Он
В 1950-е годы город Сент-Луис представлял собой оплот американского консерватизма. Живописные геометрические газоны, начищенные до блеска капоты машин, начищенные до блеска дети на велосипедах… Идеальный американский город, уже готовый к съемке в рекламе. Здесь же находился Университет Джорджа Вашингтона, считавшийся одним из лучших в стране, особенно это касалось его медицинского факультета.
Конечно, на каждой кафедре были свои звезды и авторитеты. На кафедре гинекологии такой звездой был Билл Мастерс.
«Если в гинекологическом отделении возникала проблема, единственный, кого вы хотели видеть входящим в кабинет, был Мастерс» — так отзывался о 41-летнем хирурге один из его коллег. Мастерс был известен не только спасением жизней после неудачных абортов или выкидышей, но и созданием новой жизни.
Он был в числе первых врачей, поставивших процесс искусственного оплодотворения на поток, причем процент успешных беременностей был невероятно высок, когда за дело брался именно Мастерс. Очередь из отчаявшихся пар, годами безуспешно пытавшихся забеременеть, никогда не была короткой. «Я гарантирую, что у вас будет ребенок» — коронная фраза Мастерса.
Каждое утро Билл одним из первых ставил свой красный спортивный «шевроле-корвет» на университетскую стоянку. Еще раньше он совершал пробежку по стадиону, неподалеку от своего дома. Он никогда не изменял галстуку-бабочке, объясняя это не пижонством, а необходимостью: во время осмотра не нужно было перекидывать через плечо длинный галстук. Назвать Мастерса симпатичным мог только очень вежливый человек. Также он не был ни любезным, ни компанейским.
Доктор Мастерс не любил досужих разговоров, редко позволял себе улыбку, а заслужить его похвалу считалось среди студентов величайшим достижением. И никто не знал, какой грязный и постыдный секрет скрывает холеный Билл Мастерс.
Она
Вирджиния Джонсон поняла, что хочет получить эту работу, едва переступив порог медицинской кафедры Университета Джорджа Вашингтона в Сент-Луисе снежным декабрьским вечером 1956 года. Вирджинии было чуть больше тридцати, но она уже очень, очень устала. Дома ее ждали двое маленьких детей, в прошлом маячили два безработных мужа, помощи от которых, можно сказать, не было.
Она отчаянно нуждалась в работе, тем более в одном из лучших университетов страны. Впоследствии Вирджиния скажет: «Мир медицины никогда мне особенно не нравился, он для меня ничего не значил». Но чистые, большие и светлые коридоры нового корпуса университета и возможность работать на одного из лучших гинекологов страны ей явно импонировали.
«Она не была красавицей, но выглядела весьма сексуально и дружелюбно» — такой диагноз поставил миссис Джонсон один из врачей университета. Вирджиния была невысокого роста, с прямыми темными волосами, крупными чертами лица. Но в ней чувствовались стиль и элегантность. Она умела одеваться и умела себя преподнести. Вирджиния знала, что ее главный недостаток — отсутствие образования. Будучи дочерью фермеров, она добилась многого, уже переехав в город, но выше секретарской работы шагнуть никак не могла. Впрочем, в тот декабрьский вечер она получила работу прямо во время собеседования.
Миссис Джонсон произвела на Мастерса самое благоприятное впечатление: сдержанная, но не зажатая, находчивая, но не назойливая. И главное — дважды разведенная. Такая деталь в биографии женщины того времени могла ей сильно повредить. Разводы не просто не приветствовались, они осуждались.
Тысячи домохозяек предпочитали разводу электрошоковую терапию, которую им прописывали от депрессии. (Электрошоковая терапия была в те зверские времена популярна. Этот метод психиатрического лечения применяли даже для лечения гомосексуализма.) Очевидно, что миссис Джонсон была не из таких. В ней чувствовалось стремление к свободе и независимости. Кроме того, она не краснела, не хихикала и не падала в обморок при слове «секс» — решающий критерий, по которому Мастерс подбирал себе секретаршу. Ведь именно этим предстояло заниматься новой помощнице доктора Мастерса. Сексом.
