Умереть не страшно. Страшно, что после смерти могут снять фильм и тебя сыграет Безруков!
Классические эпиграммы Валентина Гафта на коллег по цеху.
Армену Джигарханяну
Гораздо меньше на земле армян,
Чем фильмов, где играл Джигарханян.
На «Трех мушкетеров»
Пока-пока-покакали
На старого Дюма.
Нигде еще не видели
Подобного дерьма.
Леониду Каневскому
Хоть Леня дорог самому Эфросу,
Размер таланта уступает носу.
Но если Лёнин нос рассматривать отдельно,
Поймем мы, что артист талантлив беспредельно.
Михаилу Боярскому
Зачем ты, Миша, так орешь?
Словно ограбленный еврей.
Ты Д'Артаньяна не тревожь,
Он дворянин, а не плебей.
Андрею Мягкову
Не будь «иронии в судьбе»,
Мы бы не знали о тебе.
На «Трое в лодке» (Андрею Миронову, Михаилу Державину, Александру Ширвиндту)
А зря собачку не считали,
Вам всем бы брать с нее пример.
Мы, чудаки, не замечали,
Что рядом умный фокстерьер.
Нет, братцы, вы не англичане,
Жаль вас и жалко ваших дам,
Джером, как это ни печально,
Лишь фокстерьеру по зубам.
Татьяне Дорониной
Клубника в сметане —
Доронина Таня,
Другого ты в ней не ищи.
И ляжет в постель,
И на сцене так встанет,
Как будто «Шанели» накапали в щи.
Валентину Никулину
Он — странный. Будешь странным тоже,
Коль странность у тебя на роже.
Но иногда бывает так -
И очень странный, и дурак.
Михаилу Козакову
Все знают Мишу Козакова,
Всегда отца, всегда вдовца.
Начала много в нем мужского,
Но нет мужского в нем конца.
Наталье Гундаревой
Она играет на пределе
Сексуалогию в кино.
А весь успех - в роскошном теле,
Доступном всем давным-давно.
Самому себе
Гафт очень многих изметелил
И в эпиграммах съел живьем.
Набил он руку в этом деле,
А остальное мы набьем.
