Вера Брежнева: «Я захотела передать сексуальность такой, какой сейчас ее чувствую»

Интервью: Александр Маленков Фото: Сергей Юшков
Стиль: Александра Белоус

Вера, ты давно не радовала нас провокационными съемками – и вдруг такой подарок на Новый год. Что случилось?

С последней съемки для MAXIM прошло уже много времени, я почувствовала, что созрела сделать подарок читателям любимого журнала. За это время я изменилась и захотела передать сексуальность такой, какой сейчас ее чувствую. Мне очень понравился результат, и надеюсь, что он также понравится читателям. Я делала это именно для них. Во время съемки я старалась заглянуть в глаза не фотографу, а каждому читателю персонально.

Ты будешь показывать своим внукам эту фотосессию?

Если мои внуки скажут: «Бабуль, ну ты же была у нас самая секас! Ну-ка, покажи нам!» Я скажу: не вопрос. Слушай, я снялась во многих фильмах, фотосессиях, клипах и программах для семейного просмотра. Но если мужчины хотят меня видеть сексуальной, красивой – я удовлетворяю их желание. Я хочу развивать в мужчинах хороший вкус. (Смеется.)

Правду говорят, что женщины со временем становятся темпераментнее?

У меня с темпераментом всегда было все в порядке! Просто раньше я не всегда знала, что с ним делать. Это тоже было по-своему прекрасно: юношеская неловкость, познание... Более того, я и по сей день что-то познаю, хотя уже могу и научить очень многому. Главное, что я действительно получаю от этого колоссальное удовольствие.

Слава богу! А то вдруг так много работаешь, что забываешь получать от секса колоссальное удовольствие.

Нет, ты что! Как же я без этого?! Я могу сказать, что работа работой, а отношения с мужчиной для меня — это первостепенное, важное и главное.

Теперь мужчины будут еще больше робеть с тобой знакомиться.

Серьезно? Это зря! Ты же меня знаешь. Если ко мне подходят и говорят «Здравствуйте», я отвечаю: «Здравствуйте». «Вы сидите здесь?» — «Сижу». Я с удовольствием знакомлюсь с людьми. Не надо бояться! Вот недавно в аэропорту я что-то покупала, поворачиваю голову — стоит мужчина и на меня смотрит. Я взглянула на него удивленно, а он говорит: «Вер, я только посмот­реть...» Посмотрел — и ушел. Я что, обезьянка вам — посмотреть? Уж, наверное, было бы менее обидно, если бы он сказал: «Давайте познакомимся! Меня зовут Игорь...»

Публичная персона Вера Брежнева отличается от обычной Веры?

В жизни я более общительная. На сцене, в пуб­личных местах я себя веду аккуратнее, и, поверь, мне приходится сдерживать себя. Потому что хочется со всеми поговорить, пообниматься, пофотографироваться... Но, когда у тебя есть пять минут, ты можешь сфотографироваться с тремя людьми, а к тебе подходит сто. И приходится этим трем отказывать изначально, потому что остальные сто обидятся.

Вот почему Маккартни не стал подписывать альбомы после концерта! Народ так тянул ему фломастеры… Я думал, вот гад, ну жалко ему, что ли?!

Не жалко. Во-первых, если это стадион, ты не можешь это сделать для всех физически. Во-вторых, концерт — это такая колоссальная энергоотдача! Вот поверь мне, даже при всей моей энергии, любви к работе и открытости, когда я отрабатываю полуторачасовой концерт, меня просто нет. Я иногда сажусь и даже не могу раздеться — нужно какое-то время, чтобы снова хотя бы живой себя почувствовать.

Сто грамм?

Мне приходится восстанавливаться своими резервами, потому что я не пью, не курю, не нюхаю. Я просто сижу, отдыхаю.

Как это — не пью? Ты что, никогда не была пьяной?

Нет, ну несколько раз в жизни была... Я, когда выпиваю, сразу улыбаюсь, весь мир люблю... Но это редко, я не очень люблю состояние хмеля. Я выпиваю вино, допустим, в Европе.

А в Европе, где тебя не узнают, ты подпитываешь свою самооценку просто красивой женщины?

О да! Несколько раз было такое. Однажды я шла по Риму — прекрасное настроение, май, солнце восхитительное. И я пошла в салон, сделала обычную укладку. Выхожу, иду, причем в черных спортивных штанах, в белых кедах каких-то, в майке, и вдруг передо мной падает на колени итальянец: «Белла, белиссимо!» Конечно, моему удовольствию не было предела. И конечно, я почувствовала себя не Верой Брежневой, а просто красивой женщиной. И опять подумала, что именно мужчина делает женщину красивой, сексуальной...

