«Все выше, выше и выше стремим мы полет наших птиц», — написал украинский поэт Павел Герман на музыку своего земляка, композитора Юлия Хайта. «Марш авиаторов» стал одной из самых знаковых композиций всего советского наследия. И мы относились к песне так же, как ко всему советскому наследию, то есть спокойно.
Всех взбаламутил эмигрант и подрыватель основ Сева Новгородцев с британской радиостанции Би-би-си. Там он вел еженедельные, заглушаемые советским режимом программы о музыке. Именно в его эфире до нас донеслась невероятная весть: оказывается, у советского марша про «Все выше, выше и выше» был брат-близнец за границей. И ладно бы просто иностранный, так ведь в нацистской Германии!
Возмущению и конфузу советского гражданина не было предела!
Вопиющей казалась сама идея: как могли нацисты использовать советский марш, равно как и наоборот? С такими жестко идеологическими вещами ведь не шутят, расстрельная статья — что при сталинском режиме, что при гитлеровском!
Как показали дальнейшие исследования и бесчисленные дебаты летописцев, нацисты и впрямь не воровали эту песню у Красной армии. Они ее взяли у немецких коммунистов!
В 1920-х годах марш у нас одолжили товарищи из коммунистических ячеек Германии. Они сделали гордую немецкую адаптацию под названием «Песня Красного воздушного флота». После того как немецкие коммунисты были разогнаны и уничтожены, марш попал в руки боевиков Национал-социалистической немецкой рабочей партии. Коричневорубашечники переименовали марш в «Песню рабочей молодежи Берлина». Затем уже работники гитлеровской фабрики идеологов сменили вывеску еще раз, и марш стал работать на нужды армии под названием «Иди в бой».
После падения гитлеровского режима песня все равно не покинула немецких просторов: ее стали активно использовать в ГДР, само собой, со ссылкой на советский первоисточник.
Как видите, Хайт и Герман против своей воли оказались авторами не одного марша, а целой цепочки маршей, как дружеских, так и вражеских. Неразбериха с авторством возникла из-за того, что в те времена было довольно трудно отследить даты первых публикаций песни в СССР и Германии. Разобраться, где и когда композиция зазвучала в первый раз, в доинтернетовскую эпоху было крайне сложно.
Тем более что информация была крайне противоречивой.
Были обнаружены странности в показаниях самих авторов. Так, Юлий Хайт уверял, что авиаторы заказали ему песню еще в 1920 году, свозив на экскурсию на аэродром, где стояли деревянные самолеты. В 1920-м советская авиация и впрямь была деревянной. Однако в тексте-то поется «Нам разум дал стальные руки-крылья»!
Исследователи считают дату 1920 слишком оптимистичной. Разгадку дает загадочный вражеский ультиматум, который упоминается вскользь в словах марша:
Наш каждый нерв решимостью одет;
И, верьте нам, на каждый ультиматум
Воздушный флот сумеет дать ответ.
Ультиматум лорда Керзона и в самом деле мелькал в заголовках советских газет, но… в 1923 году! Именно этот год сейчас и принято указывать в ссылках на эту бессмертную композицию.
Главное, что авторство Хайта и Германа уже никто не оспаривает.