Асексуальная Америка
Нам, современным людям, для которых секс является естественной частью жизни и обсуждение которого кажется нормой, не понять того, что творилось в мире середины XX века. А творилось следующее: секс был табуированной темой. Он существовал в замкнутых пространствах супружеских спален и полулегальных борделей, но в широкий мир вход ему был заказан.
Это был мир вопиющего сексуального невежества, который рухнул лишь в конце 1960-х, с приходом сексуальной революции, связанной с появлением разнообразных и доступных контрацептивов. Кстати, о супружеских спальнях: подавляющее большинство имело не одну широкую кровать, а две узких, чтоб и соблазна не было.
Продюсеры сверхпопулярного в 1950-х годах семейного сериала «Я люблю Люси» строго следили за тем, чтобы его герои не произносили слово «беременная» в эфире. Только в середине 1960-х в сериале «Моя жена меня приворожила» (Bewitched) показали двуспальную кровать, вызвав священный трепет зрительниц по всему континенту.
Не было речи о том, чтобы просветить школьников в вопросе, что происходит с их телом. Подобное незнание приводило порой к анекдотическим случаям. Однажды на прием к Мастерсу пришла молодая пара, которая уже два года тщетно пыталась завести ребенка. На вопрос доктора, в какой позе пара чаще всего практикует соитие, молодые люди, трогательно взявшись за руки, ответили: «Как и написано в Библии, мы возлежим рядом на одном ложе».
Выяснилось, что они и правда просто «возлежали» и оба невинны, как Адам и Ева до встречи со змием. К сожалению, смешно было не всегда. В подавляющем большинстве случаев сексуальная непросвещенность приводила к событиям в разной степени неприятным — от несчастливой семейной жизни до нежелательной беременности и часто аборта.
И если мужчины еще могли прогуляться до борделя и узнать там о радостях секса, то женщины вынуждены были проводить безрадостные годы в холодных спальнях, искренне считая мастурбацию грехом и не представляя, что такое оргазм.
Первые попытки открыть обществу глаза на секс предпринял биолог Альфред Кинси. Еще в 1930-х годах он начал исследование сексуальности человека, результатом которого стали два бестселлера — «Половое поведение самца человека» и «Половое поведение самки человека». Кинси, несомненно, заслуживает всяческой похвалы и всех возложенных на него лавров за смелость первопроходца. Но у работ биолога есть один весомый недостаток: все они сугубо теоретические. Выводы, которые делал Кинси в своих монографиях, основаны на ответах из опросных листов (все мы знаем, как «честно» отвечаем на вопросы о сексе). Более того, в качестве подопытных биолог, за неимением приличных граждан, выбрал постояльцев тюрем — мужской и женской. То есть не смог обеспечить свое исследование репрезентативной выборкой.
Из-за отсутствия научных фактов секс был благодарной почвой для мифов и творчества отдельных исследователей. Особенно это касалось женской сексуальности, с мужской все-таки разобраться во все времена было проще. Так Зигмунд Фрейд изобрел теорию о зрелом вагинальном и незрелом клиторальном оргазме. Мол, клиторальный оргазм свойствен девушкам, не ведающим, что они творят, в то время как вагинальный является признаком взрослой, развитой женщины. А еще вагинальный оргазм в разы сильнее.
Кстати, читай: «5 необычных случаев из практики Зигмунда Фрейда».
Когда много лет спустя вопрос об этой сомнительной дифференциации был задан дочери психоаналитика Анне Фрейд, она ответила: «Даже если кто-то захотел бы выяснить природу женского оргазма, не представляю, как бы он проделал это в лабораторных условиях». Она не была знакома с Уильямом Мастерсом.
Подглядывающий
Почти на год бордель стал вторым местом работы Мастерса: он приходил сюда после смены в университете и скрупулезно записывал все акты, которые наблюдал сквозь глазок в псевдостене. Девушки не возражали, даже поощряли доктора. Во-первых, он провел для каждой бесплатный медосмотр. Во-вторых, во время его дежурств они были защищены от полицейских облав. Начальник полиции Сент-Луиса и его жена были обязаны Мастерсу появлением в своей семье наследника, так что договориться с блюстителем порядка доктору было легко.
