Привычные овощи и фрукты изначально выглядели совсем не так, как сейчас на полках магазинов, потому что природа создавала их не для того, чтобы они максимально аппетитно смотрелись в рекламе. Стандарты кривизны огурцов, равномерности окраски помидоров и прочую эстетику придумали люди. Кроме них, это больше никого не волновало.
Древние селекционеры знать не знали, как устроена биохимия овощей и фруктов, но они заметили, что если сажать семена только самых больших и красивых плодов, то их потомки с высокой вероятностью тоже будут большими и красивыми.
Например, самый крупный арбуз, который можно было 5000 лет назад купить в супермаркете в Египте (именно там начали культивировать арбузы), в диаметре достигал аж пяти сантиметров. К XVII веку усилиями селекционеров удалось увеличить арбузы в десять раз, но с содержимым все еще были проблемы. На натюрморте (см. выше) итальянского художника той эпохи Джованни Станки видно, что большую часть плода занимает белая несъедобная корка, а красная мякоть распределена в шести небольших секторах.
Картина Станки датируется 1645–1672 годами. При этом в то же время испанские живописцы рисовали уже более привычные нам арбузы. Вот, например, полотно Томаса Йеписа, написанное в 1650–1660 годах.
Доисторические персики больше походили на желтую черешню: у ягод диаметром около 2,5 сантиметра была гладкая кожица, а внутренности примерно на треть состояли из косточки. К современному виду персики удалось привести за 6000 лет. Изначальный дизайн помидоров тоже был далек от совершенства: дикие томаты росли в Америке, больше всего напоминали смородину и были такими жалкими, что вряд ли бы попали под санкции. Неизвестно, чем мелкие красные ягодки приглянулись ацтекам, но именно они дорастили томаты до приличных размеров — примерно как у современных помидоров черри. Видимо, чтобы примирить покупателей с чудовищной ценой за крошечные овощи, первые европейские торговцы рекламировали помидоры как знатный афродизиак.
Не меньше селекционеры поработали и с морковью. Изначально ее выращивали ради ароматных семян, а что там за штука под землей, крестьян волновало мало. Потом, примерно в X веке до нашей эры, кто-то с голодухи попробовал корнеплод, и с тех пор у овоща началась новая жизнь. До XVII века морковь была самых разных цветов — от фиолетового до белого. Потом произошла мутация, и корнеплод стал желтым. Привычная оранжевая морковь — дитя любви желтой и красной морковок. Так что овощи можно изменить до неузнаваемости без сложных научных вмешательств, было бы желание.
