Леонид Барац: «После съемок в Турции мы болеем за „Фенербахче“

Вы известный футбольный болельщик…

Я бы определил себя не так. Я вообще футболист. В первую очередь. Я вообще человек от футбола. В значительно меньшей степени от театра. Я всю жизнь играю в футбол. Люблю футбол. И это настолько живее и искреннее, чем все, что я видел в театрах! К сожалению, театр проигрывает в этом сравнении.

Только лучшие какие-то протуберанцы театральные дотягиваются до футбольной искренности, честности, живости и сложности хитросплетений происходящего на поле или на сцене.

Прекрасно. И какой вы человек на футбольном поле?

Я не сдерживаюсь, но надеюсь, что не дохожу до оскорблений. Партнеров стараюсь поддерживать, просто «пихать» — это неэффективно. Когда-то в юности мог что-нибудь гадкое сказать кому-то. Сейчас реже, мне кажется. Но, может, только кажется.

У нас есть специальный чат, в котором мы обсуждаем организационные моменты нашего футбола. Там 80 человек уже, но мы со Славой [Хаитом] там самые старенькие. Поэтому админресурс можем подключить иногда на поле — кричать и ругаться необязательно.

С кем вы играете?

Самые разные люди. Наши друзья, актеры, представители медиа. Есть бывшие футболисты. Все ребята играющие. Многим по 25-30 лет, и на поле, когда мы все вместе, я иногда думаю, что мне примерно столько же. И если они хвалят, это приятно. Но еще важнее, когда ругают. Это значит, что они чего-то еще от меня ждут, на что-то рассчитывают.

Обычно в таком футболе опытные ребята стараются играть в защите, чтобы экономить силы.

Нет. Ну нет. Ну нет! Может быть, так и было бы лучше для команды, но я с юности играю в атаке, у меня неплохой удар… был, пас, плюс я резво бежал. Сейчас уже скорость пропала, но резкость еще иногда случается, из последних сил. Поэтому я играю впереди, где можно принять, отдать. Иногда забить.

Кто в мировом футболе играл в стиле Леонида Бараца?

Я думаю, что Лотар Маттеус, когда доигрывал. Но он с этим вряд ли согласится.

Командные виды спорта позволяют, скорее, почувствовать плечо товарища или накладывают ответственность перед коллективом?

И то и другое всегда. Иногда ты должен взять игру на себя. Иногда вернуться назад, подстраховав партнера. Хотя в советское время нас учили играть исключительно в пас — социальный уклад диктовал такой стиль игры. Это ущербная доктрина, как мне кажется, потому что «брать на себя» в какой-то момент нужно обязательно. Если ты обыграл соперника, при этом в сторону чужих ворот, то сразу появляется и пространство, и численное преимущество.

Но в такой ситуации можно и потерять мяч. И надо сразу бежать назад, исправлять свою ошибку или надеяться на товарища, что я сейчас и делаю обычно. А в юности, когда кто-то ошибся, ты не кричишь: «Сука, как ты мог!» — ты молча бежишь назад. И в этом по большом счету важный жизненный урок.

А в 53 года много назад не побегаешь и тяжело кого-то подстраховать. Обычно уже тебя страхуют.

Но все-таки какой вы, когда смотрите футбол?

Смотрю я так же, как играю, — очень эмоционально. Но на поле я стараюсь себя сдерживать, а когда смотрю — не стараюсь. Я кричу, пугаю соседей и так далее.

Больше всего из зарубежных клубов я болею за «Барселону». Раньше мы болели за «Черноморец» и «Динамо-Киев». Потом мы переехали в Москву, где живем уже 35 лет, и за это время я перестал быть предан одной команде и болею за интересные коллективы.

Например, сейчас мне очень нравится, как играет «Краснодар». Молодцы.

И очень нравится, как хозяйствует владелец команды Сергей Галицкий. И мне очень хочется, чтобы они стали чемпионами… Думаю, прочитав эту фразу, мой приятель Александр Дюков (президент РФС, с марта 2008 года по май 2017-го — президент футбольного клуба «Зенит». — Прим. ред.) меня проклял.

Вы можете ради футбола отменить какие-то планы или строить планы вокруг футбола?