Затем Мастерс зашел в тупик. Наблюдение поставило больше вопросов, чем дало ответов. Оказалось, что имитация оргазма — обычная практика женщин. Как же тогда узнать, когда женщина имитирует оргазм, а когда испытывает его по-настоящему? Вот прицепить бы к ней проводки и снимать показания пульса во время секса! Мечты, мечты… Мастерс понял, что в борделях не развернешься. Тогда он пошел к декану медицинского факультета за разрешением на проведение исследования секса. «Да что вы знаете о сексе?» — спросил возмущенный декан. «Ничего. И я уверен, что вы тоже», — ответил невозмутимый Билл. Декан расхохотался и дал разрешение. Но с оговоркой: эксперименты должны проходить в атмосфере строжайшей секретности. Декан не хотел рисковать репутацией университета и своей должностью. Билл согласился.
Дело оставалось за малым — найти женщину-партнера. После общения с девушками из борделя Мастерс понял, что если кто и может понять женщину, то только другая женщина. И когда декабрьским вечером 1956 года Вирджиния Джонсон, уверенная в себе, самодостаточная и далекая от ханжеской морали, зашла в кабинет Мастерса, он понял, что нашел ее, ту самую.
Вдогонку: «Существует ли любовь с первого взгляда? Вот что думают ученые».
Одиночные выступления
В кабинете Мастерса творилось нечто странное. Каждый вечер туда приходили женщины и мужчины, по отдельности или вместе. После этого дверь приемной наглухо запиралась, и попытки коллег Мастерса пробраться туда за неожиданно понадобившимся документом мягко, но твердо пресекались Вирджинией в белом халате, высовывавшейся из кабинета.
Собственно, самыми подозрительными были звуки, прорывавшиеся порой сквозь больничную стену. Один раз Вирджиния застала стажера со стетоскопом, прижатым к стене: за стеной действительно творилось нечто странное.
Добровольцы — так называл участников своего исследования Мастерс — приходили и за небольшую сумму мастурбировали. При этом к их обнаженным телам крепились провода, подключенные к оборудованию, которое отслеживало пульс, температуру и другие показатели организма во время сексуального возбуждения.
Билл и Вирджиния наблюдали за процессом сквозь специальное стекло в лаборатории, при необходимости кто-то из них заходил в комнату и поправлял на добровольце провода. Доктор и его помощница также призвали на помощь оператора, снимавшего в университете операции. Мастерсу удалось убедить его, что то, что предстоит снимать, всего лишь медицинская процедура.
Самой сложной частью исследования было найти добровольцев. Здесь помогли такт и общительность Вирджинии. У нее было много знакомых медсестер, среди них нашлись те, кто согласился на подобную авантюру, — естественно, при условии строгой анонимности. Помогло и изобретение Мастерса — огромное пластиковое дилдо, нареченное исследователями Улиссом. Девушки-добровольцы обожали Улисса! Следующим этапом стало размещение в Улиссе миниатюрного объектива. Впервые в истории человечества женский оргазм был снят изнутри.
Постепенно слава о месте, где можно получить удовольствие и заодно подзаработать (не говоря уже о том, чтобы помочь науке), стала распространяться среди девушек, а потом и среди молодых (и не слишком) мужчин.
Выяснилось, что и мужчины, и женщины во время сексуального акта переживают четыре одинаковые стадии: возбуждение, плато (сильное возбуждение, но не оргазм), оргазм, расслабление. Также Мастерсу и Джонсон удалось развенчать миф Фрейда о зрелом и незрелом оргазме. Оказалось, что реакции тела женщины одинаковы при обоих видах оргазма и что в некоторых случаях клиторальный оргазм даже сильнее вагинального. Это подводило к неуютной мысли о том, что женщина, которая хочет получить сексуальное удовлетворение, вполне может обойтись и без мужчины.
Читай также: «Она уже: Путеводитель по женскому оргазму».
