мои тогдашние доводы и к концу нынешнего десятилетия план будет лучше рынка.

То есть вы не считаете, что разменяли свой талант на игры?

Интеллектуальные игры отнимают очень немного моего времени. Я довольно регулярно публикуюсь — и в «Известиях», и на нескольких сайтах. И даже в утреннем блоке канала «НТВ» у меня есть рубрика. Я публикую то, что удается обдумать. Является это фундаментальным открытием или нет — не берусь судить, но в любом случае это плоды моих размышлений, а не развлечение. Кстати, что касается изобретений: я еще в институтские годы заинтересовался изобретательством по части стрелкового оружия, на сегодня у меня есть материалы примерно на два десятка патентных формул.

Как вы относитесь к существованию интернет-мема «Онотоле» и какая шутка любимая?

Существование этого мема меня изрядно порадовало, поскольку показало: меня знают довольно многие, в том числе и среди молодежи. Больше всего понравилась шутка «Анатолий Вассерман не знает значения фразы „Анатолий Вассерман не знает“».

Немного о ваших марксистских взглядах. Вы торжествуете, глядя на крах капитализма?

Это еще и крах многих отдельных судеб, от чего я не испытываю радости. Но то, что теоретические предсказания находят практические подтверждения, — это, естественно, приятно видеть. А главное, это вселяет надежду на то, что общество перестроится в каком-то более полезном направлении, причем часть перестроек указана именно марксизмом.

Надо отметить, выход из первой великой депрессии 1929 года был обеспечен переходом от безудержных рынков к элементам централизованного управления. Сейчас мы пребываем во второй великой депрессии. Мой марксистский оптимизм строится не только на крахе свободного рынка, но и на появлении средств, позволяющих получать лучшие результаты, чем на свободном рынке.

Это какая-то глобальная программа регулирования рынка?

Централизованное управление экономикой — с математической точки зрения очень простая и давно исследованная задача. Есть две вещи, пока мешающие переходу: нехватка вычислительной мощности и нехватка сведений для построения системы уравнений.

Темпы развития вычислительной техники таковы, что к концу десятилетия можно будет делать полный оптимальный план развития мирового хозяйства быстрее раза в сутки. А по второму пункту, нехватке данных, — часть данных уже содержится в системах автоматизированного проектирования и интернет-торговли.

А разве это все не подразумевает мировое правительство?

Мирового правительства не будет. Все эти расчеты будут делаться автоматически, а направление развития будут выбирать демократическим путем.

Дух захватывает. Поговорим теперь о вас. О вашей пресловутой девственности. Вы дали обет безбрачия и говорили, что жалеете об этом. Что мешает передумать?

Да, это решение было глупым, но, полагаю, изменить уже ничего не удастся. Не знаю, что мне мешает… То ли то, что в церкви называют гордыня, то есть гордость, не имеющая реальной опоры; то ли простое упрямство — оно у меня было всегда.

Вы же мужчина в самом расцвете сил!

Мне пятьдесят девять лет (интервью состоялось в 2011 году. — Прим.ред.). Полагаю, в таком возрасте продолжать ранее начатую половую жизнь можно, но начинать ее с нуля поздно. Грубо говоря, для тренировок по этой части нужен более высокий уровень гормональной активности.

А как же дети?

У брата есть дочь. У нее упрямый характер, как у меня в ее возрасте. А судя по тому, как она учится, умственные способности у нее тоже на высоком уровне. Так что гены не пропадут.

Вы атеист. В чем, по-вашему, основной вред религии?

Вред религии, мне кажется, в том, что она предлагает людям слишком соблазнительную возможность отказаться от опоры на собственные усилия и полагаться вместо этого на что-нибудь еще. Правда, есть поговорка «Господь Бог помогает только тем, кто сам себе помогает», но эта поговорка не входит в каноны религии.

Как вы относитесь к легализации наркотиков?

