Великий армянский актер Фрунзик Мкртчян был по-кавказски феерическим алкоголиком, любимцем восточных красавиц и удивительно несчастным в личной жизни человеком. Выпить с ним почитали за честь все слои советского населения.
Он никому не отказывал: гаишникам, не штрафовавшим его ни разу, хотя он постоянно ездил под градусом; портье гостиниц, где он отсыпался после буйных попоек; официантам и директорам ресторанов, где с него редко брали деньги; зэкам, с которыми он уходил в многодневные запои в честь покойного отца, отбывавшего срок на лесоповале. Легендарные загулы длились неделями — с витиеватыми тостами, царской закуской, песнями и танцами.
Если творчество Петросяна — это худший вклад Республики Армения в советское массовое искусство, то роли Мкртчяна в «Кавказской пленнице», «Мимино» и «Не горюй!» — однозначно лучший. У Фрунзика было много талантов: он рисовал на салфетках в ресторанах, как Пикассо, играл на зурне и даже подрабатывал этим в студенческие годы на свадьбах и похоронах. Актер придумывал реплики своим героям, мгновенно уходившие в народ: «Она умеет готовить? Тогда я не умею есть то, что она умеет готовить! Утром — яичница, днем — яичница, вечером — яичница, а ночью — омлет!»
Личная жизнь была готическим макабром. Дочь, уехавшая с мужем-аргентинцем в Южную Америку, погибла в автокатастрофе. Жена и сын сошли с ума — в их наследственной линии была предрасположенность к психическим расстройствам. После перестройки актер снимался только в Армении. В голодном Ереване, где почти все деревья были спилены на дрова, Фрунзик умудрялся добывать водку и вино, которых давно не было в магазинах. Он все чаще пил один.
Трагическая развязка наступила перед Новым годом. Мертвого актера обнаружил его брат: Фрунзик стоял, обняв постамент для комнатных часов. А рядом — ящик водки, который актер будто приготовил для своих поминок. В новогоднюю ночь армяне пили первый бокал в тишине. На похороны пришел весь город. Электричества не было, и затянувшееся допоздна прощание вершилось в свете фар.
Гений против употребления
1953—1962 Снимается в фильмах «Из-за чести» и «01-99». Подрабатывает тамадой и славится на весь город розыгрышами и шутками. Пьет немного, но с удовольствием.
1963—1970 Роли в «Тридцать три», «Кавказской пленнице» и «Не горюй!». Все чаще живет в Москве. На съемках «Айболита-66» образуется алкотреугольник Быков — Смирнов — Мкртчян. К ним присоединяется Олег Ефремов, вспоминавший потом: «Мы были молоды, веселы, талантливы и почти всегда пьяны». Актер любил отправляться в железнодорожные путешествия по стране без денег и документов, очаровывая проводниц и местную милицию и пьянствуя на деньги попутчиков.
1971—1977 Исполняет лучшие роли в «Солдате и слоне» и «Мимино». Гениально (и почти без грима!) играет Сирано де Бержерака в Ереванском театре. Пьет много и часто. Художник Георгий Тер-Ованесов: «По дороге завернули в ресторанчик. «Водки нет, не привезли еще, Фрунзик-джан», — подбежал официант. «Ну давай вина, что ли», — расстроился Фрунзик. Выпив большой фужер, произносит: «Какие ж мы идиоты! Зачем губить себя водкой? Надо переходить на вино». Подъезжает машина, и рабочие выгружают из нее ящики с водкой. Фрунзик берет пару бутылок, наливает полные фужеры и заявляет: «Чтоб я когда еще выпил эту кислятину! Говно вино!»
1978—1987 Фильмы «Одиноким предоставляется общежитие», «Али-Баба и сорок разбойников» и «Суета сует». Из-за проблем с печенью лечится, снижает дозу, но зашиваться отказывается. Периодически срывается и уходит в страшные запои. В Армении становится национальным героем: его самочувствие обсуждают гораздо активнее, чем состояние очередного генсека.
1988—1993 Безвылазно живет в Ереване, практически не снимается, но активно работает над созданием собственного театра. Все деньги тратит на лечение сына, но, потеряв надежду на его выздоровление, теряет интерес к жизни и уходит в последний в своей жизни запой. Умирает в холодной и пустой ереванской квартире 29 декабря 1993 года.
Собутыльники
ВАХТАНГ КИКАБИДЗЕ
«После ресторана Фрунз уговорил прокатиться по ночной Москве. Мы мчались, уворачиваясь от машин и сигналя. А когда приехали в гараж, Фрунз тут же положил голову на руль и мгновенно заснул. Он был абсолютно пьян».
РОЛАН БЫКОВ
«На съемках фильма «Айболит-66» Фрунзик неожиданно заорал: «Старка!» (бутылка этой водки «играла» касторку). Вечером Быков приволок ящик «Старки», который к утру был уничтожен. А эпизод с репликой вошел в фильм».
АРНО БАБАДЖАНЯН
«С Фрунзиком навещали приятеля в колонии. Сидим в ресторане. Фрунзик приводит виновника торжества с начальником тюрьмы. Начальник: «Чтоб к отбою ваш друг был в зоне». Расстались с другом только под утро».