Твой звездный статус накладывает какие-то ограничения в быту?

Сейчас очень много телефонов, и что бы ты ни делал, это может быть зафиксировано. Я не могу, допустим, загорать топлес, да. Раньше я стеснялась, а сейчас бы уже не стеснялась, но… Совсем недавно я лежала на пляже — солнышко и не очень много людей. Подумала: вот как раз сейчас самое время… Поворачиваю голову — стоит недалеко мой соотечественник. И я понимаю, что ему стоит достать телефон — и… А я не хочу, чтобы такие фотографии были в Интернете.

Как ты относишься к тому, что Ирина Шейк сдвинула тебя с пьедестала в нашем рейтинге сексуальности в этом году?

Невозможно быть постоянно на первом месте. Только если ты единственный человек на острове. Я считаю, что сохранила свою позицию и просто поделилась ею. Сейчас Ирина Шейк находится на таком пике и в такой форме, что она абсолютно достойна этого места.

И тем не менее ты сейчас, кажется, на самой вершине — самая-самая по всем параметрам. Когда ты смотришь с этой вершины вниз, на пройденный путь, у тебя не кружится голова?

Нет. Я не смотрю вниз, я смотрю вверх и вперед. У меня вообще такое ощущение, что я в начале пути. Я настолько сейчас свежа, полна энергии, у меня столько желания идти вперед, вверх, учиться... Я чувствую, что почти ничего еще не добилась. Я только начала сниматься в кино, занимаюсь актерским мастерством, вокалом, английским. Я учусь, учусь, как студент, понимаешь? Я не хочу быть лучше кого-то, я хочу быть лучше самой себя прежней. Мне тридцать один год, я мама двоих детей, но мне кажется, что у меня сейчас такой расцвет! Единственное, чего мне на данный момент не хватает, — это семьи. Я семейный человек. Я хочу быть в семье, я хочу в гармонии жить с мужчиной, еще родить детей. Да, я развелась в прош­лом году, поэтому сейчас в процессе создания своего будущего.

И каков твой идеал?

Некоторая брутальность моему идеалу не помешает. Небритость, небрежность... Но мужчины, которые меня привлекают, обычно бывают далеки от общепринятых канонов красоты. Моим подругам, например, они часто кажутся непривлекательными.

Возраст?

Не имеет значения. Младше у меня, правда, не было, но старше были, гораздо старше. Это не важно — возраст, цифры, вероисповедание. Главное — обаяние, поведение. И искренность. Для меня это очень важно, мой организм отзывается на искренние порывы. Тем более что я очень романтичная натура, меня можно растрогать и расчувствовать мелочами.

Тогда опиши нам романтическую обста­­­новку в своем понимании, чтобы читатели были к этому готовы. Мало ли, как судьба сложится.

Все до ужаса банально. Цветы, свечи, безусловно... я очень люблю свечи... легкая фоновая музыка...

Кстати, классический вопрос певицам: занималась ли ты когда-нибудь сексом под собственные песни?

Нет, это странно. Мои песни ассоциируются у меня больше с работой, я бы не расслабилась... Так вот. Свечи, музыка, приглушенный свет...

Камин? Шкура?

Камин — да, оставляем. Шкура — нет. Лучше просто на полу или на ковре поваляться. А может, на диване. Я очень люблю, когда меня обнимают. Безумно.

Подожди, мы еще даже до шампанского не дошли, а ты уже обниматься лезешь!

Не дошли? А я уже, видишь, представила все! Я не люблю шампанское. Эту статью расходов можно вычесть. Да, поверь мне, я становлюсь хмельной просто от атмосферы, от отношения, от объятий, поцелуев. Я очень тактильный человек. Меня проще даже успокоить и уговорить именно обнимая, целуя, чем самыми лучшими словами. Хоть слова я тоже очень люблю...

Что ж, Вера, нам пора заканчивать, а тебе пора успокоиться. Осталось позавидовать тому мужчине, который воплотит все это в жизни. Надеюсь, он сейчас читает интервью. Пожелай что-нибудь новогоднее читателям.

Я желаю мужчинам обрести женщину своей мечты, а женщинам — мужчину, за которым она будет как за каменной стеной. И самое главное — чтобы любые отношения приносили удовольствие обоим. Это очень важно! Страсти, любви и счастья!