Лесли Нильсен: «Оскар» за лучшую жизнь

Нильсен появился на свет там, где только и мог появиться на свет самый непрошибаемый полицейский всех времен и народов, — в канадской провинции Саскачеван, которую многие местные жители не без гордости считают родиной снежного человека.

Отец будущего «инспектора Дребина» — статный мужчина датских кровей Ингвард Нильсен — был констеблем Королевской конной полиции Канады. В народе их ласково называют mounties. Эти внушительного вида парни и девушки в красных камзолах, широкополых шляпах и при лошади до сих пор не только выполняют в Канаде законоохранительные функции, но и служат чем-то вроде пограничных войск северных территорий.

Именно таким бойцом отмороженного фронта был отец Лесли Нильсена. Будущему актеру пришлось провести детство в двухстах километрах от полярного круга, в душевном местечке под названием Форт-Норман.

«В нашей деревне было пятнадцать человек,  включая пятерых нас — родителей и меня с братьями, — с нескрываемой ностальгией вспоминал Нильсен. — Если отцу случалось кого-то арестовать по зиме, то приходилось ждать весенней оттепели, чтобы сдать преступника окружным властям». «Пусть и в виде замороженного овоща», — добавил бы Дребин.

Лесли рос парнем хоть куда и часто шел на крайние меры, что привлечь внимание местных ледяных красоток. «Я развозил газеты на велике в 50-градусный мороз. Мне хотелось нравиться девчонкам, поэтому приходилось прибегать к хитростям. Тогда в моде был кок. И, чтобы „пустить волну“ по волосам, я мочил их, пускал волну ко лбу и выходил на две секунды на мороз. Прическа тут же с характерным хрустом затвердевала».

Вследствие этих опасных экспериментов над своим здоровьем или благодаря врожденному дефекту, но Нильсен с детства страдал глухотой и всю жизнь носил слуховой аппарат. Это, кстати, не помешало 17-летнему юнцу сбежать из дома в армию.

На дворе стоял 1945 год, но парню не хотелось на войну, у него была другая причина покинуть родные пенаты: суровый папаша Ингвард имел скверную привычку мутузить жену и отпрысков. «Прошло много времени, прежде чем я осознал, что вырос в не шибко счастливой семье», — признавался актер.

Униформа и акцент

Отучившись на бойца противовоздушного взвода по специальности «пулеметчик» и проработав некоторое время радиодиджеем, блондин приятной наружности и в самом расцвете сил решил переквалифицироваться в артисты. Нильсен записался в актерскую академию в Торонто, откуда совсем скоро перевелся в престижную школу Neighbour­hood Playhouse в Нью-Йорке.

«Получив предложение стать стипендиатом в Нью-Йорке, я не имел права отказаться. Хотя было боязно: ощущал я себя конченым провинциалом. Мне казалось, что я притащил на Манхэттен все наши канадские сугробы и вязаные свитеры, не говоря об акценте. Все время моего обучения я на полном серьезе ждал, что меня вот-вот вызовут в кабинет директора и скажут: «Ладно, бездарь, ты и так у нас отнял слишком много времени. Отправляем тебя обратно в Канаду».

Но ничего, пронесло. Уже в 1948 году 22-летний студент отметился дебютной ролью в телепостановке, на пару с другой восходящей звездой — Чарлтоном Хестоном. Стоит заметить, что телевидение в те годы было исключительно «живым»: все постановки и фильмы разыгрывались в прямом эфире.

Это был настоящий, плохо отрепетированный телетеатр! Нильсен быстро освоился в этой шебутной стихии: только 1950 году он засветился в пятидесяти «живых» телепостановках. «Золотой век телевидения приносил мне не очень много золота», — иронизировал годы спустя актер, получавший за свои роли от 75 до 100 долларов.

Солянка и невинность

В 60-е — 70-е годы он переиграл всех мыслимых преступников-злодеев в полицейских сериалах («Гавайи пять-ноль», «Коломбо», «Улицы Сан-Франциско», «Коджак», «Кэннон», «Спецотдел» и т.д.), пародированием которых и прославился уже в 80-е. В 1972-м состоялась единственная вылазка Лесли в высокобюджетное кино: артист сыграл второстепенную роль капитана в фильме катастроф «Приключение «Посейдона».

