Сегодня Алексей Иванов — один из самых успешных отечественных писателей с двумя десятками книг в портфеле, десятком экранизаций, верной командой, персональными стендами на книжных ярмарках и единственной в стране собственной сетью дистрибуции. Но так было не всегда. Эта книга — документальный триллер с захватывающим бизнес-сюжетом длиной в двадцать лет. Здесь почти все герои не только реальны, но и прекрасно известны, в книжном мире уж точно, а все события уже состоялись. Юлия Зайцева, бессменный продюсер Алексея Иванова, берет читателя за руку и снова проходит весь свой путь, заставляя поверить, что вместе нестрашно. Два года Юлия борется за право стать продюсером Иванова, берет огромный кредит, чтобы спасти их совместный проект. Иванова пытаются ограбить, увести деньги, выделенные на его фильм, и даже присвоить его бренд «Сердце пармы». Внезапно профессиональная писательская жизнь оказывается не менее закрученной, чем детективный сериал.
MAXIM эксклюзивно публикует главу из книги.
«С голой женщиной сложно спорить»
За время съемок мой авторитет у Иванова значительно вырос. Кажется, его впечатлили моя экстремальная самоотверженность и, конечно, запредельная сумма контракта на сценарий с сибирской компанией. Агент Иванова Гаврилов неуловимо порхал в собственных проектах и через раз отвечал на звонки писателя. Иванову постоянно поступали разные предложения. И он все чаще диктовал для связи мой телефон.
Макса это страшно бесило. Деньжищи проекта были почти освоены. Нужно планировать дальше. Максу нравилась безграничная покладистость автора. Его удивил мой сибирский контракт, и он готовился к битве с Гавриловым за агентскую должность. Свои планы Макс открыл мне во время одного из наших еженедельных задушевных разговоров за вином. То ли выпил лишнего, то ли, завладев «Лексусом», и вездеходом, и водителем на посылках, почувствовал себя хозяином положения и не видел во мне конкурента. Его прельщала бесконтрольность позиции рядом с громким топовым автором. Он видел себя в роли предприимчивого кукловода. Макс запланировал получить под имя писателя пару-тройку выгодных госконтрактов и активно взялся оказывать «услуги» местным чиновникам.
Макс вдруг вспомнил про наш «Июль», который мы с ним напрасно открыли для фильма. И предложил мне выгодно прогонять через него деньги сомнительных чиновничьих конторок. Я наотрез отказалась. Криминальный заработок меня не вдохновил. Зато мой отказ вдохновил Макса надавить на еще одну болевую точку. Мы снимали полет на воздушных шарах над Кунгуром. Дата была назначена как раз в день моего питерского госэкзамена на втором высшем. Я решила, что проект для меня важнее очередного диплома, и приехала на площадку. Пока техники надували шары, я переодевалась и с гримером наводила мейкап. Потом получила рацию и подошла к корзине: «Я готова!» — «К чему готова? — поспешно встрял Макс. — Мы решили, что вместо тебя полетит Парфёнов». Я замерла, а потом проглотила бешенство, улыбнулась и молча села в свой автомобиль дожидаться финала и обтекать без свидетелей. Доктор Вагин научил меня побеждать незаметно в очевидных для всех поражениях.
Хотя были и настоящие победы. Как-то после ранних промозглых съемок я вернулась в номер и залезла отогреваться в душ. Телефон лежал рядом, на полке. В эти месяцы я не расставалась с ним ни на минуту. Раздался звонок, я выскочила на скользкий пол и тут же взяла трубку: «Юля? Я продюсер режиссера Валерия Тодоровского. Ваш телефон мне дал Иванов. Мы сейчас заканчиваем съемки фильма „Стиляги“ и думаем о новом проекте. Валерий хочет экранизировать „Географа“. У вас свободны права? Какие условия?».
Ситуация выглядела комично. Я балансировала между раковиной и душем, пытаясь одной рукой накрутить на себя полотенце, и судорожно соображала: сколько могут стоить права? В моем нехитром опыте была пока всего лишь одна цифра — 180 тысяч шальных долларов за сценарий о Ермаке. Но здесь Иванову не придется писать, требуется только дать разрешение. Наверное, сумма должна быть меньше. «Права будут 120 тысяч — долларов, конечно», — как можно увереннее отчеканила я. На том конце на секунду повисло молчание: «Может быть, вы не в курсе, но на рынке нет таких цен. Недавно мы купили Прилепина в пять раз дешевле». Но я с голыми руками бросилась в битву: «А у Иванова цены именно такие. И он не торгуется. Если хотите, можете докупить еще Прилепина». Продюсер обещал посоветоваться с Валерием и перезвонить.
Днем на съемках я рассказала Иванову о переговорах. Писатель испуганно крякнул, услышав цифру, но разрешил мне рискнуть. Вечером я исполнила тот же дубль: душ — звонок — телефон — голые переговоры. Мою ставку приняли, можно готовить договор. Я улыбалась, в голове крутилась популярная в то время шутка «Русского радио»: «С голой женщиной сложно спорить».
Идеальная метафора моей жизни в этот нелегкий год. У меня не было ничего, мне совсем нечего было терять, я сражалась на голом энтузиазме и, кажется, начинала побеждать.
