В 1999 году Интернет уже работал в полную силу, хотя все еще оставался чисто гиковской забавой. В России, к примеру, не у каждого хватало терпения часами дозваниваться до провайдера, загружать одну картинку пять минут и терпеть постоянные падения линии. Но даже это ощущалось как фантастика наяву!
Все те, кто в 90-е уже сидели в Интернете, хорошо могли себе представить, как Сеть изменит их жизнь. Но, признаться, мало кто задумывался о том, что будет с Интернетом, когда он станет массовым и доступным для каждого чайника и чайницы. И уж точно себе никто не представлял соцсетей и их доминирование в быту.
В Интернете в последнее время часто и бурно обсуждается всплывшая видеозапись разговора Дэвида Боуи с интервьюером канала Би-би-си. В нем видно, что энтузиазм Дэвида по поводу новой технологии в разы превосходит типично вялую и непонимающую реакцию обывателя конца 90-х.
Есть несколько версий нарезок того интервью — от двух минут до шестнадцати. Мы распишем вкратце основные тезисы, высказанные Дэвидом Боуи, чтобы тебе не мучить себя английским языком.
Пересказываем главное, что сказал нам Дэвид Боуи из прошлого о будущем.
Интернет, возможно, сейчас становится знаменем бунта, разрушения, нигилизма и хаоса (как некогда рок-н-ролл).
(В ответ на вопрос, что хорошего в том, если каждый может говорить в Интернете что угодно). Как артист, лично я приветствую новую демистификацию отношений между музыкантом и публикой. Девяностые — эпоха коллективизации, сейчас важны уже не конкретные артисты, титаны-звезды, как в прошлом, а коммьюнити. Аудитория станет более важным элементом музыки, чем исполнитель. Оценка музыки ляжет на слушателя, исполнитель будет реагировать на ощущения публики.
Интернет вернет нам ощущение полной разрозненности и разнообразия мнений по любому вопросу.
Сейчас мы видим лишь надводную часть айсберга реального потенциала Интернета. Интернет принесет нечто нынче невообразимое — и хорошее, и плохое. Мне кажется, мы прямо сейчас на острие чего-то волнующего и пугающего.
Интернет — это не просто инструмент. Это внеземная форма жизни. Если на Марсе есть жизнь, то прямо сейчас марсиане у нас высадились.
Контекст и содержание информации радикально переменятся так, что сейчас мы даже не в состоянии это предвидеть. Нам придется пересмотреть свое понимание того, что есть медиа.
