Белых пятен в биографии основателя Московского госуниверситета столько, что заполнить их не смогло бы даже самое живое воображение (хотя попытки предпринимаются, взять хотя бы расхожий миф о том, что Михайло Васильевич — незаконнорожденный сын Петра I). Биографы сходятся в одном: выдающийся ученый Ломоносов был не дурак заложить за воротник.
Даже когда он уже стал членом Российской и Шведской академий наук, в нем были живы повадки крепостного архангельского мужика. По словам Пушкина, «он везде был тот же: дома, где все трепетали, во дворце, где он дирал за уши пажей, в Академии, где не смели при нем пикнуть». При этом вспышки гнева у него странным образом выпадали на периоды абстиненции, а после вина Михайло становился добр.
Во всей красе он себя показал в 1736 году, когда его в возрасте 25 лет отправили за границу для перенимания опыта и «смотрения славнейших химических лабораторий». Христофор Вольф, глава встречавшей стороны, писал потом в Петербург: «Он через меру предавался разгульной жизни. Пока он сам был еще здесь налицо, всякий боялся сказать про него что-нибудь, потому что он угрозами своими держал всех в страхе». Заграничный наставник Михайло, Иоганн Генкель, тоже жаловался в столицу: «Он колотил людей, участвовал в драках в винном погребке, братался со здешними молокососами, с самого начала слишком пьянствовал, поддерживал подозрительную переписку с какой-то марбургской девушкой — одним словом, вел себя непристойно». Из переписки, кстати, потом получился не совсем законный ребенок и не вполне запланированный брак.
Те, кто надеялся, что с возрастом Ломоносов остепенится, разочаровались в нем в 1743 году, когда Михайло Васильевич устроил в Петербургской академии наук полноценный дебош. По свидетельствам очевидцев, он «поносил профессоров отборной руганью, называл их ворами и такими словами, что и писать стыдно, и делал против них руками знаки самым подлым и бесстыдным образом». Знаки были не те, что сейчас, но смысл тот же. Самое удивительное, что гению всю жизнь удавалось выходить сухим из воды: Екатерина II за скандалы Ломоносова прощала. Лишь раз императрица сказала, что он «за грехи свои достоин смертной казни». Но и тогда быстро отошла, дело ограничилось штрафом.
Гений против употребления
1730—1735 Уходит с обозом в Москву, где крайне загадочным образом поступает в Славяно-греко-латинскую академию, куда принимали только дворянских детей. Денег едва хватало на квас, так что пить было дорого.
1736—1741 Отправляется в командировку в Германию для продолжения образования. Судя по историческим трудам, много времени проводит в кабаках, где учиняет пьяные драки.
1742—1747 Возвращается в Россию и получает место адъюнкта Академии наук по физическому классу. Вроде образованный человек, а быстро ввязывается в драку с пьяным соседом-немцем: за оскорбительное «русский варвар» лупит его деревяшкой для натягивания парика. Вообще много дерется, в том числе и с матросами. Неоднократные приводы в околоток. Тем не менее в 1745 году становится первым русским, избранным на должность профессора химии, и получает разрешение читать лекции на русском. Ранее преподавать разрешалось только на немецком.
1748—1756 Михайло Васильевич начинает почивать на лаврах. Специально для него построена первая в России химическая научно-исследовательская лаборатория. Открывается Московский университет, где разрешается учиться не только дворянским детям (последствия этого недальновидного решения до сих пор пьют пиво у памятника Ломоносову на улице Моховой). Параллельно ученый заводит полезные знакомства на фуршетах у императрицы. Пить и буянить, однако, практически бросает.
1757—1765 Избран членом Российской академии художеств и всех приличных заведений, включая Стокгольмскую и Болонскую академии наук. В 1761 году открывает атмосферу Венеры. Умер в апреле 1765 года от осложнений банальной простуды. Как водится в интеллектуальных кругах, смерть Ломоносова вызвала натуральный шквал разного рода пасквилей. Так, поэт Сумароков чутко отреагировал на нее следующим образом: «Угомонился дурак и не будет более шуметь!» Будущий император Павел тоже сказал: «Что о дураке жалеть, казну только разорял».
Собутыльники
ИВАН ШУВАЛОВ
Любимец просвещенной императрицы Елизаветы — граф Шувалов был большим другом и заступником Ломоносова. При его попустительстве Михайло неоднократно на пьяную голову устраивал разносы немцам в Академии наук.
ВАСИЛИЙ ТРЕДИАКОВСКИЙ
Непримиримые оппоненты во всем, что касалось стихосложения, они особенно любили сойтись в споре после дозы горячительного. Только так словесные баталии приобретали нужную легкость и поэтичность. Примечательно, что Тредиаковский даже написал эпиграмму на своего собутыльника, обличая ломоносовскую страсть к спиртному:
Хоть глотку пьяную закрыл, отвисши зоб,
Не возьмешь ли с собой ты бочку пива в гроб?
И так же ли счастлив мнишь в будущем быть веке,
Как здесь у многих ты в приязни и опеке?
Никак там твой покров и черт и сатана?
Один охотник сам до пива и вина,
Другой за то тебя поставит в аде паном,
Что крюком в ад влечет, а ты — большим стаканом.
ЕЛИЗАВЕТА ЦИЛЬХ
Взаимоотношения с женой у Ломоносова сложились почти на современный манер: сначала шнапс, потом ребенок, а следом и необходимость жениться. Вспоминать об этом Михайло не любил и с женой в обществе появлялся редко.