В основном же труды и дни ветерана обшарпанного целлулоида протекали в копеечном кинематографе серии B — как раз того образца, который так любил рекламировать Тарантино в своих интервью 90-х. Эталонный пример — каратистская драка Нильсена и Гэри Локвуда из триллера «Проект: убийство» (1976).

Так тихой сапой наступило очередное десятилетие, год 80-й, а с ним и выход на авансцену двух пожилых актеров. Первым был, разумеется, Рональд Рейган, ну а вторым — наш герой. На самом деле Нильсен и братья Цукеры, а также примкнувший к ним Джим Абрахамс ко времени работы над эпохальным «Аэропланом» уже встречались на одной съемочной площадке.

Было это за три года до «Аэроплана». Фильм назывался The Kentucky Fried Movie («Кентуккийская киносолянка» — как переводили у нас в видеопрокатах), режиссером был Джон Лэндис (ему было суждено уже буквально через год прославиться нестареющим «Зверинцем»), а сценарий писала как раз веселая троица: Цукер — Абрахамс — Цукер. То был их кинодебют, а Нильсен сыграл крошечную закадровую роль в одном из скетчей фильма-солянки.

Когда через три года троица готовилась к съемкам своего фильма-прорыва, весельчаки вспомнили про матерого ветерана полицейских драм и городских триллеров со смешным бюджетом и кровавым концом. И вспомнили неспроста.

«Мы искали актеров, которые никогда до этого не снимались в комедиях, — вспоминает Дэвид Цукер. — Нильсен, Ллойд Бриджес, Роберт Стэк, Питер Грейвс — все они собаку съели на телефильмах и кино серии B. Для зрителя, который шел в кинотеатр, картина должна была иметь вывеску типичного жанрового фильма. В этом был весь фокус. Нильсен стал самой неожиданной удачей: оказалось, что он может выглядеть естественно внутри самых идиотских обстоятельств, как будто все именно так и должно быть. Он всегда смешной, потому что никогда не старается быть смешным. Другой актер на его месте выглядел бы напыщенным уродом, а в Лесли есть невинность кристально честного идиота. Мы могли набрать в фильм банду комиков, которые бы превратили „Аэроплан“ в фестиваль ужимок и подмигиваний. Но хотели мы другого — прожженных ветеранов „серьезного“ кино в самых дурацких обстоятельствах».

Ширли и цимес

В «Аэроплане» Нильсен грандиозно сыграл роль доброго доктора Румака, раздающего пощечины пассажиркам-истеричкам и постоянно изрекающего в ответ на вопрос «Surely you can't be serious?» историческое «I am serious. And don't call me Shirley».

Цитата сия со временем заняла почетное место в топ-листе «Сотни самых великих цитат американского кино» и, увы, так ни разу и не была адекватно переведена на русский. Даже лучшие народные субтитры отделываются ремаркой «игра слов».

«До сих пор вздрагиваю, когда люди спрашивают меня на улице: „Surely you can't be serious?“ — делился впечатлениями актер незадолго до смерти. Что касается самой роли, то считается, что Цукеры и Абрахамс пошли „против типажа“, взяв меня на роль. А я считаю, что меня до „Аэроплана“ использовали „против типажа“. Я всегда любил придуриваться, но делал это между дублями. И вот наконец получил возможность превратить комедию в свое ремесло. На самом деле я всегда только об этом и мечтал».

«Что ж, аминь!» — только и оставалось выдохнуть Цукерам, которые уже свой следующий проект, телесериал «Полицейский отряд» (1982), построили целиком вокруг Нильсена. Показательно, что, получив карт-бланш после убойного кассового успеха «Аэроплана» (80 миллионов долларов сборов против 3 миллионов бюджета), Цукер — Абрахамс — Цукер решили осуществить следующий замысел на телевидении — казалось бы, в более свободном по духу и пригодном для беспредельничанья формате. Но «Полицейский отряд» не нашел своей аудитории и сошел на нет после шести эпизодов.