Парная программа
Через несколько месяцев после начала работы Мастерс решил начать изучение пар. Поскольку найти женатую пару, готовую разменять спокойствие супружеской спальни на непривычную атмосферу лаборатории, оказалось непросто, доктор и его помощница прибегли к рискованному способу. Они стали приглашать незнакомцев и незнакомок разделить радости эксперимента. Для поддержания анонимности на головы они надевали мешки с прорезями для глаз. (Позже сердобольная мать Билла Мастерса, узнав об эксперименте сына, сошьет для испытуемых более уместные шелковые маски.)
С каждым месяцем количество добровольцев росло. Исследование давало возможность получить удовольствие от общения с противоположным полом на анонимной, а значит, безопасной для социальной жизни испытуемых основе. Большим плюсом было и то, что, перед тем как включить мужчину или женщину в работу, Билл и Вирджиния проверяли состояние их здоровья на предмет венерологических заболеваний и допускали только тех, кто прошел тест.
К тому же женщинам устанавливались колпачки, дававшие почти стопроцентную гарантию от беременности. Чаще других в лаборатории доктора появлялись женатые и замужние: и те и другие жаждали отдохнуть от семейного счастья в объятиях незнакомого партнера с мешком на голове.
«Для чего это было нужно Мастерсу?» — можешь задаться вопросом ты (или тот, кто вместо тебя читает статью). Много лет спустя доктор сам дал ответ на этот вопрос: «Как гинеколог, я знал все о том, как на свет появляются дети. Но что приводит к зарождению жизни, по-прежнему было неясно. Я хотел проследить процесс с самого начала».
Конечно, исследование не могло долго оставаться тайной, тем более что Мастерс подключил к нему двух самых верных своих стажеров. Как-то один из них устанавливал испытуемой, чье лицо было надежно скрыто маской, колпачок. Но, едва стажер повернулся к девушке, забравшейся на гинекологическое кресло, он понял, что… в общем, что он хорошо ее знает. Действительно, оказалось, что девушка — студентка университета, с которой он несколько раз ходил на свидания.
В тесном мирке Сент-Луиса невозможно было что-то долго скрывать. Мастерс и не собирался. Прошло уже пять лет с начала работы, пора было представить результаты. Но самый известный в стране гинекологический журнал «Акушерство и гинекология», печатавший обычно статьи Мастерса, отверг краткое изложение исследования реакций организма во время секса. Тогда врач решил продемонстрировать результат своим коллегам.
Скандал и изгнание
Обычно по пятницам врачи кафедры гинекологии собирались на неформальное совещание, чтобы обсудить сложные случаи и просто обменяться опытом. Иногда кто-нибудь приносил на заседание пиво. В этот раз Мастерс предложил своим коллегам сухой вермут и обратил их внимание на экран проектора. Вскоре два десятка врачей сидели с раскрытыми ртами, напрочь забыв о вермуте.
Один из коллег Мастерса так вспоминает ту презентацию: «Он показал нам фильм, в котором неизвестная женщина мастурбировала. Это был крупный план сосков и увеличившейся груди. Мы не могли видеть лица женщины в фильме, кадр не выходил за пределы шеи и бедер».
Кажется, ничто не могло потрясти коллег Мастерса сильнее. Но когда оператор поставил следующий фильм, то выяснилось, что могло. На этот раз перед глазами врачей предстало женское влагалище изнутри, снятое во время возбуждения и оргазма. По окончании премьеры комната наполнилась возмущенным гулом. Даже врачи не были готовы к такой степени откровенности. Через несколько дней Мастерсу было предложено оставить занимаемую им должность, а также забрать с собой Вирджинию и свое исследование.
«Я поздно осознал, что консервативный научный мир не был готов к подобному откровению. Это была стратегическая ошибка с моей стороны», — признался Мастерс спустя годы. Вместе с тем изгнание из научного рая дало врачу стимул к организации собственного дела. В 1964 году на деньги своих верных поклонников доктор основал Центр репродуктивных биологических исследований.
