Сергей Довлатов стал самым известным писателем-эмигрантом третьей волны. И был одним из самых убежденных алкоголиков своего времени. В Советском Союзе аутсайдер Довлатов, непризнанный гений-литератор и журналист-халтурщик, напившись, ощущал себя русским классиком. В трезвом виде он маялся, выпив первую, проваливался в запой, а писать, по собственному признанию, мог только в краткий миг между пьянством и трезвостью. Этого чудного мгновения писатель старался достигать как можно чаще.
Довлатов-человек, по воспоминаниям современников, был невыносим: напившись, обижал друзей и женщин, ввязывался в драки. Лирический герой Довлатов также уделял алкоголю много времени, но представал перед читателем безобидным ироничным неудачником и всегда вел себя интеллигентно, являясь скорее свидетелем, чем участником лихих загулов. В своем творчестве Довлатов отвел пьянству жизнерадостно-авантюрную роль: для его героев водка — дорога приключений. Водолазы ищут затонувшую золотую челюсть, ревнивый ассенизатор заливает дерьмом чужую свадьбу, грузин-охранник случайно сжигает лагерную сторожевую вышку.
Водка была его первой эмиграцией. Во второй, американской, к нему пришло признание, деньги и слава, пока эмигрантского масштаба. Однако на отношениях с водкой это никак не сказалось. «Алкоголизм излечим, пьянство — нет». Малопьющих американцев Довлатов не понимал: «Водку пьют микроскопическими дозами, все равно что из крышек от зубной пасты». К своему 50-летию Довлатов подготовил к выпуску сборник, а затем ушел в тяжелый запой, из которого выйти уже не смог. Судьба неудачника настигла его и в благополучной Америке: врачи отказались принять его с сердечным приступом, потому что у него не было при себе страховки. Смерть писателя гротескна, как его книги: он умер в удушливый летний день в Бруклине, с хлынувшей горлом кровью и двумя пуэрториканцами в качестве санитаров.
До всенародной славы Довлатов не дожил год: в России его книги стали выходить сразу после смерти. Сейчас он самый читаемый и цитируемый русский писатель. Есть даже фан-клуб Довлатова: его члены обязуются никого, кроме своего кумира, не читать. Что ж, посмертная канонизация — такая же вечная русская классика, как алкоголизм гения.
Гений против употребления
1959—1961 Довлатов работает в типографии, где начинает пить. Поступает на филфак университета им. Жданова (финский язык). После двух с половиной лет обучения студента Довлатова отчисляют за неуспеваемость, прогулы и аморалку.
1962—1970 В армии служит надзирателем в уголовном лагере особого режима на севере Коми АССР, где пьет спирт и чифирь. Вернувшись, поступает на журфак ЛГУ, работает в заводской многотиражке. Публикует статьи, репортажи, очерки в журналах «Аврора», «Нева», «Звезда». Пишет прозу, которую не печатают. Каждый день пропивает ровно 2 рубля 50 копеек в культовом питерском ресторане «Восточный», на закуску крадет с соседних столов куриные ножки и отбивные. Подрабатывает грузчиком и фарцовщиком.
1976—1978 Работает в журнале «Костер». Рассказы Довлатова публикуют на Западе в журналах «Континент» и «Время и мы», за что его исключают из Союза журналистов. Работает в Пушкинских Горах экскурсоводом. На день рождения пишет себе лозунг «35 лет в дерьме и позоре» и напивается до отключки. Пишет роман «Невидимая книга», который не печатают, но в 1977 году читают по радио «Свобода».
1978 Эмигрирует. Несколько дней перед отлетом в доме пили по-черному, допивали в аэропорту. В самолете у него оказалась еще бутылка водки. Довлатов отключился, и его высадили в Будапеште. Поселяется в Нью-Йорке, где приходит в восторг оттого, что в США за рулем можно пить «два дринка». Возглавляет газету «Новый американец», ведет трезвый образ жизни, лечится от алкоголизма.
1978—1983 В США одна за другой выходят книги Довлатова «Невидимая книга», «Соло на ундервуде», повести «Компромисс», «Зона», «Заповедник», «Наши». На авторские гонорары пьет много и качественно.
1984—1988 Выпускает две книги — «Демарш энтузиастов» и «Не только Бродский». Врачи во спасение врут ему, что у него цирроз печени. Официанты в Брайтоне не подают ему счетов: «С русских писателей денег не берем!» Его книги издаются на шести языках. Становится лауреатом премии американского Пен-клуба.
1990 Ушел в очередной тяжелый запой, скрываясь от родственников. 24 августа умер от сердечной недостаточности.
Собутыльники
АНДРЕЙ БИТОВ
Напившись с Довлатовым на банкете, автор «Пушкинского дома» стал громить ресторан, а позже в «обезьяннике» орал милиционеру, наступившему ему на шею сапогом: «Вы Бунина знаете? Толстого читали?»
ЕВГЕНИЙ РЕЙН
«Как-то пьянствовали в избе Довлатова. Был ноябрь, шел дождь. И он так напился, что упал на землю и заснул. Утром я обнаружил его в замерзшей луже. Лед приковал его к земле, и я лопатой разбивал лед. И он не заболел».
ИОСИФ БРОДСКИЙ
Довлатов, выпив для храбрости, готовил стихотворение Бродского к публикации и пропустил букву — получилось «могила неизвестного солата». Номер с «солатом» он в ужасе понес Бродскому, на что тот сказал, что так, может, и лучше.