Вполне вероятно, телеаудитория, куда более консервативная, чем кинозрительская, оказалась просто не готова к пародийно-абсурдным подвигам детектива Фрэнка Дребина и его команды. У Нильсена было свое объяснение фиаско: «Такому типу юмора было не место на телевидении: он требовал пристального внимания».

Ну и правда, большой процент телеаудитории имел все шансы упустить самый цимес сериала. Например, шикарные «эпилоги», которыми завершались все серии: пародируя типичный финальный стоп-кадр рядового сериала, Дребин и капитан полиции замирали в дурацких позах, в то время как вокруг них начинало твориться черт-те что: в офисе рушились стены и потолок, по столам принималась прыгать мартышка с полицейским значком и т.п. А роскошные камео «гостевых звезд», которые погибали самым идиотским образом через секунду после появления титра, представлявшего их!

Пистолет и рецидив

Принято считать, что популярность сериала среди продвинутых групп населения быстро перевесила первоначальный провал и тут же привела к появлению киноверсии похождений Дребина — голой пистолетной трилогии. Но это совсем не так: потребовались долгие пять лет повторных показов и накопления критической массы фанатского энтузиазма, чтобы проект «Голого пистолета» двинулся в сторону больших экранов.

За годы, прошедшие между теле- и кинопоявлениями детектива Дребина, Нильсен успел вернуться на круги своя — снялся в полутора десятках отстойных фильмов и парочке пристойных (вроде легендарного «Крип-шоу» Джорджа Ромеро).

В известной драме «Сумасшедшая» Лесли сыграл свою последнюю «серьезную» роль — подонка, сраженного насмерть заглавной героиней, проституткой в пафосном исполнении Барб­ры Стрейзанд. Дело было в 1987 году, а уже в 1988-м на больших американских экранах (и в телеящиках отечественных видеосалонов) появилась первая серия «Голого пистолета», навсегда взявшая в плен сердца целого поколения. Еще бы! Человеку, смахнувшему с лысины Михаила Сергеевича Горбачева злополучное родимое пятно, можно было простить все. Даже эпическое мочеиспускание с невыключенным микрофоном.

«Цукеры и Абрахамс первыми разглядели во мне мою врожденную глупость и смогли направить ее в русло новой для меня карьеры. Это было великолепно!»

Как любой большой артист, Нильсен вложил в своего любимого героя щепотку персональных наблюдений: Дребин напоминал Нильсену тупоголовых чиновников его родной Канады. Для всего остального человечества Нильсен стал тождествен Дребину: нешуточные 78 миллионов кассовых сборов привели к появлению вполне удачного сиквела и чуть менее успешной, но тоже не противной третьей серии.

На волне успеха похождений Дребина актер даже умудрился издать пародийную автобиографию «Голая правда», в которой потешно переписал историю Голливуда под знаком величия Лесли Нильсена: «Я должен всегда следить за собой, чтобы, не дай бог, не пропустить, когда изреку что-нибудь необычайно значительное».

В 90-е жанр «фильм с Лесли Нильсеном» продолжал цвести буйным цветом: новые поделки появлялись практически ежегодно. Качество фильмов все снижалось, аудитория уменьшалась, и все равно фанатам актера есть что вспомнить. Да хоть пародию на «Экзорциста» под названием «Рецидив», или «Дракулу, мертвого и довольного этим», или даже кретинского «Без вины виноватого»!

Последний фильм, кстати, был интересен прежде всего тем, что Нильсен в 60-х годах снимался в оригинальной телеверсии «Бег­леца», киноверсию которого (с Харрисоном Фордом) «Без вины виноватый» как раз и обстебывал. Что ж, если твоя карьера длится шесть десятилетий, все в ней может закрючковаться и похлеще.

Пердушка и тропики

В любом случае 90-е навсегда останутся декадой дистилляции жанра «фильм с Лесли Нильсеном», выпущенного на волю гениальным прозрением Цукеров и в итоге выродившегося в нечто, что можно назвать пародией на пародию.

