Нигилизм лучше всего получается у профессионалов этого дела.
Мне нравится музыка, которая оскорбляет. Мне нравится, чтобы это было как скрежет ногтя по школьной доске — необузданно и дико.
Наступил момент, когда мои папа и мама неожиданно поняли: «Бог ты мой! Мы родители Игги Попа!»
Мне очень нравится просто сидеть и смотреть на поток воды. Не рыбачить, не плавать с аквалангом, не грести на лодке, не дай бог, — лучше всего у меня получается просто смотреть в никуда. Могу сказать, что в этом занятии я чертовски хорош.
Если разобраться, чем Иисус на самом деле занимался? Постоянно проводил время с сильно пьющими рыбаками.
Я почти никогда не использую туалет у себя дома, чтобы поссать. Я всегда иду в сад или во двор. Люблю, знаете ли, поссать на своей земле.
Обычно мои старые фотографии мне нравятся больше, чем новые. Хотя женские платья на мне по-прежнему сидят неплохо!
Чем больше у меня свободных денег, тем меньше у меня свободы…
Небо над Майами было моим главным утешением последние 50 лет, уступая, пожалуй, только морю. В хороший день, когда ветер дует с юга, свет тут такой рассеянный и всепрощающий…
Мое восприятие реальности глубже, чем дерьмо, в котором я нахожусь.
С сексом все как-то понятнее, чем с любовью. Ты знаешь, хороший он был или не очень. И через десять лет твое мнение на этот счет не изменится.
Никогда не верил, что у U2 это все серьезно с китами. И в Beastie Boys с их Тибетом тоже не верил.
Бывает такой момент, когда после двух дорожек какой-то странной дряни в Нью-Йорке, кварты Jack Daniels и ночи с не самой лучшей девушкой в твоей жизни ты, проспав два часа, продираешь глаза. И слышишь, как с улицы доносится: «Бииип! Бииип!» Там утренняя пробка, беспросветная серость и холод, и жить тебе совершенно не хочется. В такой момент, бывает, думаешь: ну вот, нафига я все это сделал вчера? Но это единственное, о чем я когда-либо жалел в своей жизни.
