Начать, наверное, следует с 1988 года, когда Scorpions еще не были для нас стариковской группой, а самым что ни на есть модным и лютым рок-актом Запада. В разы популярнее, чем Queen или Aerosmith какой-нибудь.
Да, у них была пауза. После меганародных и мегалюбимых пластинок «Blackout» (1982) и «Love at First Sting» (1984) четыре года ничего не записывали. И вдруг 17 апреля 1988 года телепортировались в Ленинград. Там они выдали 10 концертов, плюс один тайный в ленинградском рок-клубе. Осталась обрывочная видеохроника того самого происшествия.
Это был революционный опыт и для группы, и для страны. К нам тогда из тяжелых рокеров успели приехать лишь Uriah Heep, однако они переживали не самые славные времена. А «скорпы» приехали на самом гребне волны.
Любопытно, что как раз в те апрельские дни, пока «скорпы» гремели в Ленинграде, у них выходил новый диск — «Savage Amusement». Критики и многие фанаты зовут его первой неудачной пластинкой Scorpions, но тогда это было не важно. К нам приехали металлисты в клепках, да еще авторы главных баллад комсомольских дискотек 80-х! Два в одном!
В Москву группу не пустили: коммунисты опасались беспорядков. Однако всего через год Scorpions добрались и до столицы — у них был важный слот на двухдневном Фестивале мира (наряду с Bon Jovi, Motley Crue и каким-то диким алкоголиком, певшим песню про «Crazy Train»).
В общем, Scorpions влюбились в Россию. И что особенно важно, в воздухе и в самом деле носился ветер перемен. Такие были времена, и надо было быть совсем безносым, чтобы это не ощутить.
Поэтому, когда в 1990-м году Scorpions выдали песню про Москву, балалайки и вихри свободы, никто не удивился. Вообще никто. Все приняли это как должное — и впрямь, а кто иной должен придумать такую песню, кроме как Scorpions? Тем более что там у них недавно Берлинская стена рухнула, так ей и надо.
Написал песню один человек — вокалист Клаус Майне, который вечно в фуражке. Идея пришла ему под фуражку, когда Стас Намин катал группу по Москве на теплоходе, а затем они тусили на шашлыках в его клубе на территории Парка имени Горького (москвичи знают эту точку как Зеленый театр). Отсюда и первые строки баллады:
По течению Москва-реки
Плывем к Парку Горького,
Слушая ветер перемен.
Песня стала буквально программной для России 90-х. Да и для бывших дружеских республик тоже. Да и для всего нового мира.
Альбом «Crazy World» (1990) тоже удался на славу. А потом Стас Намин пробил группе встречу в Кремле с Горбачевым. Парни исполнили «Wind of Change» прямо там же, а после фотосессии Михаил Сергеевич отпустил репортеров и остался побеседовать лично с творческим коллективом из Германии.
Гитарист Рудольф Шенкер все помнит: «Мы сидели с ним и его женой Раисой и говорили о гласности и перестройке».
Клаус Майне тоже добавляет деталей: «Больше всего запомнился момент, когда я сказал ему: „Мистер Горбачев, когда я был маленьким, Никита Хрущев правил страной, так он снял ботинок и постучал им по столу в ООН. Мы все были в шоке и стали ждать новую войну“. А Горбачев посмотрел на меня и ответил: „Думаю, это был рок-н-ролл, не правда ли?“ Он был очень харизматичной личностью».
Казалось бы, ничто не способно омрачить столь грандиозное творение. Однако зачастую политика сильнее искусства. В 2022 году группе ничего не оставалось, кроме как сочинять новое вступление. Теперь песня начинается со строк «Now listen to my heart, it says Ukraine». Ждем, когда Scorpions в России объявят нежелательным иностранным агентом.
Как меняются времена и нравы, можно отследить и по другим политическим хитам 80-х. История одной песни: «Русские», Стинг, 1985.