Сам Лесли выдоил из своего золотого десятилетия все, что мог, — пробовал сниматься в детском кино (с катастрофическими последствиями) и презентовал инструктажные видео по гольфу: «В гольфе у меня нет никаких амбиций и целей. Единственное, чего я желаю всей душой, — это сниматься столько, сколько необходимо, чтобы поддерживать свой какой-никакой звездный статус. И все для того, чтобы меня продолжали на халяву приглашать на турниры по гольфу. В гольф играют не для того, чтобы опозориться. Но даже когда ты позорно играешь в гольф, чувствуешь себя прекрасно!» Он даже запродал свою физиономию в проморолик математической интеллектуальной игры «Уравнения»!

Тогда же, в 90-е, Лесли для поддержания имиджа принялся ходить на ток-шоу с подушкой-пердушкой за пазухой. С ней, любимой, он ходил на все телеинтервью и вечерние шоу.

Подушка-пердушка была личным талисманом Нильсена: именно ее он притащил на прослушивание, когда получил роль в «Аэроплане». Кроме того, талисман Лесли часто выполнял куда более высокое социально-нравственное предназначение: подушка-пердушка не только веселила людей, но и заставляла их мириться с существованием друг друга.

«Свою подушку я ношу с собой всегда, и вот почему. Однажды я пил в баре и, направляясь в туалет, увидел, что два мужика вот-вот начнут драться. Ну, я втиснулся между ними, изобразил пук-пук и спросил с невинным выражением лица: „А где тут тубзик?“ Парни сперва посмотрели друг на друга, потом на меня и тут же легли под стол от смеха. Драку пришлось отменить».

Прискорбно, но доброта, с которой Нильсен относился к людям, часто выходила ему боком. В последние годы над ставшим совсем тугим на ухо актером часто по-хамски потешались ведущие жлобских радиошоу. Насмешек становилось все больше еще и потому, что фильмы с Нильсеном в 2000-х (за исключением, может быть, «Американской сказки») снимались где-то явно за гранью добра и зла. И юмора.

Но даже последнее его десятилетие не прошло для старика даром: ветеран ста фильмов и полутора тысяч телешоу в четвертый раз женился, наконец-то по-настоящему познакомился с английской королевой Елизаветой (к сожалению, знакомство получилось не таким эффектным, как в «Голом пистолете») и чуть было не снялся в четвертой серии дребиниады.

В 2008-м Лесли поведал публике: «Идея новой серии муссируется, но плана пока нет. С другой стороны, никогда не говори „никогда“ — кроме тех случаев, когда тебе только что дали по морде холодной камбалой».

Актер умер 28 ноября прошлого года в Форт-Лодер­дейле, окруженный семьей и друзьями. Родившийся у полярного круга, ушел из жизни в тропиках. Держа в уме жизненные виражи Нильсена и тот факт, что звезда серьезного кино прославился в идиотских комедиях сорок лет спустя после старта карьеры, все это не кажется чем-то странным.

Он много чего не успел сделать: «У меня так и не получилось сняться в ремейке какого-нибудь фильма Фреда Астера или Джина Келли. Видимо, уже не доживу и до своего дебюта в „Ла Скала“. Кроме того, мне жаль, что я уже не влезаю в штаны, которые носил, когда мне было тридцать пять. Тем не менее моя жизнь удалась: я зарабатывал достаточно и даже пару десятилетий жил без забот. Что тоже неплохо. Еще я люблю арахисовое масло, желе и когда мне неожиданно приходят чеки по почте». И главное, он оставил после себя образ, автоматически вызывающий улыбку у всех, кого посещает мысль о Лесли Нильсене, не говоря уж о тех, кого угораздит в сто первый раз пересмотреть одну из серий «Голого пистолета». «Везде, где бы я ни появился, люди приветствовали меня большим пальцем вверх. Они понимают, что Дребин совсем неопасен. Он просто идиот. И поэтому всем нравится. А это ведь самое главное, не правда ли?»