Могу и отменяю. Мы стараемся по возможности не ставить спектакли на время крупных турниров вроде чемпионата мира или чемпионата Европы. В 2008 году по пути на футбол, из Вены в Зальцбург, мы придумали форму фильма «О чем говорят мужчины».

Тогда уже был спектакль «Разговоры мужчин среднего возраста». Но тут мы ехали в машине со Славой, Максимом Виторганом и еще одним другом, и в дороге случилась целая пьеса. Ссорились, мирились, то объединялись вдвоем против двоих, втроем против одного. И я подумал, что, конечно, будь там камера, это был бы интересный, драматургически выстроенный фильм.

Пиво и футбол.

Нет, вот почему-то не особо. Вот после игры в футбол я могу выпить пива. Один бокал. А дальше перехожу на другие напитки. Смотрю футбол вообще без него. Возможно, потому, что мне рыбу нельзя: у меня на нее аллергия.

Ваш новый фильм, «Один день в Стамбуле», снимался в Турции. Месяц съемок. Вы ощутили, что эта страна больна футболом?

К сожалению или к счастью, если снимать Стамбул на улицах, невозможно обойти футбольных фанатов. В кадре обязательно мелькнет человек или просто символика одного из клубов — «Галатасарая» или «Фенербахче». Хотелось, конечно, сходить и на футбол. Но работы было много. Тридцать дней в чужой стране на съемки…

Представьте коммуникацию: российский режиссер говорит российскому второму режиссеру на русском. Та переводит на английский для второго режиссера из Турции. И второй режиссер из Турции что-то говорит, к примеру, капитану лодки, на которой идет съемка. Капитан при этом может ее не расслышать, потому что все происходит на Босфоре, ветер страшный.

В турецкой группе только несколько человек знали английский. В нашей группе такая же статистика. Понятно, что все мы старались друг друга понять.

А еще турки… подрасслабленные ребята. И это кайфово. Но раздражает. А с другой стороны, ну грех жаловаться, ведь всё успели снять. Повезло, что мы знали текст и много раз играли этот спектакль (фильм снят по мотивам спектакля «Один день из смерти Вадика Беляева». — Прим. ред.). Потому что на съемках часто приходилось буквально угадывать, какую реплику говорит человек напротив.

Так это же как в футболе: не видишь партнера из-за спин защитников, но знаешь, когда он рванет на свободное пространство, и даешь туда пас.

Да-да, мы там все были как Юрий Гаврилов.

К слову, футбол нам как-то чуть не сорвал съемки. Мы жили и снимали в районе, где базируется «Галатасарай». И как-то на пристань, где шли съемки, приехал один из игроков клуба в местный ресторан. Остановилось все. Съемочная группа убежала, персонал убежал — все в очереди за автографами. Мы кричим: «Ребята, съемка!» Вообще по фигу всем. Ждали примерно час, пока этот футболист пообедает и уедет. Так что мы после этого болеем за «Фенербахче»!

Наконец, в самом фильме тоже будет парочка футбольных шуток, в том числе про «Галатасарай». Но я вам ее не расскажу — идите в кино!

Когда приятнее услышать фразу «Ты классно сыграл!» — после футбола или после спектакля?

Вообще одинаково. Но футболе даже поприятнее, может быть. Это же не моя работа, и уж если футболисты хвалят… Недавно Алексей Ребко (воспитанник «Спартака», экс-игрок ряда клубов РПЛ. — Прим. ред.) похвалил, а он в футболе понимает!

В футболе очень легко делятся на «своих» и «чужих», и это кажется удобной формулой. Свои в красных манишках, чужие — в салатовых. Но работает она только на поле или на трибуне.

Нет, я против таких делений. Зачем они? Мне всегда интересны люди. Умные люди — особенно. Умные, интересные, творческие, эмоциональные и так далее.

Просто есть свои, а есть не очень свои. Я стараюсь жить внутри своих, со своими, особенно в такие тяжелые времена. Это очень важно. При этом у меня нет предубеждения, как вы говорите, к другой манишке. Мне интересно его мнение, особенно если оно у него есть (смеется).

Если вы в майке «Реала-Мадрид», а я в майке «Барселоны», то в первую очередь для меня это значит, что мы оба любим футбол и нам есть о чем поговорить.