Это сегодня любой школьник, если его, конечно, удастся оторвать от смартфона, живо накидает концепцию идеального боевого танка. Рациональные углы бронирования, газотурбинный двигатель, динамическая защита, автомат заряжания — ну вот это все. Зато сто лет назад представления о танке были куда более размытыми и нечеткими.
В самый разгар Первой мировой войны инженеры ломали голову над проблемой преодоления эшелонированной обороны противника. Заросли колючей проволоки, минные поля, пристрелянные пулеметные точки превращали классическую атаку пехотных цепей в натуральное массовое самоубийство. Воюющие стороны месяцами сидели друг против друга, носа не показывая из траншей. Недаром Первою мировую прозвали «окопной войной».
Еще в 1914-м французский инженер Луи Буаро предложил уникальную концепцию машины, которая сможет проделывать проходы в проволочных преградах, легко переезжать через траншеи и вообще наводить ужас на врага. Это была огромная самодвижущаяся шестисекционная гусеница с расположенным внутри движителем — 80-сильный бензиновый мотор и цепная трансмиссия. Он, движитель то есть, двигался по направляющим, буквально проталкивая секции-гусеницы вперед.
Благодаря своим габаритам и массе танк Буаро должен был сметать редуты колючей проволоки и прочие оборонные сооружения. При массе в 30 т и ширине секции в 3 м это казалось вполне естественным. Столь же естественной представлялась и медлительность гиганта. Просто попробуй уместить в рамках одного предложения 80 «лошадей» и 30 т! Сам Луи Буаро утверждал, что его самодвижущаяся гусеница сможет «разгоняться» до 3 км/ч. Но это, видимо, только под горку и при попутном ветре. На испытаниях адская клетка показала лишь 1,5 км/ч.
Надо признать, танк Буаро справился с основной задачей. На тестах он успешно преодолел сеть проволочных заграждений шириной 8 м, не спасовал перед 5-метровой воронкой и пусть медленно, но верно форсировал 2-метровую траншею. Но скорость передвижения танка вызвала у армейских наблюдателей лишь насмешки. К тому же самоходная гусеница не умела самостоятельно поворачивать. Чтобы изменить траекторию движения, машину приходилось останавливать, поддомкрачивать и вручную направлять в нужную сторону.
Даже в тепличных условиях полигона эти операции вызывали сложности, а представить, как поворачивать самоходную гусеницу в условиях реального боя, под огнем противника, вообще никакой фантазии не хватит. Проект Луи Буаро признали бесперспективным. Но на помощь солдатам Антанты уже спешили «Шнайдер-CA1» — первые настоящие французские танки.
