Всемирно известных гениев от тебя отличает только то, что они смогли реализовать свои возможности. Вот несколько историй, которые помогут разбудить скрытый потенциал и подарить миру пару-тройку гениальных изобретений.
Иоганн Гуттенберг (1398-1468)
На исторической границе между грозным рычанием неандертальцев и современными цифровыми средствами связи стоял один-единственный человек. Шестьсот лет назад он сумел перевернуть ход мировой истории, не взяв в руки ни оружия, ни королевского скипетра.
Отец 15-летнего Иоганна Генсфляйша хотел для сына только лучшего: с детства обучал ремеслу ювелира и хлопотал о карьере в королевском монетном дворе. Но процесс плавления серебра навел сообразительного юношу совсем на другую мысль: почему бы не отлить из расплавленного металла шрифт и не использовать его для печати книг? Разве стоят все монеты мира возможности совершить революцию в умах и сердцах? Ради своей идефикс свободолюбивый сын бросил вызов семье: ослушался отца и отказался от его фамилии, сменив ее на название родового имения — Гуттенберг.
Иоганн Гуттенберг начал жизнь с чистого листа — во всех смыслах слова. Уехал в Страсбург, где занял солидную сумму, чтобы организовать типографию. Первым произведением Гуттенберга стала Библия на латыни. Но познать сладкий вкус триумфа сразу ему не удалось. Он не сумел вовремя вернуть долг, и его типография по суду перешла к кредитору, который и сколотил на ней неплохое состояние.
У Гуттенберга можно было отнять компанию, но не мечту. Разоренный инженер начал все с нуля, организовал новое крошечное издательское дело и остался в истории как главный популяризатор знаний. Современные стартаперы нервно курят в сторонке.
Иоганн Кеплер (1571-1630)
Как поверить в себя и крупными буквами записать свое имя в истории, когда всю жизнь тебя преследуют смерть и болезни, а в твой будущий успех не верит даже собственная семья? «Я предпочитаю резкую критику одного умного человека, чем бездумное одобрение масс» — вот жизненный принцип великого астронома, который помогал ему здраво смотреть на жизнь, не заискивать перед толпой, а уверенно двигаться к своей цели (читай: к звездам) несмотря ни на что.
Родившись в бедной семье, мальчик не вылезал из болезней, не годился для физического труда и был признан самым никчемным сыном. Нападки со стороны родителей и сверстников не сломили дух будущего ученого: его пристальный, любопытный и чуткий взгляд всегда был обращен на небо, которое стало его отдушиной. Когда Кеплер уже был астрономом, его жена неожиданно умерла, оставив мужа с двумя маленькими детьми; родную мать обвинили в колдовстве, а с престола сместили главного покровителя — Рудольфа II. Никто не давал Кеплеру работу.
В 1618 году началась Тридцатилетняя война, а с ней — голод и скитания. Судьба бывает неблагосклонна и к страстным победителям, и к гениям своего дела, но только те, кто способен пойти ей наперекор, остаются в веках. Главной наградой для Иоганна Кеплера всегда были его открытия. Трудности не только не помешали, но и подстегнули ученого сформулировать главные законы движения планет по орбитам, объяснить возникновение приливов притяжением Луны, нагло предположить, что Земля движется вокруг Солнца, и навсегда остаться самой заметной фигурой в научной революции XVII века. Это просто космос какой-то!
Барон Драйз фон Зауерброн (1785-1851)
На протяжении нескольких веков авторство этого сенсационного изобретения оспаривали сотни людей на планете. И проспорили ему одному. Человек, на месте которого мечтал оказаться каждый изобретатель, — создатель велосипеда Карл Фридрих Христиан Людвиг фон Драйз фон Зауерброн.
Он носил титул аристократа, дружил с королевскими министрами и пользовался большой популярностью у женщин. Но единственное, что не давало Карлу покоя, — это ноги. Во время прогулок по немецким лесам у барона возникла шальная мысль создать машину, с помощью которой можно перемещаться со скоростью всадника.
Забыв про еду и сон, день за днем в темном, холодном, тесном сарае он самозабвенно мастерил странный агрегат, состоявший из деревянной рамы с двумя колесами, сиденьем и рычагом управления. Свое творение он назвал на латинский манер — «быстрые ноги» (velocis + pedis).
Отталкиваясь от земли ногами (педали появились гораздо позже) и с трудом удерживая равновесие, изобретатель выехал на улицы города с гордо поднятой головой. Фон Зауерброн ожидал сенсации. И он ее получил. Над велосипедистом смеялись до слез и свистели вслед. Слух о выжившем из ума бароне дошел до графа, который лишил «легкомысленного» аристократа почетного титула королевского лесничего. Публичный провал и презрение друзей не сломили Карла.