Эта работа сильно осложнила жизнь не столько Биллу и Вирджинии, сколько их семьям. Жена Билла Либби боялась вскрывать письма, потому что большинство из них содержали грязные оскорбления от незнакомцев. Детей пришлось отдать в школы-интернаты в других штатах, чтобы избавить от преследований одноклассников. Репутации центра мешали также слухи об отношениях между Мастерсом и его помощницей. Слухи, надо сказать, более чем правдивые.
Служебный роман
Билл и Вирджиния стали любовниками в первый же год совместного наблюдения за мастурбировавшими и занимавшимися сексом испытуемыми, что вполне закономерно (представь себе, что изо дня в день ты с коллегой противоположного пола будешь смотреть порнофильмы). Сначала интимные отношения между доктором и его помощницей носили строго практический характер: Мастерс сразу предложил Джонсон секс, чтобы, как он выразился, у них «не случился перенос на одного из испытуемых». В общем, чтобы обезопасить себя от соблазна.
С годами ситуация усугубилась. Мастерс стал отправлять жену с детьми на каникулы в другой штат. И соседи, в том числе подруги Либби, наблюдали, как на следующий же день после отъезда миссис Мастерс ее место на лежаке у бассейна занимала миссис Джонсон. Вирджиния появлялась в обществе в дорогих мехах, которые были явно не по карману ей, но по карману ее состоятельному работодателю. Помощницу Мастерса постоянно путали с его женой. Билл и Вирджиния выходили в свет вместе, у них появилась очаровательная привычка заканчивать друг за другом предложения. Они были бы идеальной парой, если бы не тот факт, что Билл уже был женат.
И наконец, оргазм
Общее детище Мастерса и Джонсон — Центр репродуктивных биологических исследований — крепчало на глазах. Но успех пришел с выходом книги «Человеческие сексуальные реакции». Работа содержала революционные для американского общества утверждения, основанные на лабораторном наблюдении за 382 женщинами и 312 мужчинами в возрастной категории от 18 до 75 лет. Общество, в частности, узнало, что женщине не нужен мужчина, чтобы испытывать удовольствие, и что с годами либидо не исчезает, как было принято думать, а лишь уменьшается, да и то не всегда.
За пару недель весь тираж, состоявший из строгих книжек в коричневой суперобложке, расхватали. Книга стала бестселлером, а его авторы — первыми людьми, не постеснявшимися заговорить о сексе. Появление книги совпало с началом сексуальной революции: постепенно общество стало поворачиваться к сексу лицом. Билла, еще недавно исключенного из научной жизни, снова стали приглашать на конференции.
Теперь в центре его и Вирджинии внимания были не реакции организма на сексуальное возбуждение, а сексуальные расстройства. Прежде такие неприятности, как импотенция и вагинизм, лечили годами с помощью индивидуальной терапии того партнера, у которого были проблемы. Мастерс и Джонсон запатентовали метод, который используется до сих пор: они беседовали с обоими партнерами и давали им «домашние задания», часто не включавшие непосредственно сексуальный контакт (например, лежать голыми рядом, не дотрагиваясь друг до друга).
Метод оказался настолько популярным, что вскоре в Клинику Мастерса и Джонсон — так теперь назывался их центр — потянулись тысячи людей, отчаявшихся найти сексуальное удовлетворение в своем браке. В 1970 году фотография Билла и Вирджинии появилась на обложке журнала Time.
Каждый телеканал считал своим долгом позвать в эфир эту пару, тем более что теперь они были женаты (когда у Вирджинии появился новый ухажер с серьезными намерениями, Билл наконец развелся с женой). Необходимость сексуального образования и разговоров о сексе между партнерами вдруг захватила весь мир. И Мастерс и Джонсон были первыми, кто заявил об этом.
В 1992 году Америку потрясло известие о разводе Билла и Вирджинии. Они утверждали, что продолжат совместную работу и после расставания. Не вышло. Мастерс скончался в 2001 году. Вирджиния — в июле 2013 года. Если бы она прожила еще два месяца, то увидела бы пилотную серию сериала «Мастера секса», снятого Showtime по мотивам ее с Биллом жизни и работы. Отличный, между прочим, сериал. Рекомендуем.
Фото: Getty Images; Fotolia / Photoexpress; Rex Features / Fotodom.ru; Everett Collection / East News
