Песня Таркана, во всем мире известная, как «Поцелуй-поцелуй», на самом деле не о поцелуях. Вот, например, что поется в ее первом куплете:
Адамини Эллин меня в моей руке носить середине свист
Арсиз, арсиз, рот раздувать раздувать взрыв резинки
Мы видели, как мы опального отца руками
Дикие новых частей пришла к старикам деревни отправился в банк
Тут сложно комментировать. Носить в середине свист – это даже для турецкого певца занятие не самое обычное. Если рот раздувать-раздувать, и делать это с надлежащим упорством, то взрыв резинки рано или поздно произойдет. Руками опального отца может оказаться все, что угодно, - народ все-таки южный, мало ли, что у них там за легенды. А вот кто такие дикие, почему они из новых частей, и что им нужно в банке – это вопросы, которые Таркан оставляет без ответа.
Припев:
Ты маленький Щелкунчик
Принимая отверстия были временем
Моя судьба гидры
Муучх поймать муучх
Что такое «Муучх» – неизвестно, переводчик не узнает это слово. Так что оно останется нашей с Тарканом и Филиппом маленькой тайной. А вот Щелкунчик – это нам знакомо. Про Щелкунчика у нас тоже пели. Трагически так, с нервом. И отверстия там действительно были временем – штришок весьма и весьма поэтичный. Как-то даже и не ожидаешь такого от восточного человека.
Потом Таркан снова повторяет первый куплет, потом припев и переходит к речитативу. Который гласит:
Щенки Дустум яму
Упал на колени щенков
Дустум тепла щенков
Эль Амааан
Щенки... Хотя казалось бы. Таркан и щенки. Сочетание, которое приходит в голову одним из последних. Но тем не менее – именно щенки. Хотя отдельно это слово переводится как «дети». Но в контексте – щенки. Так что о собаках песня. А не о прогулочных звездах.