Единственный достаточно надежный способ сократить спрос на наркотики — это их легализация. Это не означает, что общество должно мириться с их продвижением. Нужна антинаркотическая пропаганда. Но силовой запрет наркотиков включает довольно мощный экономический механизм, способствующий повышению спроса на них.

Может, стоит причислить алкоголь к наркотикам?

Алкоголь и никотин, бесспорно, являются наркотическими препаратами, причем с совершенно разным действием. Все проблемы курения — побочные эффекты, связанные не с самим никотином, а с методами введения его в организм.

Кстати, что забавно: авторы антиникотиновой программы Минздравсоцразвития предусматривают первоочередное запрещение как раз тех методов введения никотина, чьи побочные эффекты — наименьшие. Они крайне негативно относятся к жевательному табаку, никотиновым пластырям и так далее. То есть их программа предусматривает резкое увеличение ущерба от никотина. С моей точки зрения, такие вещи называются вредительством.

А что вы сами пробовали из этого списка?

Только никотин и алкоголь. Первую сигарету выкурил 4 октября 1969 года, последнюю — 15 июля 1990-го. Алкоголь я потребляю в малых дозах, чтоб не ощущать особого ущерба от него. Знакомство с этими двумя наркотиками заставило меня не пробовать никакие другие, так как я понял, как легко на них подсесть.

А вообще, список наркотических веществ, мягко говоря, странный. Туда входят вещества, вызывающие привыкание, и вещества, его не вызывающие. Туда входят вещества, опасные для организма сами по себе и опасные разве что при неумелом применении.

Известно, что одно вещество, попавшее в этот список, опасно лишь тем, что приглушает чувство жажды. Человек, принимающий его, рискует заболеть или даже погибнуть от обезвоживания, тогда как при правильном употреб­лении напитков оно выводится из организма без остатка и вреда, без каких-то зафиксированных побочных эффектов.

Лично я считаю: весь этот список продиктован исключительно коммерческими интересами разных структур, причем не исключаю, что среди них есть те, кто повышает потребление своей продукции путем ее запрещения.

Вы, как человек рациональный, следите за своим здоровьем?

К сожалению, никак не слежу, вся моя рациональность направлена вовне. Живу по принципу «Чужую беду руками разведу, а к своей ума не приложу». Живу на запасах здоровья, заложенных в меня в детстве, и, когда они закончатся, просто не знаю, что делать. Даже похудеть толком не могу. Наверное, потребуется лечь в клинику лечебного голодания или проделать еще что-нибудь…

За кого вы будете голосовать на предстоящих выборах?

Ну, на ближайших выборах я голосовать никак не буду, так как я гражданин Украины. Но, на мой взгляд, только две партии имеют внятно сформулированные программы — это «Справедливая Россия» и «Правое дело».

Многие говорят о нечестности этих выборов.

По моему опыту участия в выборах и по мнению многих экспертов, изменить результаты выборов можно только на одну десятую. Например, если партия «Яблоко» набирает ровно 7% голосов, то из них можно сделать 6,3%, чтобы не пустить в Думу, или 7,3%, чтобы пустить. Большие изменения будут слишком заметны.

Да, административный ресурс используется в предвыборной агитации: партия власти может демонстрировать свою работу повседневно, а то же «Яблоко» — нет. Но главное — нынешняя партия власти не имеет нужды в изменении этого волеизъявления. Более того, ей сейчас выгодно сократить число своих представителей в Думе. Ведь, как я уже говорил, мы испытываем депрессию. Не думаю, что «Единая Россия» хочет отвечать за это самостоятельно.

Ну и напоследок: посоветуйте какую-нибудь хорошую книжку.

Мне в «ЖЖ» часто задавали этот вопрос. В итоге я выработал список из четырех книг, которые надо прочесть. Это Фридрих Энгельс «Анти-Дюринг», Станислав Лем «Сумма технологии», Ричард Докинз «Слепой часовщик», Дэвид Дойч «Структура реальности». После прочтения этих четырех книг формируется, на мой взгляд, достаточно цельная картина мира.