Он был уверен: его велосипед достоин признания. Фон Зауерброн решил пойти ва-банк: он бросил вызов самому министру внутренних дел, что проедет 70 км быстрее почтовой кареты. Зауерброн сказал — Зауерброн сделал. Королевский двор признал поражение и аплодировал стоя, а барон Драйз фон Зауерброн получил награду, о которой мечтал, — патент на изобретение.
Кстати, читай: «Как и почему изобретатель велосипеда изобрел еще и мясорубку».
Луи Дагер (1787-1851)
Что получится, если смешать в равных дозах страсть к искусству художника, смелость катанатоходца, любопытство самоучки и дерзость настоящего гения? Биография циркового декоратора Луи Дагера и первая в мире фотография!
В цифровую эпоху и эру селфи сложно представить, как в начале XIX века этот амбициозный француз мог провести 11 лет взаперти в лаборатории, чтобы проявить на свет один-единственный кадр. Неудачные опыты, нападки со стороны коллег-художников и оппонентов-химиков, пары тяжелых металлов — ничто не могло сломить его волю. Это был не только вызов обществу самовлюбленных эстетов, привыкших к кистям и краскам, но и самому себе.
В 1839 году на заседании Парижской академии наук полный достоинства Луи Дагер поднялся на сцену и представил на суд ученым первую в мире фотографию — изображение, появляющееся под воздействием паров ртути. «Человек создан по образу и подобию Божьему, а Божий образ нельзя уловить ни одним аппаратом, созданным человеком», — писала растерянная пресса на следующий день. Увидев передовицу, Дагер лишь рассмеялся такой недальновидности.
Ученые месяц шептались в кулуарах, а Луи стойко продолжал работу над качеством снимков, не думая отказываться от своей мечты. Отрицать гениальность изобретения было нельзя: общественность приняла новинку, с благодарностью назвав первые фотоизображения в честь его создателя — «дагеротип». Сегодня имя Дагера красуется в зале славы великих ученых на первом этаже Эйфелевой башни. Не отступай и ты от своей мечты, «ивановтип» и «смирновотип»!
Пал Эрдёш (1913-1996)
Что получится, если скрестить искрометное чувство юмора, феноменальные способности к точным наукам и страсть к перемене мест? Самый эпатажный математик в истории!
Известно, что четырехлетний венгерский мальчик Пал часто веселил гостей, моментально подсчитывая в уме, сколько секунд они прожили с момента рождения. Детская забава вундеркинда стала главной теорией его жизни — находить нетривиальный подход к науке и к окружающим людям. Он стал одним из немногих математиков, бросивших вызов собственному профессиональному сообществу. Не такой, как все, он без конца смешил тусовку ученых и дружил с исследователями по всему миру.
Неугомонный Пал Эрдёш не мог сидеть на месте и все время куда-то ехал. Он мог появиться на пороге дома коллеги на другом конце света со словами: «Мой мозг открыт» — и оставался на несколько дней. У него не было семьи и детей, определенного места жительства, постоянного заработка и даже имущества.
Все его пожитки умещались в легендарный черный чемоданчик. Он не боялся быть белой вороной, не таким, как все, напротив — всячески к этому стремился. За свою жизнь он опубликовал рекордные 1475 научных статей, почти все — в соавторстве. Это даже породило шуточное явление (математики от смеха валялись под столом) — «число Эрдёша», или кратчайший путь от любого человека до самого математика по совместным работам.
Фрэнк Гери (1929)
Единственный представитель своей профессии, который снялся в рекламе Apple и появился в эпизоде «Симпсонов». Легенда деконструктивизма — архитектор Фрэнк Гери прошел путь от изгоя в собственной стране до суперзвезды мирового масштаба.
Хотите что-то изменить в этом мире? Начните с себя! Показательный случай: соседи в Санта-Монике подали на архитектора в суд за то, что его дом «неправильной формы», из неокрашенной фанеры и утилитарных материалов уродует район и недвижимость в округе падает в цене. Суд они проиграли, переехали, а потом кусали локти: именно эта работа впервые прославила автора, а стоимость домов в его окрестностях взлетела в десять раз.
«Не понимаю, зачем люди нанимают архитектора, а потом указывают, что ему делать», — пожимал плечами Фрэнк Гери. Он не позволял никому и никогда себе указывать. Именно жесткая и принципиальная жизненная позиция становилась фундаментом для всех его шедевров. Каждая его новая работа, будь то танцующий дом в Праге, Музей Гуггенхайма в Бильбао или рыбоскульптуры, — это манифест независимости и вызов классическим устоям не только в архитектуре, но и в умах.
Путь на вершину архитектурного олимпа был для Гери стремительным, но очень тернистым. Во время строительства концертного зала Уолта Диснея в Лос-Анджелесе по проекту Гери, от него самого пытались избавиться неоднократно: слишком дорогой и наглый. Но никто другой этот «каменный цветок» не потянул, и архитектора умоляли вернуться. Уверен в деле своей жизни — иди до конца!
По материалам manifestmts.maximonline.ru.
